В 13-ое воскресенье после Пятидесятницы (иначе — праздник святой Троицы) на литургии читается притча о злых виноградарях в изложении евангелиста Матфея. О чем хотел рассказать нам Господь в этой притче попыталась понять богослов и филолог Марина Андреевна Журинская в своей беседе, посвященной 21-ой главе Евангелия от Матфея.
Пожалуй, как только Спаситель вышел из Галилеи, Его дальнейший путь — в Иерусалим — это уже восхождение на Крест. Поэтому так сугубо значительно все происходящее (в сущности, это не просто цепочка, последовательность приточных действий, это притчи, образующие систему) и тем более — все, что Он говорит. Вот в Виффагии, у горы Елеонской, Иисус посылает в селение двух учеников за ослицей и молодым ослом: их отдадут, нужно сказать только, что они «надобны Господу»; так исполняется пророчество Исайи (Ис 62:11) и Захарии (Зах 9:9). То, что происходит потом, в бытовом понимании невероятно: на животных ученики подстилают свои одежды вместо седел, а люди вокруг стелят свои одежды на дороге и укладывают туда же ветви. Это триумфальный въезд Царя под крики: осанна Сыну Давидову! благословен грядый во имя Господне! осанна в вышних! В Иерусалиме же говорят, что это Иисус, Пророк из Назарета Галилейского.
Изгнание торговцев из храма
Здесь мы подходим к эпизоду, порождающему множество соблазнов. Речь о том, что из храма Иисус выгнал торговцев и менял. Прежде чем заявлять о нарушении Его воли в нынешних храмах, нужно принять в расчет следующее: в храме торговали жертвенными животными, — можете себе представить шум и, между прочим, запах; здесь же совершались операции обмена, по сути банковские, — как вам отделение банка в храме?
Наконец, наиболее существенно то, что Иисус был Богом, поэтому слова «дом Мой дом молитвы наречется» Он говорит от Себя, и как власть имеющий добавляет: «а вы сделали его вертепом разбойников». Это не рейд общественности, это Владыка мира пришел в Свой дом и обнаружил там непорядок. А вот увечных Он тут же, в храме, исцелил, — и как раз это и было непорядком с точки зрения обрядного благочестия.
Его славили взрослые и дети, а первосвященники и книжники вознегодовали, «видев чудеса» (ужасно им чудеса были не по нраву), и гневно спросили Его, слышит ли Он это, — наверное, подтекст был: как же Ты позволяешь нарушать благолепие, где Твое смирение и т. п. Христос же в ответ ссылается на осуществление Писаний: «Да! разве вы никогда не читали: из уст младенцев и грудных детей Ты устроил хвалу» (Пс 8:3). Такое уже бывало и еще будет: Спаситель утверждает Свое Божественное достоинство и чудесами, и ссылками на пророческие тексты Писания.
Проклятие смоковницы
И вот — невероятное чудо, которое должно быть принято, невзирая на всю эту свою невероятность. Переночевав в Вифании, Иисус возвращается в Иерусалим. Проголодавшись в дороге, Он подходит к смоковнице. А на ней — одни листья. И Он говорит: «Да не будет же впредь от тебя плода вовек». И засохла смоковница, чему удивились ученики: до тех пор они видели только животворящие чудеса, и вдруг… А Спаситель сказал: «истинно говорю вам, если будете иметь веру и не усомнитесь, не только сделаете то, что сделано со смоковницею, но если и горе сей скажете: поднимись и ввергнись в море, — будет; и всё, что ни попросите в молитве с верою, получите».
Но на самом деле вопросов здесь гораздо больше, и за прошедшие тысячелетия их задавали многократно. Была весна, смоквы просто не могли к этому времени созреть, — так за что же? Но наверное, правильнее было бы спросить, почему. И вспомнить при этом, как описывает событие Благовещения Великий покаянный канон: «Бог ежели захочет, побеждается естества чин». Но насильно Он не действует, а только по согласию. Оттого и величаем мы Деву Марию, что Она согласилась с волей Божией относительно Себя. Так и всякая тварь, если не устремится к Богу в ответ на Его призыв, рискует гибелью. Как смоковница.
Заметим еще, что на призыв Божий отзываются мгновенно, потому что этого требует сила любви. Здесь тоже в полной силе выступают призывы Христа «не бойся» и «дерзай», которые мы часто встречаем в Евангелиях. И еще нечто здесь есть: то, что Пастернак назвал «минутой свободы», то есть мгновенное отрешение от внешней суеты и мелочи, мгновенный поворот к великому и высшему. Вот отрывок из его стихотворения:
Я алчу и жажду, а ты пустоцвет,
И близость твоя бесприютней гранита.
О, как ты обидна и недаровита,
Останься такой до скончания лет.
По дереву дрожь осужденья прошла,
Как молнии искра по громоотводу,
Смоковницу испепелило дотла.
Найдись в это время минута свободы
У листьев, ветвей, и корней, и ствола,
Успели б вмешаться законы природы.
Но чудо есть чудо и чудо есть Бог:
Когда мы в смятенье, тогда средь разброда
Оно настигает мгновенно, врасплох.
Да, присутствие Бога в мире дает множество возможностей — но и ко многому обязывает. И если подумать, сколько бодрости требуется для того, чтобы по словам апостола Павла всегда радоваться, непрестанно молиться, за все благодарить (см. 1Фес 5:17)… Поэтому Христос, отвечая на недоумение Апостолов, говорит не о вине и возмездии, а о возможностях, которые дает вера.
Спаситель учит в храме
В эти последние дни Спаситель учит в храме. Но первосвященники и старейшины делают все для того, чтобы как минимум ослабить воздействие Его слов; дальнейшие события показывают, что потерпев в этом поражение, они прибегнут и к более действенным «методам». Но пока что — коварные вопросы: какою властью Ты это делаешь? и кто дал Тебе такую власть? А ведь это уже было: «Он изгоняет бесов силою князя бесовского», и ответ был дан глубокий. Вот и теперь Иисус говорит: «Спрошу и Я вас об одном: если о том скажете Мне, то и Я вам скажу, какою властью это делаю; крещение Иоанново откуда было: с небес, или от человеков?».
И вот на что следует обратить внимание: имеет место полное пренебрежение истиной; вопрошающие совещаются не о том, какова же правда, а о том, как выгоднее ответить. Отсюда нетрудно предположить и то, что истинность ответа Иисуса их тоже мало волнует; для них важно найти в Его словах повод для обвинения. Эти люди живут вне представления об истине, вот что самое страшное. Для них главное — сохранение своей власти и своего влияния. Вот и отвечают, что-де мол не знаем. Вообще-то это стыдно для столь сведущих людей, духовных руководителей народа, но тут уж не до стыда. И ответ на это таков: «И Я вам не скажу, какою властью это делаю». Смысл этого ответа: не хитрите, не изворачивайтесь, не притворяйтесь, — на таких условиях Я с вами разговаривать не намерен. Снова Христос говорит как власть имущий. Но для полной ясности следует притча:
«А как вам кажется? У одного человека было два сына; и он, подойдя к первому, сказал: сын! пойди сегодня работай в винограднике моем. Но он сказал в ответ: не хочу; а после, раскаявшись, пошел. И подойдя к другому, он сказал то же. Этот сказал в ответ: иду, государь, и не пошел. Который из двух исполнил волю отца?». Здесь Спаситель не оставляет оппонентам никакой возможности сказать неправду или уклониться, поэтому они и отвечают: «Первый». И совершенно понятно, что второй — это про них, соблюдающих внешние правила и погрешающих в главном. Именно поэтому Христос продолжает: «истинно говорю вам, что мытари и блудницы вперед вас идут в Царство Божие, ибо пришел к вам Иоанн путем праведности, и вы не поверили ему, а мытари и блудницы поверили ему; вы же, и видев это, не раскаялись после, чтобы поверить ему».
Но только не будем делать поспешных и опрометчивых выводов вроде того, что блудницы и стяжатели вообще лучше людей благочестивых. Речь идет о том, что они, чувствуя, что живут дурно, способны покаяться — каются. А вот «благочестивцы» просто не заглядывают к себе в душу; они раз навсегда уверовали в собственную праведность, коль скоро ими соблюдаются некоторые требования. Нет слов, пост и молитва — вещи правильные и полезные, но не сами по себе, как панацея и верный способ достичь спасения, а как средство обратить к Богу все свои мысли и помыслы, потому что спасение — в Нем и только в Нем. То есть когда нам говорится, что Царство Божие внутри нас — это говорится совершенно всерьез и справедливо в полном объеме.
Притча о злых виноградарях
И вот следует совершенно душераздирающая притча, в которой Спаситель мира описывает Свою собственную земную участь. «Был некоторый хозяин дома, который насадил виноградник, обнес его оградою, выкопал в нем точило, построил башню и, отдав его виноградарям, отлучился.
Когда же приблизилось время плодов, он послал своих слуг к виноградарям взять свои плоды; виноградари, схватив слуг его, иного прибили, иного убили, а иного побили камнями. Опять послал он других слуг, больше прежнего; и с ними поступили так же. Наконец, послал он к ним своего сына, говоря: постыдятся сына моего. Но виноградари, увидев сына, сказали друг другу: это наследник; пойдем, убьем его и завладеем наследством его. И, схватив его, вывели вон из виноградника и убили. Итак, когда придет хозяин виноградника, что сделает он с этими виноградарями?».
И сами же вопрошавшие отвечают, что казнит, а виноградник поручит тем, кто будет отдавать ему плоды. И, чтобы все было сказано до конца, Иисус говорит им: «Неужели вы никогда не читали в Писании: камень, который отвергли строители, тот самый сделается главою угла? Это от Господа и есть дивно в очах наших? Потому сказываю вам, что отнимается от вас Царство Божие и дано будет народу, приносящему плоды его; и тот, кто упадет на этот камень, разобьется, а на кого он упадет, того раздавит».
Об этой притче говорили и писали много, но каждый раз, когда ее читаешь или слышишь, поражаешься даже не мужеству, с которым Христос говорит о том, что Его ожидает, а тому сердечному окаменению, с которым преследуют Его те, которые вроде бы все понимают. Да ведь и про камень не могли не читать (Пс 117:22-23; Ис 28:16; Ис 8:14; Дан 2:44-45); кстати сказать, теперь уже немногие понимают, что же такое «камень во главе угла», и зачастую думают, что это тот камень, от которого выводится угол здания, а на самом деле это «замковый» камень, то есть тот, который замыкает собой арку свода, и если его вынуть — свод рухнет. Так почему же такое упорство? Здесь может быть несколько причин, но они в той или иной степени возводимы, с одной стороны, к теплохладности веры, к отсутствию любви, а с другой — к неумению различать главное и второстепенное. Но и для этого неумения, и для других печальных качеств основанием служит инерция мышления.
И такая это страшная вещь — привыкание к установившемуся, боязнь всяческих перемен, что вот: ждали Мессию, читали пророчества, а когда они стали сбываться не совсем так, как было условлено считать правильным (то есть по человеческому разумению правильным), отвергли Мессию и даже предали Его смерти.
Страшная вещь человеческая привычка, инерция, стремление к незыблемости, — они способны заглушить не только доводы разума, но и голос Божий.
Фото www.flikr.com, Alexxx Malev, фрагмент
