9 фактов о Карамзине

250 лет назад родился Николай Михайлович Карамзин (12 декабря 1766 — 3 июня 1826). Всем известный автор «Бедной Лизы», создатель первой многотомной истории России, на которой будут воспитываться целые поколения читателей, сентименталист, консерватор. Писатель-профессионал, писатель, который кормится своим литературным трудом, — это тоже новация Николая Михайловича.

О том, что мы могли не знать о жизни и творчестве Карамзина, — в новом материале «Фомы».

1. Далекий потомок опричника Н. М. Карамзин был первым, кто честно описал все ужасы царствования Ивана Грозного.

Русский мыслитель родился в Симбирске, в семье помещика средней руки. Сама фамилия Карамзин (с характерной восточной «чернотой» — «кара») была распространенной в сибирских и волжских регионах. В семье знали, что далекий предок Николая Михайловича — Семен Карамзин, числился дворянином при Иване Грозном и, возможно, получил большой земельный надел за опричные заслуги.

Впоследствии грозный царь сыграл особую роль в творчестве Карамзина. 27 января 1819 года историк замечает в письме другу: «Пишу об Ивашке». Девятый том «Истории государства Российского» дался Николаю Михайловичу с большим трудом. Его современник, государственный деятель и литератор Д. Н. Блудов в шутку заметит: «Видно (Карамзину) так же трудно описывать царствование Ивана Васильевича, как было современникам сносить его». Карамзин здесь новатор — он первым среди историков и публицистов откровенно описал все ужасы грозного царства Ивана IV — «изверга вне правил и вероятностей рассудка». Именно Николай Михайлович первым поднимает и основательно разрабатывает концепцию «двух Иванов» Андрея Курбского, современника Рюриковича. Первый Иван — реформатор, разумный правитель, мудрый политик. Затем - отъезд царя в Александрову Слободу, перемена характера, опричнина, казни, террор.

2. Карамзин в юности — масон, поборник идеи всеобщего просвещения, идеалов благотворительности, читатель Вольтера, Монтескьё.

После смерти отца в 1784 году, Николай Михайлович, служивший тогда в Преображенском полку, вышел в отставку. Вернувшись в Симбирск, 17-летний юноша вступил в масонскую ложу «Золотого венца», а затем уже в Москве сблизился со столичными масонами. Под их влиянием у Карамзина формируется круг своих литературных и научных интересов. Ему крайне импонировали декларируемые масонами идеи просветительства и благотворительности.

Именно в этот период Николай Михайлович штудирует наследие эпохи Просвещения — труды «энциклопедистов», Монтескьё, Вольтера. Публикует свои первые сочинения и переводы в таких периодических изданиях, как «Размышления о делах Божиих в царстве натуры» и «Детское чтение для сердца и разума». К 1788 году Карамзин к масонству охладел. Сам характер деятельности тайных обществ разочаровал юношу, а мистические обряды с непонятными мистериями посвящения стали смущать его.

3. Европа принесла Карамзину встречу с именитыми учеными, разочарование в «передовых» идеях Франции и множество книг в обмен на голодные вечера.

Рига — Кенигсберг — Берлин — Дрезден — Веймар — Швейцария — Париж — Лондон — Петербург. Таков маршрут 18-месячного путешествия Карамзина по Европе. Театры, музеи, библиотеки, университеты — молодой человек (ему было тогда 23 года) впитывал в себя все, о чем только читал до этого в книгах. Особый восторг Карамзина вызывала прелесть швейцарских ландшафтов. В Кёнигсберге его встретил «маленький, худенький старичок, отменно белый и нежный» — это был уже знаменитый тогда философ Иммануил Кант. Профессор вежливо предложил юному гостю присесть, сказав: «Я писал такое, что не может нравиться всем, немногие любят метафизические тонкости».

К концу путешествия Николай Михайлович прибыл в Париж. Здесь бушевала Великая французская революция. Бастилия лежит в руинах, король заключен в темницу, общество ищет новую политическую модель. Карамзин слушает речи Робеспьера, несколько раз посещает Национальное собрание. Но «передовые» идеи новой Франции он воспринял критически.

Известно, что на время путешествия Николай Михайлович «лишил себя ужина и на эти деньги накупил множество книг». «Таким образом, — писал он, — чувствую себя здравее и возвратился домой с библиотекой».

4. Несмотря на свое дворянское происхождение и официальную должность историографа, Карамзин всю жизнь постоянно испытывал недостаток в деньгах.

С самого начала своей писательской карьеры, уже прославленный автор «Писем русского путешественника» особенного дохода от этого не имел. Молодому Карамзину приходилось постоянно подрабатывать переводами. Своего друга Дмитриева, петербургского офицера, который писал ему о своем желании покончить с военной службой ради высокого словесного служения, Карамзин с горечью предупредил: «Русские литераторы ходят по миру с сумою и клюкою, худа нажива с нею».

Впоследствии, когда Николай Михайлович получает государственное звание историографа (в первый и последний раз в Российской империи) с поручением написать официальную историю России, ежегодного жалования в 2000 рублей ему еле-еле хватало. Большая часть денег уходила на оплату квартиры. Уже написав восемь томов «Истории государства Российского», Карамзин, отправляясь на прием в императорский дворец, понимал, что его многолетний труд может быть не принят. На кону стояло его будущее благосостояние. Но историограф не желает ничего себе выпрашивать: «Хочу единственно должного и справедливого, а не милостей и подарков».

5. Материалы для создания двенадцатитомной «Истории государства Российского» поступали историку отовсюду.

Так, одним из самых преданных «поставщиков» для многотомной истории Николая Михайловича был начальник Московского архива министерства иностранных дел А. Ф. Малиновский. Несколько сотрудников архива по его распоряжению постоянно искали, отбирали и доставляли историографу старинные манускрипты. Карамзин с благодарностью писал впоследствии Малиновскому: «Четверть века я от Вас не видел ничего, кроме доказательств истинной дружбы». Кроме того, материалы поступали из собрания Иностранной коллегии, Синода, Эрмитажа, Академии наук, Троице-Сергиевой лавры. Приходили сведения из библиотек Оксфорда, Парижа, Копенгагена.

В начале 1806 года Александр Тургенев, находясь в Европе, отсылает коллеге пражские ученые журналы, а затем книгу Ибн-эль-Амуса «История сарацинов». С этого момента он становится личным постоянным «европейским корреспондентом» историографа. Державин отправляет Карамзину свои соображения относительно древнего Новгорода. Со всех сторон приходили письма, документы, журналы, откуда Николай Михайлович мог черпать информацию для первой системной истории России.

6. Карамзин встретил 1812 год с аристократическим спокойствием, желая своими глазами видеть «прелесть сражения». Он потерял в московском пожаре всю свою библиотеку.

«Мы положили не выезжать из Москвы без крайности: не хочу служить примером робости», — писал Карамзин своему брату. Но жену с детьми он все же решил отправить в Ярославль, в безопасное место. С деньгами на переезд помогли друзья. Лучший и полный экземпляр «Истории…» Николай Михайлович отдал жене. Сам он хотел идти вместе с ополчением в пекло боевых действий, «чтобы видеть вблизи все ужасы и всю прелесть сражений и описать их». Историк боялся только одного — как бы царь не запросил мира с Наполеоном. Говорили, что Карамзин предсказал взятие Москвы французскими войсками еще в самом начале кампании.

Карамзин покинул древнюю столицу за несколько часов до вступления в нее неприятеля. Оказалось впоследствии, что в московском пожаре погибла вся библиотека историка.

Следующий, 1813-й год чуть было не сломал его: умирает первый сын — Андрей, денег нет, историю писать нет смысла. «Едва ли могу продолжать… Лучше выдать, пока я жив», — пишет в отчаянии Карамзин брату.

7. Многие слова, которые мы употребляем сейчас не задумываясь, были введены Карамзиным.

Николая Михайловича называют первым реформатором русского языка. Именно он начал обогащать его так называемыми словами-кальками, копиями (от французского слова calque). Например, моральный — калька с французского moral. Таким образом писатель ввел в употребление такие слова, как «трогательный», «утонченный», «занимательный», «влюбленность», «общение», «цивилизация». Николай Михайлович призывал своих коллег по литературной скамье активно использовать такие заимствования, включая их в русский язык.

Также Карамзин впервые выдвигает эстетическую идею «приятности слога». Теперь задача писателя не просто адекватно нечто описать, но и уметь «выражать приятно некоторые, даже обыкновенные мысли».

8. Карамзин в последней беседе с императором Александром I «предсказал» ему скорую смерть.

С 1816 года Карамзин – в Санкт-Петербурге. Летом историограф жил в Царском Селе, где по утрам работал над «Историей». Он часто и помногу общается с Александром I в «зеленом кабинете». Так они в шутку называли парк, в котором проходили их встречи. Роскошь немыслимая – мало кто мог мечтать хотя бы об одной пятиминутной аудиенции с его величеством.

Они сильно сблизились, так что Николай Михайлович стал личным другом императора. Историк не боялся оспаривать мысли Александра, давая ему советы и рекомендации, при этом решительно отказываясь от чинов и денег.

Летом 1825 года царская семья собиралась поехать в Таганрог. Историографа попросили навести историческую справку об этом южном городе. 28 августа с восьми до половины двенадцатого состоялась последняя прогулка Александра I и Карамзина. "В последней моей беседе с ним 28 августа... я сказал ему как пророк: Государь, Ваши дни сочтены, Вы не можете более ничего откладывать и должны еще столько сделать, чтобы конец Вашего царствования был достоин его прекрасного начала," – вспоминал затем Николай Михалович. Царь, уезжая, обещает своему другу продолжить преобразования, не медлить с государственными реформами.

Но на следующий день, будто предчувствуя близкую смерть императора, историограф пишет своему другу: «Грустно, мрачно, холодно в сердце и не хочется взять пера».

9. Восстание декабристов (26 декабря 1825 года) Н.М. Карамзин пережить не смог.

1 декабря 1825 года Александр I скончался в Таганроге. Сам Карамзин последовавшее затем восстание декабристов пережить не смог. Став непосредственным свидетелем мятежа на Сенатской площади, Николай Михайлович, убежденный консерватор, тяжело переживает случившееся.

Среди арестованных есть его литературные друзья, люди близкие ему по духу. Переживая внутренний конфликт, историк понимает – эпоха Александра окончена. Сильно простудившись на площади, надорвавшись морально, Николай Михайлович так и не смог оправиться и через несколько месяцев умирает.

Благодарим за помощь в подготовке материала профессора кафедры русской литературы МПГУ Сергея Сапожкова