Воспевая русскую женщину, поэт Николай Некрасов написал свой знаменитый стих «Есть женщины в русских селеньях». Но, оказывается, классик не был первопроходцем, и первые подобные фразы можно встретить в церковных песнопениях, посвященных святым женщинам. Например – в каноне благоверной княгине Анне Кашинской, которую наша Церковь считает образцом женского мужества и стойкости.
Анна жила на рубеже XIII – XIV веков, во времена княжеских распрей и монголо-татарского ига.
Сначала она потеряла своего мужа – тверского князя Михаила, до этого умерли ее отец и малолетний сын, а потом погибли два других ее сына и внук. Пережив такое горе, иная женщина ударилась бы в уныние или хотя бы попыталась снова наладить свою личную жизнь. Но Анна отказалась от этих двух путей и посвятила себя Богу, окончив жизненный путь схимницей – монахиней с самыми строгими обетами.
Анна прославилась многими чудесами, но известна она больше тем, что сначала ее прославили как святую в 1649 году, но уже через 28 лет подвижницу лишили такой великой чести и признали предыдущую канонизацию ошибкой. Причиной столь громкого скандала стал старообрядческий раскол – святая умерла, когда на Руси крестное знамение совершали двумя перстами, и в гробу Анна лежала, сложа пальцы правой руки именно по-старому обряду. Для старообрядцев это было прекрасным поводом отстаивать свои позиции, и чтобы не смущать людей, крестящихся тремя перстами, тогдашний патриарх Иоаким решил проблему просто – лишил Анну официального статуса святой.
Но народная любовь оказалась сильнее, и в Кашине – городе, где последние годы своей жизни и жила Анна – подвижницу никогда не забывали. Повторно княгиню причислили к лику святых в 1908 году. Это, пожалуй, единственный случай двойной канонизации и позорной деканонизации в Русской Церкви. Но нужно сказать, произошло это не зря. Ибо где, как не у нас, Господь мог бы еще показать силу и особую роль женщины, которая может быть и нежной женой и прекрасной матерью и не менее ревностной служительницей Христовой. Анна – это идеал русской женщины, который всегда жил в народном сознании и во времена Московского царства, и в период империи, и уже в наши неспокойные годы.
