Вопрос читателя:
Здравствуйте. Знаю, вопрос достаточно странный, но всё же… Не так давно я начал заниматься сбором энтомологической коллекции (когда собирают насекомых, умерщвляют или находят мертвыми, а потом помешают в рамку). С биологической точки зрения насекомые боли не чувствуют, но как относится к этому Церковь, я не знаю. Убиваю насекомых без злобы, и если появилась бы была такая возможность, я бы этого не делал. Создаётся эта коллекция не только как развлечение, а в какой-то мере как научная работа. Помогите, пожалуйста, ответить на вопрос, можно ли этим заниматься?
Артемий
Отвечает протоиерей Михаил Самохин:
Здравствуйте, Артемий!
Образы насекомых в Священном Писании, конечно, встречаются. Как в виде аллегорий (см. Мф 23,24), так и в сказаниях, например, о 3 и 4 казнях Египетских (см. Исх. 8, 15-32). При этом нигде не говорится о том, что насекомых нельзя убивать.
Бог создал мир для человека: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему [и] по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, [и над зверями,] и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле». (Быт 1, 26-28).
А значит, и сейчас, после грехопадения, когда некоторые насекомые стали враждебны человеку, мы вправе ограждать себя от опасностей и дискомфорта, которые несут с собой насекомые, даже если это повлечет их гибель. Иногда такое убийство, например, тараканов или малярийных комаров может стать подлинным проявлением заботы о своих ближних, а значит, и любви к ним.
В Вашем случае речь идет о научной работе, и в Православии нет никаких прямых запретов на энтомологические исследования. Единственное, о чем стоит задуматься – необходимость беречь редкие и исчезающие виды насекомых. Ведь они, как и весь тварный мир, созданы Богом, и хорошо сохранить творение Божие в его красоте и разнообразии насколько это возможно для нас.
Известно, что некоторые святые избегали убийства насекомых, но это были люди высокой духовной жизни, и нам, прежде чем повторять за ними, стоит озаботиться победой над грехами и стяжанием такой любви, которая бы распространялась и на людей, и на мелких тварей Божиих.
