Гефсиманский сад: о чем помнят его деревья

Просьба

...Закончилась Тайная Вечеря — праздничный пасхальный ужин Христа и Его апостолов. Иисус и ученики Его вышли из Сионской горницы. Все были с Христом, кроме Иуды — незадолго до того тот вдруг заторопился и убежал. Куда? Об этом знал, кажется, только сам Иуда. И — Иисус.

Стояла ночь. Стрекотали цикады. После дневного зноя прохлада радовала и освежала, луна освещала высокие стены вокруг Храмовой горы... Христос и апостолы шли мимо них в место, где часто бывали и которое любил Спаситель — на Елеонскую гору.

У подножия Елеонской горы раскинулось селение Гефсимания. Выше за ним начинался большой тенистый сад.

У входа в сад Иисус остановился.

— Побудьте здесь, — сказал Он ученикам. — Я пойду, помолюсь там.

Только трём апостолам Он кивнул, позвав их следовать за Собой. Это были самые близкие ученики Христа — Пётр, Иаков и Иоанн. Он доверял им самое сокровенное — именно эти трое поднимались с Учителем на гору Фавор и видели чудо: как Христос вдруг преобразился, как одежда Его сделалась белою, как Сам Он воссиял необыкновенным светом. Но теперь им предстояло увидеть Христа скорбящего, опечаленного. Учитель Сам предупредил их об этом:

— Душа Моя скорбит смертельно. Побудьте здесь и бодрствуйте со Мною.

Бодрствуйте — значит не спите. Простая просьба — да, друзья мои, Я знаю, вы сыты после трапезы, а время уже позднее, но ради Меня — не засыпайте! Будьте рядом, Мне очень нужна сейчас ваша поддержка.

Исполнить эту просьбу апостолам казалось легче лёгкого — ведь буквально перед этим, находясь за столом с Учителем, они клялись, что готовы отдать за Него свою жизнь, уверяли, что преданы Ему всецело!..

Пётр, Иаков и Иоанн, конечно, согласились, присели на землю у старой маслины. Иисус же отошел от учеников на несколько шагов, стал на колени у большого камня, упал лицом на землю и начал горячо молиться.

Чаша

Голос Спасителя доносился до трех учеников из глубины сада. Апостолы с изумлением и страхом слышали, как Он взывает:

— Авва! Отче! Ты ведь всё можешь! Если возможно, пронеси мимо Меня эту чашу!.. Впрочем, пусть будет не как хочу Я, но как угодно Тебе...

«Авва» значит «папа». Так Иисус обращался к Своему Небесному Отцу.

А о какой чаше говорил Иисус? По иудейскому обычаю царь подавал на пирах чаши своим гостям. Христос говорит о чаше иносказательно — как о том, что Царь Небесный, то есть Бог, посылает людям. Иисус знал, что Ему была уготована чаша, наполненная мучениями.

Но почему же Христос просит пронести её мимо? Разве не Сам Он много раз говорил апостолам о неизбежных страданиях, которые Ему предстоят?

Может быть, перед лицом боли, мук, гибели Иисус поколебался в Своём решении? Отступился?..

Нет. Но ужас и скорбь охватили в тот момент не Бога, а человека Иисуса Христа. Он ведь не притворялся человеком, не был Богом «в оболочке человека», как герой какого-нибудь фантастического фильма: взял чужое тело — вернул, сделался опять собой. Иисус был одновременно Богом и человеком в полном смысле. А люди порой испытывают страх. Люди страдают от несправедливости. Люди боятся боли и смерти. Конечно, Иисус знал, что воскреснет, и говорил об этом ученикам. Но если мы христиане, то тоже верим, что воскреснем, — только разве от этого мы перестаем бояться страданий и смерти?

Христос Сам пережил то, что переживают все люди. Он взял на себя человеческую природу, чтобы стать совсем близко к нам. Так близко, чтобы разделить с нами и страх смерти. Чтобы когда нам будет очень страшно, мы смогли опереться на Его плечо и молиться Ему, зная, что Христос не какая-то бесконечно высшая сила, а по плоти близок нам и всегда поддержит, и утешит, и укрепит, как бы мы ни боялись. И поэтому мы знаем, что Он не просто нас любит, а по-настоящему разделяет наши муки. Что когда нам больно, когда мы плачем от горя или страха — Иисус страдает и плачет вместе с нами.

А что означали слова Христа «...пусть будет не как хочу Я, но как угодно Тебе»?

Иисус, вопреки страху, подчинился воле Отца. Он знал, что уже вот-вот Ему предстоит ступить на путь страданий. И Христос согласился пройти по нему, перенести все оскорбления, истязания и самую мучительную казнь.

Сон

...Целый час молился Иисус. И вот, окончив молитву, Он подошёл к Петру, Иакову и Иоанну. Может быть, Иисус хотел увидеть, что в такой трудный миг Он не один, услышать добрые слова Своих друзей. Но... все трое спали! Да, апостолы, услышав лишь начало молитвы своего Учителя, не смогли устоять, задремали, а потом и вовсе провалились в сон.

— И ты спишь? — с грустью обратился Христос к Петру. — Ты не мог бодрствовать даже один час?

Пётр встрепенулся. А вслед за ним проснулись Иаков и Иоанн.

— Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть вам в искушение: дух бодр, плоть же немощна, — снова призвал их Учитель.

Да, сейчас сон был для апостолов искушением — тем, что мешает им быть готовыми к испытаниям, к тому, чтобы следовать за Христом до конца. Ведь Иисус знал, что и его ученикам тоже грозит опасность. Их тоже могли арестовать, как и Христа. Чтобы их душа смогла сохранить твёрдую веру, когда их будет одолевать страх боли, страданий, смерти, апостолам следовало молиться так же горячо, как и их Учителю...

Но — нет, как только Христос отошёл от них, чтобы продолжить молиться, они скоро опять уснули, успев услышать лишь начало новой молитвы:

— Отче Мой! Если не может чаша сия миновать Меня... да будет воля Твоя.

Теперь Иисус уже покорно принял всё, что Ему предстояло, и отдался воле Своего Отца.

И снова Учитель подошёл к ученикам, и снова застал их спящими. С трудом Спаситель разбудил апостолов — глаза их отяжелели от сна. Пётр, Иаков и Иоанн сначала даже не поняли, где они, и не знали, что ответить Учителю...

Что делать — Христос оставил их и отошёл, чтобы помолиться в третий раз. Душевные страдания Его были так велики, молился Он так горячо, что на Его лице выступил кровавый пот. Так действительно бывает — редко, но бывает, — у людей во время самого-самого сильного напряжения и тела, и души.

Чтобы ободрить Своего Сына, Господь послал Ему ангела.

Христос укрепился духом, и третью Свою молитву окончил всё теми же словами:

— Да будет воля Твоя.

Теперь Он был полностью готов.

Апостолы же спали, словно сам сатана усыпил их, не давая выполнить просьбу Учителя — бодрствовать и молиться.

— Вы всё ещё спите, — посетовал с горечью Иисус. — Кончено. Настал Мой час. Сын Человеческий предаётся в руки грешников. Встаньте, пойдем, вот идет уже тот, кто Меня предаёт...

Поцелуй

О ком говорил Иисус? Кто приближался к Нему? Иуда. Тот, кто продал своего Учителя за тридцать сребреников. Кто хотел денег и ради них согласился привести к иудейским священникам Человека, Которого они считали преступником, которого они очень боялись и с Которым давно хотели расправиться.

Тут Иаков, Пётр и Иоанн окончательно проснулись, встали и пошли вместе с Иисусом из Гефсиманского сада к другим апостолам, ждавшим их у выхода.

Но там они вдруг увидели множество фонарей, факелов, услышали шум и крики — к ним приближалась целая толпа! Иуда вел за собой отряд римских воинов, сторожей храма и слуг первосвященников. Они были вооружены мечами и кольями, словно шли воевать или арестовывать целую шайку бандитов!

Совет иудейских священников поручил Иуде с помощью этих людей взять Иисуса, связать и привести к ним, но сделать всё это в тайне. То есть воины не знали, кого они идут арестовывать. Они ни разу не видели Христа, не знали Его в лицо. К тому же ночью было темно. Им было велено схватить Того, на Кого укажет им Иуда, и всё.

Но почему это надо было делать ночью, за городом, среди деревьев, тайно?.. Первосвященники боялись, что за Иисуса, Которого многие знали как доброго целителя и проповедника и у Которого уже было много учеников и последователей, вступятся, начнутся волнения, а то и бунт! Иуда сам предложил:

— Кого я поцелую, Тот и есть, за Кем мы идём. Возьмите Его и ведите осторожно.

Хитрым был Иуда. Коварным. Не пощёчину, не удар мечом, не крик, а обычное дружеское приветствие — поцелуй — он выбрал, чтобы предать Христа. Может быть, Иуда ещё рассчитывал «выйти сухим из воды»: поцеловать Учителя, а потом быстренько отойти к другим апостолам, вроде бы как он и ни при чём...

Но план не сработал.

Предатель торопливо приблизился к Иисусу:

— Учитель! Учитель!..

— Друг, для чего ты пришел? — мягко спросил Иисус.

Он, конечно, знал, для чего и что последует за его приходом. Он давал Иуде шанс одуматься, покаяться, отказаться от своего замысла. Увы, предатель этим своим шансом не воспользовался...

Но от слов Христа Иуда совсем растерялся.

— Радуйся, Учитель! — пробормотал он смущённо и... поцеловал Иисуса.

— Иуда! Целованием ли предаёшь Сына Человеческого? — спокойно спросил Христос, зная, что ответа не будет.

Стража, увидев, на Кого указал предатель, приблизилась к Иисусу. Он же только спросил:

— Кого ищете?

— Иисуса.

— Это Я...

Меч

Палки, мечи, копья оказались ни к чему. Иисус и не думал сопротивляться, скрываться, хитрить. «Вот Я, берите Меня, если вам приказано», — словно говорил Иисус.

А что же апостолы? Неужели они остались безучастны к тому, что перед ними происходило?

Сначала ученики Христа вообще мало что поняли в происходящем. Появился Иуда с толпой каких-то людей, поприветствовал Учителя — по обычаю даже поцеловал Его... Но вот когда римские воины подступили к Иисусу, тут ученики заподозрили, что дело неладно, и окружили Христа.

Стража, кажется, этому даже обрадовалась, ведь теперь можно схватить не только «преступника», но сразу и его сообщников. Однако Иисус снова выступил вперед:

— Кого вы ищете? — переспросил Он.

— Иисуса из Назарета! — повторили воины.

— Я сказал вам, что это Я. Итак, если вы ищете меня, оставьте их, пусть идут.

Он спасал своих апостолов!

Стража послушалась Христа и снова подступила к Нему, оставив апостолов.

Но теперь уже и ученики готовы были дать отпор:

— Господи! Не ударить ли нам мечом? — спросил один из них.

Откуда меч? Да, Пётр носил с собой оружие. Нетерпеливый и горячий, он не стал дожидаться ответа Учителя, выхватил меч из ножен и с размаху ударил им одного из пришедших. Это был даже не римский воин, а слуга первосвященника по имени Малх.

Удар был такой сильный, а меч такой острый, что Пётр отсёк Малху ухо!

На помощь Петру уже готовы были броситься и другие апостолы, сейчас завязался бы бой, но вдруг Иисус остановил их:

— Оставьте! Довольно!

Перепуганный Малх тем временем, истекая кровью, стонал и плакал от боли. прижимая отсечённое ухо к голове. Христос подошел к несчастному, коснулся раны, и... ухо приросло! Малх был исцелен! Потрясённый, он упал на колени и не мог вымолвить ни слова.

Иисус же обратился к Петру:

— Вложи меч в ножны, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут.

Эти слова прошли сквозь века. Их произносили великие полководцы и воины перед ратными битвами, защищая свою землю, свой народ, свою Родину. Ими руководствовались великие властители, предупреждая противника, что ему не стоит даже пытаться нападать на их владения. Но эти слова относятся не только к сражениям и поединкам — Христос Своим примером призывал побеждать не грубой силой, а любовью, милосердием и верой. И предупреждал, что тем, кто на зло отвечает злом, это же зло потом вернется!

Веревка

После этого Иисус произнес другие очень важные слова, которые объяснили и Петру, и другим апостолам, почему Он так легко «сдаётся» стражникам:

— Неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец? Или ты думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более нежели двенадцать легионов Ангелов?

Снова Христос вспомнил о чаше страданий, которую Ему скоро предстоит испить. И напомнил ученикам, Кто перед ними. Он — Бог, Сын Бога, и Он всесилен. Христу ничего не стоило пошевелить пальцем и в одну секунду разметать всю стражу по сторонам, перебить всех Своих врагов. По одному Его желанию сюда, в Гефсиманский сад, могли явиться легионы, то есть тысячи и тысячи ангелов — войско, против которого не устоит никакая человеческая сила.

Но Спаситель этого делать не желал. Он смиренно исполнял волю Своего Отца — шел на страдания за всех людей, в том числе и тех, кто сейчас был в саду и желал Ему зла. И это видели люди, стоявшие в толпе — а среди них, оказывается, прятались и сами первосвященники, тайно присоединившиеся к «свите» Иуды. Им хотелось своими глазами посмотреть, как будут арестовывать их врага, Которого они так ненавидели.

Может быть, углядел их сейчас в толпе Иисус, узнал и к ним обратил Свои слова:

— Как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями, чтобы взять Меня? Каждый день бывал Я с вами в храме, и вы не поднимали на Меня рук, но теперь ваше время и власть тьмы.

Да, не раз знатоки иудейского закона — самолюбивые и надменные книжники и фарисеи — были вместе с Иисусом в Иерусалимском храме, слушали Его, спорили с Ним, но днем трусили арестовать такого популярного в народе проповедника. И только сейчас, под покровом ночи, скрытно решились на своё злодеяние.

Теперь же, когда Иисус раскрыл их, им оставалось открыто приказать стражникам схватить и связать Христа. Что те и сделали. Ученики, опасаясь, что их арестуют вместе с Учителем, успели разбежаться.

Но не все сбежали. Двое — Пётр и Иоанн — не ушли далеко. Желая знать, что станется с Учителем, они последовали за удалявшимся отрядом до самого Иерусалима. Там Иисуса ожидало всё, о чем Он так много рассказывал Своим ученикам: несправедливый суд, пытки, казнь на Кресте... А потом Воскресение от смерти, и победа над ней, и открытие пути для спасения всем людям.

* * *

От огромного древнего Гефсиманского сада сегодня остался совсем небольшой участок, окружённый каменной стеной. Здесь верующие построили несколько церквей.

А что же оливы? Можно их сегодня увидеть здесь? Да. Ветвистые, не очень высокие, неприхотливые маслины живут очень долго. Могут прожить и тысячу лет, и даже две тысячи — ведь из их корней вырастают новые стволы, которые переплетаются со старыми, обновляя дерево. Воды им нужно немного, поэтому маслины могут расти и на камнях, и на песке, и в жарких, засушливых местах. Восемь тысячелетних маслин-долгожителей сохранилось в Гефсиманском саду. Все они — «родственницы», то есть выросли от одного растения, которое, возможно, застало времена Иисуса.

Верующие люди приезжают сюда со всех концов света, чтобы услышать шум веков в шелесте масличных листьев, вспомнить о том, что случилось здесь две тысячи лет назад, и — как и Христос — сказать Богу: да будет на всё Твоя воля.

Рисунки Галины Воронецкой