Сергей Фудель. (составители Людмила Сараскина и протоиерей Николай Балашов)
М.: «Русский путь», 2011. — 256 с.
Массовый читатель не слишком знаком с работами Сергея Иосифовича Фуделя (1900–1977) — выдающегося церковного писателя и публициста, чья творческая деятельность пришлась на самые мрачные, глухие годы репрессий и гонений. Между тем людям церковным это имя знакомо — труды Фуделя в советское время распространялись в самиздате и за рубежом. Исследователи его творчества называют его самым сокровенным духовным писателем XX века. В наше время вышло трехтомное собрание сочинений Сергея Иосифовича, которое подготовили историк литературы, доктор филологических наук Людмила Сараскина и протоиерей Николай Балашов — которые впоследствии в соавторстве написали и биографию этого неординарного христианского мыслителя. Книгу, о которой и идет речь.
У книги, разумеется, была своя предыстория. Все началось в 1997 году, когда сын Сергея Иосифовича, писатель Николай Фудель, обратился к Людмиле Сараскиной с просьбой заняться разбором и публикацией архива его отца. К этой работе присоединился и протоиерей Николай Балашов. Выпустив трехтомник сочинений Фуделя, соавторы поняли, что необходима и биографическая книга о самом Сергее Иосифовиче. Первое ее издание вышло в 2005 году, нынешнее же дополнено новыми материалами из архивов, главным образом, из архива ФСБ, а также фотографиями, многие из которых публикуются впервые.
Книга, безусловно, будет интересна современному читателю, причем как церковному, так и светскому.
Татьяна Шипошина. Как мне хочется прозреть
М.: Издательство Московской Патриархии Русской Православной Церкви, 2011. — 448 с. — (серия «Верую»)
Четыре новые повести Татьяны Шипошиной объединены одной темой — обращения человека к Богу. Слепой пианист, попавший в трудные обстоятельства, возрождается душой, слушая прекрасное иерусалимское пение в храме у дачного поселка. Мать ребенка, умершего от рака, приходит к Богу в горе. Художник, страдающий от творческой немоты, берет заказ на роспись церквушки — и в беседах со старым священником находит и Бога, и себя. В последней повести, «Кто клянется… или Короткая беседа на четырнадцатый псалом», священник помогает человеку, связавшемуся с бандитами из-за старой детской клятвы, освободиться душой.
Если применить к этим повестям определение «христианская проза», то упор надо делать на слово «христианская» — это проза, которая заставляет задаваться вечными вопросами и молиться о своем. Но определение «проза» тут тоже не случайно: сколько раз приходилось наблюдать, как автор бестрепетно подступается к последним вопросам и сложнейшим темам — и не дотягивает до них мастерством, как певец, взявшийся за слишком трудную партию. Шипошина почти везде выдерживает — и не фальшивит, не пускает петуха на высоких нотах. Иногда, конечно, это не столько проза, сколько проповедь, вложенная в уста персонажей-священников или глубоко верующих людей, — но в христианской прозе это вполне уместно. А вот светскому читателю эту книгу как художественную литературу не порекомендуешь — это, скорее, чтение для тех, кто внутри Православия, чем для тех, кто снаружи.
