Мы, верующие, порой обижаем атеистов, утверждая, будто они — люди безнравственные, ибо нравственность проистекает от веры в Бога, а значит, если нет веры — то нет ни совести, ни чести. Мы вспоминаем фразу Достоевского «если Бога нет — то всё дозволено» и начинаем гвоздить ею как дубиной наших идейных оппонентов.
Мне всегда это было неприятно. Во-первых, потому что это неправда. Отсутствие веры вовсе не влечет за собой непременную безнравственность, равно как и наличие веры еще ничего не гарантирует.
Я ЗНАЮ МНОЖЕСТВО НЕВЕРУЮЩИХ ЛЮДЕЙ, КОТОРЫЕ ЛУЧШЕ МЕНЯ. ЧЕСТНЕЕ, СМЕЛЕЕ, ОТЗЫВЧИВЕЙ.
Во-вторых, это вообще не по-христиански — осуждать человека, подозревать его в самом худшем просто в силу неверия (или иной веры, неправославной).
Атеисты нередко выдвигают аргумент, что никакой общезначимой нравственности вообще нет, что в каждую эпоху, в каждой исторически обусловленной культуре бытуют свои моральные нормы. То есть, получается, моральный человек — это тот, кто хорошо вписывается в свой социум, ведет себя по принятым там «понятиям». Я с этим не согласен. Да, конкретные формы нравственных норм действительно зависят от времени и места. Например, мазать дегтем ворота женщинам, зачавшим ребенка вне брака, на Руси веками считалось делом глубоко нравственным. Как и — сильно раньше и сильно южнее — побиение камнями блудниц. Но во все времена, во всех культурах все-таки утверждалась ценность супружества, а внебрачные связи не шибко приветствовались... Так что есть все-таки общий этический знаменатель, есть. И он — от Бога. Уже хотя бы потому, что именно Бог дал человеку разум, свободу воли и нравственное чутье (совесть). Веришь ты в Бога или нет — а из своей человеческой природы, как и из штанов, не выпрыгнешь.
Именно об этом говорил апостол Павел в послании к Римлянам: «ибо когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую в день, когда, по благовествованию моему, Бог будет судить тайные дела человеков через Иисуса Христа» (Рим. 2:14-16). Об этом же говорил и Тертуллиан: «всякая душа — по природе христианка».
Человек может не знать Христа, может никогда не слышать о Христе (причем вовсе не по своей вине: мы не выбираем, в какое время и в каком месте рождаемся). Но, даже ничего о Нем не зная, он интуитивно, «нутром» способен ощущать, что хорошо и что плохо. Потому что это — от Бога.
Но вот тут-то и возникает главная засада. Ощутить можно. А что дальше? Что делать с этими своими ощущениями?
С ЧЕГО ВДРУГ ЧЕЛОВЕКУ СЛЕДОВАТЬ ИМЕННО ТЕМ ПОРЫВАМ ДУШИ, КОТОРЫЕ ВЕЛЯТ ТЕБЕ УКЛОНЯТЬСЯ ОТ ЗЛА И ТВОРИТЬ ДОБРО?
Верующему человеку тут легче, потому что он не просто, как и все остальные, «нутром» чует, но и знает, что именно делать надо, а что не надо (я имею в виду заповеди Божии). Кроме того, он — в идеале, конечно! — верен Богу и считает, что заповеди надо не просто знать, но и соблюдать. Соблюдать именно потому, что этого требует Бог. И попробуй не соблюсти! Те, кто находятся на самой первой ступеньке духовного развития, соблюдают из-за страха наказания, те, кто продвинулся выше — из любви к Богу, доверия к Нему и нежелания Его огорчить. Но в любом случае мотив соблюдения — конечно, при наличии веры! — вовне человека.
У атеиста такого внешнего стимула, внешней причины быть нравственным нет. Именно это, мне кажется, имел в виду Достоевский в своей знаменитой фразе. Да, действительно,
ЕСЛИ БОГА НЕТ — ТО НЕТ И ЯВНОЙ НЕОБХОДИМОСТИ СДЕРЖИВАТЬ СВОИ ТЕМНЫЕ УСТРЕМЛЕНИЯ. ВПРОЧЕМ, НЕТ ИМЕННО ВНЕШНЕЙ НЕОБХОДИМОСТИ НЕТ, А ВОТ ВНУТРЕННЯЯ ВПОЛНЕ МОЖЕТ БЫТЬ.
Неверующий человек зачастую удерживается от зла просто потому, что доверяет голосу своей совести. Просто потому, что ему не хочется выглядеть мерзавцем в своих собственных глазах (а равно и в глазах тех людей, чье мнение ему небезразлично — «референтной группы», как сказали бы психологи). В каком-то смысле — просто по привычке. Потому что ему с детства привили именно эти нравственные нормы, приучили деть то и не делать этого.
А тут ему заявляют, что раз он в Бога не верит — то способен зарезать старушку и изнасиловать младенца. Естественно, человек обижается. И правильно обижается. Но вот вопрос: а откуда взялись те нравственные нормы, которые были привиты ему с первых лет жизни, с которыми он сросся и которые считает чем-то само собой разумеющимися?
От родителей. А у родителей (зачастую тоже неверующих) откуда?
От их родителей, то есть бабушек и дедушек. У тех, в свою очередь, от своих родителей... и получается у нас цепочка, восходящая к верующим людям, причем верующим глубоко... жившим задолго до всех этих секуляризаций, атеизмов и материализмов. То есть в основе цепочки — не какие-то абстрактные моральные нормы, не какие-то общественные «понятия» —
а заповеди Божии. Их соблюдали — всерьез, и нарушали — всерьез, и цена вопроса всем была очевидна.
Можно, конечно, сделать финт ушами и заявить, что неважно историческое происхождение моральных норм, а важно то наполнение, которое дает им современная атеистическая мысль... только вот никуда не деться от того факта, что сама по себе никакая атеистическая мысль — ни современная, ни древняя — нравственных норм не создавала, а лишь пыталась перетолковать нормы, выросшие на поле религии.
Но с этими перетолкованиями тоже проблема: они совершенно умозрительны и душу никак не греют — а потому вряд ли способны послужить надежными тормозами в случае чего. Вот живет себе неверующий человек, впитал он с детства моральные нормы, следует им в своей обыденной жизни... может быть, верит в то, что мораль — это «защитная система общества», что не воровать кошельки и не резать обидчику горло — полезно для популяции Homo Sapiens, что такое правильное поведение приближает светлое будущее... но это пока все благополучно, пока не клюнул жареный петух. А вот как возникает тяжелая ситуация — удержат ли человека эти абстрактные построения?
Нравственность без веры в Бога — как электрический аккумулятор. Когда-то он был заряжен от сети религии и заряда надолго хватало. Но всем аккумуляторам свойственно разряжаться... На протяжении нескольких неверующих поколений передавалась — благодаря семейному воспитанию — нравственность, но этой впитанной с молоком матери нравственности становилось все меньше и меньше. Слишком долго устройство работало без подзарядки.
Да, чтобы быть в наше время нравственным человеком, не обязательно верить в Бога. Можно пока продержаться на остатках усвоенного, но все чаще такие люди задаются вопросом: а зачем держаться-то? Почему бы не пожить в свое удовольствие? И далеко не все выдерживают соблазн — тормоза ведь слабенькие. У верующего же (всерьез верующего, а не у лицемера и не у суевера) ситуация иная. Его «устройство» работает не на батарейках, а от сети. И это такая сеть, которая никогда не иссякнет.
