После Вознесения Христова апостол Фома отправился проповедовать в Индию. Там же он принял мученическую смерть от рук придворного местного царя. Сегодня веру во Христа в Индии исповедуют свыше 25 миллионов человек, причем индийские христиане называют себя «христианами апостола Фомы». Какой была Индия во времена апостола? Как он там оказался? Как восприняли его проповедь? Об этом и многом другом рассказал в фильме «Христианская Индия. Путь Фомы» на телеканале «Спас» индолог, профессор, доктор философских наук Владимир Шохин.
Владимир Кириллович, говоря об истории христианства в Индии, необходимо иметь в виду, что она складывалась в контексте ее языческой культуры. А сколько вообще лет индийскому многобожию?
Если брать за точку отсчета хараппскую цивилизацию — до появления в Индии индоариев, — то более 5000 лет. Но язычество здесь во многом, как и неоплатоническое язычество в античном мире, практически растворяется в философии, в метафизике. Хотя наряду с этим есть язычество и в очень брутальных формах, особенно в сельской местности. Впрочем, это огромный и очень разнообразный мир.
Вообще в Индии меня больше всего привлекают не те вещи, которые обычно интересуют многочисленных любителей ее культуры, не мистика или йога, а особая эстетика индийской философской рациональности. Индийскую философию можно представить в виде большого дискуссионного клуба, в котором всегда принимало участие множество школ. И решение любого вопроса формировалось через опровержение альтернативных мнений — такой вот диалогический аналитический метод. Так что, я думаю, существует не один десяток тысяч текстов, которые можно было бы назвать религиозно-философскими.
А какой была Индия во времена апостола Фомы?
Территориально, думаю, она была больше. Возможно, включала какие-то части Афганистана, Южного Пакистана, Южного Ирана. В истории Индии были периоды — правда, не очень длительные — когда она даже практически превращалась в империю. Но по большей части это было множество мелких государственных образований. И там всегда было религиозное многообразие.
Магистральной была ортодоксальная с точки зрения индийской культуры ведийская традиция брахманизма. Но в середине первого тысячелетия до Рождества Христова появляется множество новых, оппозиционных ей религий — не только буддизм и джайнизм, но и, к примеру, такое парадоксальное аскетическое религиозное течение как адживикизм, от которого сейчас уже ничего не осталось. Его адепты верили, что абсолютно все в жизни предопределено. Но если я совершаю аскетические подвиги, значит, надеюсь этим чего-то добиться, значит, не все предопределено. А это вещи в принципе не совместимые. У Александра Македонского во время его индийского похода в 327-325 годах до Рождества Христова была интересная встреча с гимнософистами — «нагими мудрецами», крайними аскетами, которые не пользовались даже одеждой. Я думаю, это как раз и были адживики.
Впрочем, были там и другие религии — там ведь жило много народностей. Да и сегодня в Индии религиозных направлений, школ и течений большое разнообразие.
И как попал в Индию апостол Фома?
По одной из версий, приплыл. Но вполне — и даже, скорее всего — мог прийти и сухопутным путем. Хотя, думаю, потом его миссия пользовались возможностями Аравийского моря, по которому с Римом шла активная торговля. В то время Индия торговала жемчугом, слоновой костью, пряностями. Возможно, еще какими-то драгоценными камнями, тканями. Торговый путь шел через Александрию, через Красное море, потом через Аравийское. А где торговля — там фактории, а где фактории — там население. Думаю, и еврейских купцов там было достаточно. И это — промыслительно облегчало миссию.
А как воспринимали индийцы проповедь апостола?
Думаю, с любопытством. Никак не меньшим, чем в Афинах — апостола Павла. А что до каких-то гонений — то ведь казнить начинают тогда, когда что-то сильно мешает. Римской имперской идеологии христианство мешало, советской империи — мешало. А здесь что? Ну, еще одна религия. Что, конечно, не исключало противодействий, когда имела место местная конкуренция.
Но есть ли научные доказательства путешествия апостола Фомы в Индию?
Есть. Например, апокрифические «Деяния Фомы», датируемые III веком. Первоначальная версия этого текста написана на греческом, отредактированная — на сирийском. Конечно, это такой гностический памятник с сильными вкраплениями фольклора, но, тем не менее, он содержит ценные исторические сведения.
Есть и богословские свидетельства, например, Оригена. Он был преемником Климента в Александрийском огласительном богословском училище, которое до Климента возглавлял Пантен — загадочная и судя по косвенным свидетельствам необычайно яркая личность. Он тоже проповедовал в Индии и, как сообщает Евсевий Кесарийский, даже нашел там Евангелие.
И наконец, есть живое предание Южной Индии, ведь христианство, хоть и пришло, скорее всего, с северо-запада, все-таки ассоциировано с южными ее территориями.
Вы считаете, что свидетельству Оригена можно доверять?
Он был духовным «внуком» Пантена. А потом, есть и другие свидетельства, например, гностика Вардесана — это тоже II-III век.
Или возьмём, к примеру, историю о дворце царя Гандофара. Помните? Он попросил Фому построить ему дворец, но время шло, а дело не двигалось — даже до фундамента не дошло, хотя деньги он апостолу дал. Но, оказалось, тот их потратил на нищих и объяснил, что свой дворец Гандофар получит, но не на Земле, а в Царстве Небесном.
Сперва мне казалось, что это только сказочный, фольклорный мотив. Но потом я вспомнил житие преподобного Назария Валаамского, который скончался в 1809 году. Когда жена одного вельможи пожаловалась ему, что муж попал в опалу, тот спросил: «А к близким к царю людям вы обращались?» Говорит: «Обращались». — «И что, не помогло?» — «Нет». — «Значит, не к тем обращались». Взял у нее монеты, раздал нищим, и вельможа вышел из опалы. А раз это могло случиться в конце XVIII века, значит, могло и в I веке. По сути, это притча в действии. Думаю, после такого Гандофар вполне мог обратиться.
Кстати, на каком языке говорил в Индии апостол Фома?
Есть мнение, что на среднеперсидском. Там это вполне мог быть язык общения.
А где он принял мученическую смерть?
По одной версии, на севере, по другой — на юге. Но нельзя же умереть дважды, да еще в разных местах. Скорее всего, это все же произошло на юге. Во всяком случае, мощи его нашли на юге Индии, что никак нельзя считать случайностью. Потом их вывезли на греческий остров Хиос, а оттуда — в XIII веке — в Италию.
Что вообще успел сделать апостол Фома в Индии?
Самое главное его наследие — это южноиндийские христиане, а это больше 2% населения, 25-30 миллионов человек. Христиане — третья по численности религиозная община Индии после индуистов и мусульман, их больше, чем приверженцев буддизма и джайнизма. И все они считают себя духовными детьми апостола Фомы. Разве можно сделать больше?
Но в Индии и сегодня традиционно верят в карму и свое перерождение. Как тут проповедовать Христа?
Как ни странно, легко. Если существует представление об аватарах — воплощениях Бога в виде не только человеческом, но и зооморфном, — легко принять еще одно Его воплощение. Вот Будда для приверженцев такого представления — это девятое воплощение Вишну. И Христа некоторые считают еще одним, — не знаю уж, какое Он занимает место в этой иерархии. Но в чем отличие христианского учения о Боговоплощении? В том, что оно является единственным, личностным, уникальным.
А вот в чем полная несовместимость христианства и индуизма, так это в учении о карме. Оно делает невозможным проповедь об искуплении. Потому что, если человек совершил какие-то проступки, он обязан сам искупить их и их последствия. Более того, будет очень плохо, если кто-то возьмет на себя чужой негативный «кармический» груз. Я сам был свидетелем того, как кто-то хотел помочь прокаженному. А ему говорили: «Что ты делаешь?! Ты же наносишь ему вред. Он этого не заслужил — он в этом рождении как раз искупает свои прошлые грехи». Поэтому индийцам трудно представить, что кто-то может взять на себя последствия грехов человечества. Затруднительно было и есть восприятие и учения о воскрешении мертвых, так как оно блокируется верой в перевоплощения.
Понятие о триединстве также есть, но и оно значительно отличается от христианской Троицы (у них это три персонифицированные космические энергии: Брахма — созидатель мира, Вишну — хранитель, а Шива — разрушитель). В индуистской триаде это именно космические функции, а не Лица.
А еще в индуизме нет радикального различия между истиной и ложью. Там просто есть разные уровни истины. Поэтому никто не может претендовать на монополию обладания истиной. И утверждение, что есть только один единственный истинный Бог, а все остальные — просто идолы, я думаю, вполне могло вызывать возмущение.
С другой стороны, несмотря на этот релятивизм и очень сильное влияние буддизма и других антитеистических течений, в Индии все-таки не иссякал ни родник веры в единобожие, ни стремление к его рациональному обоснованию. А это также, конечно, было немаловажным условием для диалога.
Кто же откликнулся на проповедь Христа?
Я думаю, что первой значительной христианской общиной на юге Индии были несториане. Помните знаменитую повесть о царевиче Иоасафе? Там, на первый взгляд, в роли христианского святого изображён Будда. Но это не совсем так. Это, скорее, пример того, как несторианские миссионеры пытались использовать в своей проповеди индийские литературные и мировоззренческие реалии.
В Новое время этим особенно увлекались католики. Это называется «инкультурация» — попытка показать представителям иной культуры: «На самом деле мы ничем от вас не отличаемся. А значит, вам нетрудно принять нашу веру. У нас есть все, что и у вас». Кое-кто даже пытался втолковать, что учение о карме ничем не отличается от учения о грехопадении. И вообще, все наше — это на самом деле ваше.
Поэтому, несмотря на то что первыми в Индии были «христиане апостола Фомы», основную часть индийских христиан составляют все-таки католики малабарского обряда — что-то вроде униатов, — которые все больше и больше увлекаются такой «инкультурацией», особенно после Второго Ватиканского собора, документы (прежде всего Nostra aetate) которого внушали, будто между христианством и другими религиями нет вообще никаких существенных различий — одни сходства. Но если все, что мы можем предложить, там уже есть, то в чем смысл нашей проповеди? А дальше становится не совсем понятно, кто обращаемый и кто обращающий. Крайним примером может служить восторженный бенедиктинский монах Анри Ле Со (скончался ровно 50 лет назад), начавший с миссии и ставший после общения с Рамана Махаршей санньясином Свами Абхишиктанандой, после чего он основал целый ашрам со своим бывшим единоверцем (а теперь уже и новым) для общежития аскетов разных религий.
Вот это и есть основная проблема христианской миссии — найти золотую середину между адаптацией и отстаиванием своего.
