(34 голосов, средняя: 4,71 из 5)
Загрузка...
Код скопирован
В книге Бытие сказано, что Бог сотворил женщину из ребра Адама: И навел Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребр его, и закрыл то место плотию. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку (Быт 2:21–22). Обычно, этот отрывок вызывает массу вопросов. Например, как воспринимать «ребро»: буквально или аллегорически? И если аллегорически, что стоит за этим образом? Можно ли истолковать этот сюжет как библейское обоснование «второсортности» женского пола? С этими вопросами «Фома» обратился к старшему преподавателю кафедры библеистики МДА, протоиерею Андрею Рахновскому.
«Мы пребываем во власти стереотипов, сформированных чтением художественной литературы»
В первую очередь нужно сказать, что «ребро», из которого была создана женщина, следует воспринимать как сложный образ, который для своего объяснения требует применения разных подходов. Можно предположить, что в первозданном человеке в равной степени присутствовало и мужское, и женское начало. Святитель Иннокентий Херсонский, например, пишет об этом: «Ребро или кость здесь не есть нечто простое. Оно должно означать целую половину существа, отделившегося от Адама во время сна. Как это происходило, Моисей не говорит и это — тайна. Ясно только то, что прежде нужно было образоваться общему организму, который потом разделился на два вида: мужа и жену».
Именно эта со-равность, единосущность женщины и мужчины Библия и пытается до нас донести, используя образ ребра. Но отчего был использован именно этот образ? И как понять, верно ли мы толкуем этот таинственный сюжет? Чтобы ответить на эти вопросы, придется совершить краткий экскурс в специфику самого библейского текста и попытаться проникнуть в мышление людей далекой древности, реконструировать культурный контекст, внутри которого они жили.
Дело в том, что сложности прочтения Священного Писания во многом связаны с тем, что сегодня мы пребываем во власти стереотипов, сформированных чтением художественной литературы. А эта — заметим, прекрасная — сфера приучает нас к тому, что все образы, характеры, события автор пытается раскрыть перед нами максимально широко и полно. И если замысел произведения подразумевает, что мы должны что-либо воспринимать иносказательно или домыслить, мы уже подготовлены к этому либо словами автора, либо жанром самого произведения, то есть мы заранее готовы к определенному подходу к восприятию текста. Никто же не станет истолковывать буквально текст басни.
С Библией же все не так однозначно. Здесь соседствуют исторические повествования, подразумевающие буквальное понимание, книги Притчей или Екклесиаста, написанные в поучительном жанре, и пророческие книги, в которых историческое изложение переплетается с мистическими фрагментами, толкуемыми только иносказательно.
Книга Бытие в части повествования о сотворении мира в этом смысле бьет все рекорды по сложности проведения границы между историческим и иносказательным пластами текста. Сотворение мира и человека — это, несомненно, историческое событие, и здесь мы имеем дело с реальностью, доступной восприятию. Но при этом тут присутствует и элемент таинственной, умопостигаемой реальности.
Во-первых, это событие — не только историческое, но и мистическое: Бог творит мир и человека с определенной высшей целью, которая не укладывается в рамки исключительно материального существования. Во-вторых, «таинственность» связана с самой расшифровкой образов. Она обусловлена тем, что пророк Моисей, который является автором книги Бытие, был вынужден и физическую реальность, и ее мистическую, невидимую сторону доносить до своей аудитории максимально понятным для его времени языком. Так же, например, впоследствии поступали святые отцы, излагая для языческой аудитории истины христианской веры в категориях знакомой ей греческой философии.
«Моисей использует грубые слова, приспособленные для нашей немощи»
Очень показательным в этом смысле является именно сюжет о сотворении Евы из ребра Адама. Сталкиваясь с ним, мы с полным основанием можем задаться вопросом, были ли в том культурном контексте, в котором существовал избранный израильский народ, символы и образы, способные послужить ключом к расшифровке этого рассказа.
Исследования и гипотезы ученых (например, ассиролога Жана-Венсана Шейля и шумеролога Самюэля Ноа Крамера) позволяют проследить такое влияние.
В шумерской поэме о Дильмуне (а шумерская цивилизация оказала мощное воздействие на культуру народов ближневосточного региона) есть сюжет о том, как богиня Нинхурсаг исцеляет умирающего бога Энки. В ходе врачевания Нинхурсаг для каждого из восьми больных органов Энки творит особую богиню, благодаря чему Энки постепенно исцеляется. Когда Энки на вопрос богини: «Что у тебя болит?» отвечает: «Мое ребро», она говорит: «Для тебя родила я богиню Нинти», что в переводе означает либо «госпожа ребра» либо «госпожа, дающая жизнь», так как шумерское слово «Ти» имеет оба этих значения. Заметим, что Ева, сотворенная из ребра Адама, тоже переводится с еврейского как «дающая жизнь» или, как сказано в Библии, «мать всех живущих».
И хотя в древнееврейском языке «ребро» и «дающая жизнь» звучат по-разному, ученые предполагают, что в рассказе Моисея содержится отголосок древнего мифа об Энки и Нинхурсаг. Это не означает, что Моисей заимствовал шумерскую мифологию или был ее приверженцем — хотя бы потому, что шумерскую цивилизацию отделяют от времен создания книги Бытие около двух тысяч лет, да и само повествование Моисея наполнено идеями, абсолютно противоположными религиозному мировоззрению древних шумеров. Но сам характер такого рода «заимствования» говорит о том, что Моисей пользуется знакомой своим современникам языческой мифологической терминологией для выражения богооткровенных истин единобожия. И пусть нас не удивляет, что некий мифологический образ сквозь века дошел до времен Моисея, ведь мы встречаем целый комплекс подобных мотивов — взять хотя бы историческую память о Всемирном потопе, присутствующую как в шумерской мифологии, так и в Ветхом Завете.
Прибегая к образу ребра, Моисей пытается донести до израильского народа очень важную мысль: женщина происходит из существа мужчины и по природе является с ним одним целым.
Святитель Иоанн Златоуст в «Беседах на книгу Бытия» ясно дает понять, что рассказ о сотворении из ребра появляется по причине человеческой немощи и неспособности проникнуть в тонкие истины Откровения («Моисей использует грубые слова, приспособленные для нашей немощи»). И пристального внимания здесь заслуживает как раз акцент не на ребре, а на биологическом и душевном единстве Адама и Евы. Не следует придавать рассказу о ребре избыточного значения и видеть в нем какой-либо иной смысл помимо указания на это единство. В противном случае любой учебник анатомии можно использовать как доказательство несостоятельности библейского повествования, тогда как речь идет не о погрешностях в священном тексте, а о склонности человека к его примитивному пониманию.
Если использовать святоотеческий принцип толкования, а именно: объяснение Писания через само Писание, можно сказать, что толкованием образа ребра служат слова Адама о том, что жена «плоть от плоти моей и кость от костей моих», то есть «близкая, родная». В те времена это звучало отнюдь не банально, поскольку многие мифологические системы древности мыслили женщину как нечто, данное богами человеку извне, что позволяло в ряде случаев относиться к ней как к недочеловеку, как к очень полезному и красивому домашнему животному.
Библейский рассказ ставит отношения мужа и жены на совершенно иной уровень. Здесь женщина — помощник, равный мужу. Как впоследствии скажет апостол Павел: Ни муж без жены, ни жена без мужа (1 Кор 11:11). Конечно, христианское благовестие подняло эти отношения на совершенно иную высоту, но и в Ветхом Завете, в отличие от мифологических систем Древнего Востока, мы видим образы женщин — не богинь, а земных исторических персонажей, — которые показывают равную с мужчинами смелость, отвагу и добродетель (Юдифь, Эсфирь, Руфь, Иаиль) и роль которых, вразрез с гендерно-культурными стереотипами Древнего Мира, находит свое признание в Священном Писании.
«Наш позитивный ответ феминизму»
Этот сюжет вдохновлял святых отцов на глубокие богословские размышления, не укладывающиеся в рамки плоского рационального подхода. Святитель Иоанн Златоуст, например, обращает внимание на то, что после сотворения женщины Адам испытывает особое духовное состояние, и тот сон, в котором он пребывал в момент «изъятия ребра», не является сном в буквальном смысле слова (как и ребро не означает конкретный орган). Ведь его слова о том, что Ева кость от костей его, свидетельствуют о некоем знании, которое он не мог бы получить, если бы действительно спал. Более того, после этого события Адама охватывает пророческий дух. Так, он говорит: Оставит человек отца и мать, прилепится к жене своей и будут двое одна плоть (Быт 2:24). И это говорится о последующих супружеских союзах, хотя категории отцовства и материнства Адаму еще неизвестны.
В палитре святоотеческих толкований особое место занимает свидетельство блаженного Августина, который в сюжете о сотворении Евы из ребра Адама видит пророчество о будущем единстве Христа и Его Церкви — то есть Бога и людей. В этом толковании нет ничего удивительного, поскольку в Священном Писании в качестве пророчеств могут выступать не только слова, но и события.
Для нас же, христиан двадцать первого века, этот сюжет, несомненно, может стать не только интеллектуальной загадкой, но и источником обновленного переживания собственной семейной жизни. Здесь и наш позитивный ответ феминизму, не перечеркивающий ценность женщины в обществе, и опора в дискуссии с теми религиозными течениями, которые в восприятии роли женщины недалеко ушли от языческих мифологических систем древности.
Читайте также:
Вопрос с ребром: что отцы Церкви думают про мужской шовинизм
Женщина: сотворенная из ребра мужчины?
На заставке: фрагмент фото Aaron Stidwell
Так называемые «ребра», как видно из контекста, – это та часть основы двуединой души живой, которая должна обеспечивать способность телесного человека к размножению половым путём. Но ребро – это не только кость грудной клетки, есть и другие значения у этого слова. И одно из значений слова рёбра – это повторяющаяся опорная часть некоего сооружения. Людям нашего просвещённого времени теперь становится доступным понимание того, что рёбра в стихах Быт. 2:21,22, определяющие пол человека – это не рёбра грудной клетки, а повторющиеся в ядре эукариотической клетки человека пары хромосом с «упакованными» в них молекулами ДНК. Так после расчленения двуединых душ человека на мужскую и женскую особи и покрытия их плотью оказалось, что у мужчины 22 пары хромосом составляют хромосомы типа xx и одна пара хромосом типа xy, а у женщины – все 23 пары являются хромосомами типа xx. Таким образом, теперь телесный мужчина отличается от телесной женщины одной, так называемой, половой парой хромосом, или одним ребром.
наличие сосков и шрама на интересном месте, свидетельствует, что биологический первоначальный материал человека = это женщина, а программа определяет становление мужа либо жены. По моему речь о первенстве имеет место быть, но оно за женщиной.
Можно ли истолковать этот сюжет как библейское обоснование «второсортности» женского пола?
Не с этого начинать надо. А с отсутствия у Бога - при его троичности - женского начала.
Мужчина - божественен, женщина - нет.
Так как раз, наоборот, - Бог все творил от простого к сложному и венцом Его творения стал Человек. А из этого "венца" Он взял и сделал Женщину - самое совершенное создание из всего сотворенного. Так что, если на то пошло, то Женщина - первый, можно даже сказать высший сорт:)
И нигде не говорится о том, что Бог - это каким-то образом отождествляет или олицетворяет мужское начало.
При чтении этой поучительной статьи у меня возникли некоторые сомнения.Вот они.
1).Библия советует нам осторожно относиться к толкованиям и интерпретациям ее текста.См.,напр.,Второзак.4:2 и 12:32,где бог через Моисея говорит нам об этом.Когда какие-то библейские фрагменты следует толковать иносказательно,то это,как правило,или оговаривается в тексте.или явно подразумевается в контексте (см.,к примеру,книгу Откровение).В Бытие нет никаких явных намеков на то,что сотворение Богом Адама и Евы следует понимать не прямо,а аллегорически.Поэтому попытка синтезировать это библейское сообщение с платоновским мифом об андрогинах,мне представляется неубедительной.
2).Предположение,что "Моисей пользуется знакомой своим современникам языческой мифологической терминологией для выражения богооткровенных истин единобожия",на мой взгляд,не совсем соответствует как логике библейского повествования,так и его содержанию и исторической последовательности.Моисей и в целом Библия вряд ли могли выражать "истины единобожия" с помощью методов языческой,нечистой с точки зрения библейского Бога,политеистической (многобожественной) мифологии,то есть через многобожие.Бог посредством своего Слова,верным глашатаем и исполнителем которого был Моисей,дает очень жесткие предостережения против любого,даже малейшего,соприкосновения Израиля с язычеством.Прочитайте хотя бы слова ученика и последователя Моисея,записанных в книге Иисуса Навина 24:14.К тому же евреи несколько столетий жили в плену в Египте,поэтому вряд ли были знакомы с шумерской мифологией.
3).Историческая память о всемирном потопе,как и о сотворении первых людей,присуща многим народам,жившим и живущим в разные времена в разных концах земли,я думаю,не потому,что эти события записаны в путаных,противоречивых и непонятных для нас сегодня шумерских легендах.А потому,что и библейские сообщения о сотворении и потопе,и мифы Шумера и других народов на эти темы,являются отголосками,разной степени точности и достоверности,реальных событий.Если мы это признаем,то логика и последовательность давно минувших событий становятся понятными.А искать черную кошку в темной комнате,когда ее там,судя по всему,нет,мне кажется бессмысленным.
Но за статью спасибо.Подвигла,так сказать,на размышления.Затронутая тема близка мне.Я как раз изучаю отношения месопотамской культуры и Библии.Так что обсуждение пришлось кстати.
«И навел Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребр его, и закрыл то место плотию. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку.»
Если господь сотворил женщину из кости, то мозгов у нее точно нет. Ну какие мозги в ребрах?.
Кости могут быть красивы, изящны ( правда и кривые тоже есть, то есть кривоногие). Когда кости обрастают мясом, то может получиться очень даже симпатичный вариант. Правда, бывают крайности, когда остаются только одни кости. Или другие крайности, когда до костей не доберешься.
За что же тогда мы их любим? Ну уж точно не за мозги. Их ведь нет. Тогда за мясо, которое на костях? Но ведь любовь понятие духовное, а кости и мясо - материальные. Что же мы больше любим, материальное или духовное? Наверное и то и другое. ……………………..
Все равно нет ответа на вопрос: из какого ребра? У всех мужиков ребра на месте.
А может не из ребра. Ведь тогда бы у Адама было на одно ребро меньше. Соответственно и у всех мужчин. Но ребра у всех на месте, даже если и сломанные. А вот некоторые женщины себе удаляют ребра. Но ведь мозгов то от этого не прибавится.
«Ребро или кость должно означать целую половину существа, отделившегося от Адама во время сна. Как это происходило, Моисей не говорит, и это — тайна. Ясно только то, что прежде нужно было образоваться общему организму, который потом разделился на два вида: мужа и жену».
То есть муж и жена это один организм, с двумя головами, четырьмя ногами, руками.
Правда говорится в поговорке: «муж и жена – одна сатана».
Имя "Хева" от названия того ребра...
Множественность предположений в попытке их воссоединения в целое, не даёт никакого представления об описываемом событии - создание семьи и человечесва. Всё как обычно: не понимаешь сам - вводи в заблуждение других. Нет даже намёка на буквальное понимание - только аллегорическое. Горе от ума.