Загрузка...
Приблизительное время чтения: 3 мин.
Понятие «земные радости» нуждается в конкретизации. Сама по себе радость, то есть состояние глубокого внутреннего удовлетворения, не может быть земной или небесной. Это очень активное чувство, которое благотворно воздействует на все системы нашего организма, охватывает как эмоциональную, так и физическую сферы, обостряет другие позитивные переживания. Даже внешность человека меняется — исчезает напряженность, тело расслабляется, мимические морщины разглаживаются. При этом радость всегда субъективна и зависит от многих факторов: воспитания, образования, внутренней культуры, жизненного опыта, условий окружающей среды и др. Кто-то испытывает радость и восторг от прослушивания, например, «Элегии» Рахманинова, а для кого-то это просто набор звуков, нагоняющий скуку. Один человек радуется, глядя на гукающего младенца, а другой исповедует идеологию чайлд-фри и на дух не выносит детей.
Говоря о «земных радостях», мы чаще всего имеем в виду источник и причину, которые приводят человека в соответствующее состояние. Таковыми могут быть вполне земные вещи: созидательный труд, семья, супружеские отношения, отдых, природа, искусство, любовь, дружба и т. д. Церковь не требует отказа от этого, но, напротив, благословляет и одобряет те поводы для радости, которые не приводят человека ко греху. Другое дело, если под «земными радостями» — а чаще всего так и бывает — подразумевают обжорство, пьянство, наркотики, разврат, богатство, полученное неправедным путем, азартные игры, словом, все то, что, хотя в ряде случаев и является социально приемлемым, несет в себе явный греховный заряд. Разумеется, Церковь не может принять и одобрить подобные источники для радости. Да и, положа руку на сердце, что это за радость, за которой неизбежно следуют плохое самочувствие, похмелье, ощущение внутренней пустоты, тревога, разочарование и т. д.? Скорее, это суррогат, который приносит удовлетворение на краткий момент, чтобы затем еще больше погрузить человека в тоску и уныние.
Но и та радость, источник которой с нравственной точки зрения безупречен, всегда преходяща. Она посещает нас на какое-то, пусть даже продолжительное, время, но потом уходит, уступая место повседневным делам и заботам. Христианство утверждает, что подлинная, непреходящая радость имеет свой источник только в Боге. Вне Его подлинное удовлетворение обрести невозможно. Как писал об этом блаженный Августин, «не знает покоя сердце наше, пока не успокоится в Тебе (Боге. — Прим. ред.)». Почему?
Дело в том, что с христианской точки зрения Бог создал человека состоящим из духа, души и тела. Именно в такой последовательности была выстроена наша внутренняя иерархия до грехопадения. Дух — высшая, обращенная к Богу составляющая человека, — сообщал душе волю Божию, а душа оптимальным образом направляла тело к исполнению замысла Создателя. После грехопадения в этой иерархии произошел разлад, она оказалась перевернутой с ног на голову. Тело подчинило себе душу, сообщив ей безудержную тягу к наслаждениям. Лишенная водительства духа, душа погрузилась в состояние неуправляемого хаоса. А дух, утративший связь с Богом, но одновременно сохранивший стремление к Нему, передал эту неудовлетворенность душе и телу, в результате чего потребности и желания падшего человека разверзли перед ним бездонную пропасть, которую невозможно наполнить до конца. Их удовлетворение всегда имеет временный характер, а значит, и радость от этого проходит очень быстро.
Чтобы вернуть себе подлинную радость, необходимо преодолеть этот внутренний разлад, выстроить правильную иерархию духа, души и тела. А для этого нужно повернуться к Богу, исповедовать перед ним ту неудовлетворенность, о которой писал блаженный Августин, и попробовать всем сердцем ответить на Его любовь к нам.
Возможно, поначалу будет казаться, что ничего не происходит, что Бог не слышит, что мы словно бы бьемся в глухую стену. Конечно, если человек до сих пор не думал о Боге, не хотел Его знать, шел в противоположную от Него сторону и жил как придется, вряд ли он способен в одночасье развернуться на 180 градусов и изменить направление. Тут необходимы духовный труд, выражением которого становится покаяние, то есть изменение внутреннего мира. Необходимо понять, что мешает движению души к Богу, а поняв, постараться устранить эти помехи, которые в христианстве именуются греховными страстями. Устранить с помощью раскаяния, молитвы, внимательного осознанного отношения к жизни, участия в церковных таинствах. Если поступать так, то в какой-то момент на этом духовном пути произойдет наша встреча с Творцом, которая уже здесь, в земной жизни, принесет нам ту совершенную, «небесную» радость, о которой Иисус Христос сказал, что ее никто не отнимет (Ин 16:22).
Можно ли сохранить эту " небесную" радость, если страдает твой ближний? Как можно совместить радость и сострадание? Просто не могу этого понять, наверное, потому что, мне кажется, когда остаешься равнодушным, то как бы сохраняешь душевное спокойствие, а когда начинаешь сочувствовать, переживать, то теряешь его. Но не в равнодушии, не в сочувствии особой радости нет, особенно, если не можешь помочь.
Зачем сохранять "небесную радость" если кто-то страдает? Эгоизм и лицемерие какое-то! Никакое душевное спокойствие не может быть достигнуто страданиями окружающих, и не стоит того чтобы его поддерживать. Бегом на помощь страдающему, вот то что должно делать, на мой взгляд.
"Рукою смирения отвергай приходящую радость, как недостойный ее, чтобы не обольститься ею" ("Лествица", 7, 57).
Ага, давайте только вернемся к контексту высказывания. Преподобный в седьмом слове (которое называется "О РАДОСТОТВОРНОМ плаче") говорит спрашивающим его монахам о том, как через плач и умиление достигнуть духовной радости (38. Нет радости для осужденных в темнице, нет праздника на земле и для истинных монахов. Посему-то сладко плачущий пророк и говорит со стенанием: «изведи из темницы душу мою» (Пс.141:8) в радость неизреченного Твоего света. 40. Кто облекся в блаженный, благодатный плач, как в брачную одежду, тот познал духовный смех души (т.е. радость). 49. Размышляя о свойстве умиления, изумляюсь тому, каким образом плач и, так называемая, печаль заключают в себе радость и веселие, как мед заключается в соте. 56. Слезы об исходе из сей жизни рождают страх; а когда страх породит безбоязненность (т.е. упование), тогда воссияет радость; когда же достигнет конца радость нескончаемая, прозябает цвет святой любви. и многие другие стихи), и в упомянутом Вами стихе напоминает, что даже достигнув этой самой духовной радости надо быть осторожным. Нигде в седьмом слове нет призывов к мирянам забыть радости земные.
Михаилу Кузнецову: "Лествица" вообще не для мирян написана!!! Почему Церковь этого не хочет принимать?!!
А я об этом и говорю - то, что Вы цитируете, было сказано для монахов. Зачем Вы это говорите под материалом про радость, который ориентирован на широкий круг читателей (т.е. на мирян в первую очередь) - непонятно.
все верно, спасибо!