ИГРУШЕЧНАЯ ВСЕЛЕННАЯ

Найти нормальную игрушку сейчас не проблема. Проблема в нас, во взрослых. Это мы даем детям в руки игрушки. Я духовник детского садика с 1999 года. Лет пять-шесть назад, помню, принести в группу монстрообразную игрушку для родителей было обычным делом.

Священник Андрей Кононов, писатель, клирик храма Рождества Иоанна Предтечи, Вятка:

Взрослым людям трудно настроить свою душу на духовное восприятие жизни, но для святых и детей это легко. Духовные реалии наполняют всю земную жизнь от великого до малого, и дети, пока мы из них не вырастили подобие самих себя, изначально воспринимают все, с чем соприкасаются, как символ, отношение к которому — творческое. Игрушка является той исходной точкой, с которой дитя начинает познавать мир. Игрушка — это не только вспомогательное средство воспитания или коммуникации; скорее, понимание ее должно быть шире: это способ глубинного выстраивания личности. Можно сказать и иначе: это первая вселенная маленького человека, определяющая в дальнейшем его отношение к миру. Это понимание оформилось после того, как магазины наводнили тысячи уродливых фабричных игрушек и подросли дети, выросшие в этой мутировавшей игровой среде. В противовес этому появились производители, осознавшие духовно-нравственную составляющую игрушки и отстаивающие традиционные ее формы. Но большинство фирм, опираясь на «законы рынка», по-прежнему создает новые формы игрушек, деструктивно воздействующих на сознание детей, разрушающих таинственный мир игры, например, пластиковые электронные подобия живых куриц типа тамагочи (они даже яйца несут!), собачек (Айбо), нафаршированных электроникой. Жуткие подобия Божьего мира, рассчитанные на психологию потребления (это относится, скорее, к родителям, детей к потреблению нужно еще приучать). А дети начинают их любить и общаться с ними, как с живыми существами, тратя душевные силы на пластиковый мир.

Найти нормальную игрушку сейчас не проблема. Проблема в нас, во взрослых. Это мы даем детям в руки игрушки. Я духовник детского садика с 1999 года. Лет пять-шесть назад, помню, принести в группу монстрообразную игрушку для родителей было обычным делом. Приходилось долго объяснять, проводить общие беседы. Сегодня ситуация изменилась, но, к сожалению, переместилась к другой крайности и порой доходит до смешного: мамы и папы отнимают у мальчиков игрушечные пистолеты и прячут от девочек чебурашек и пупсиков. Мотивы? Пистолеты — насилие, чебурашка — монстр, пупсики развивают раннюю сексуальность. Как в поговорке — «ожегшись на молоке, дуют на воду».

Эту задачу — дать детям игрушки, которые бы не уродовали, а развивали в них образ Божий, — необходимо решать «всем миром». И церковную общественность не должно смущать, что вокруг нас разворачиваются глобальные исторические события, а мы занимаемся устроением мира игрушечного. После бунта 1917 года советская власть весьма скоро прибрала к рукам артели и мастерские по выпуску игрушек и жесткими предписаниями наладила выпуск игрушек, пропагандирующих безбожный строй жизни, ненависть к «помещикам, буржуям и мироедам». Я сам видел на художественных выставках подобные примеры: толстобрюхого «купца-живодера», красавца-большевика, богатыря-революционера и многих других узнаваемых персонажей агитпропа.

Созиданием игрушки действительно необходимо заниматься не время от времени и не небрежно, а постоянно и вдумчиво.

Современное постсоветское общество живет в разных религиозных и культурных моделях. Поэтому договориться о том, что такое «анти-игрушка», вряд ли будет возможно даже на уровне определения. Да и запретами здесь не поможешь. Надо писать статьи, издавать книги, проводить в педвузах и детских садиках учебные семинары, устраивать кружки по изготовлению игрушек, работать с семьями на приходах. Нельзя оставлять игрушечную вселенную без внимания, ведь кто позаботится о наших детях, если не мы?

Читайте также другие публикации, посвященные "игрушечной" проблеме: