У верующих родителей, чьи первенцы приближаются к школьному возрасту, появляется особая растерянность. Былой период веселого и беззаботного энтузиазма, с которым маленькие дети шагают в храм, однажды «омрачается» вопросами из разряда «А зачем причащаться?» и «А зачем вообще меня Бог создал?!». Спешно производится закупка «детской» Библии и устройство чада в воскресную школу, но смутная родительская тревога от этого не угасает.
Напротив, все чаще о старшем ребенке родители начинают задумываться как о взрывоопасном объекте, внутри которого начались неуправляемые процессы, способные, не дай Бог, привести к непредсказуемым результатам: безверию, отходу от Церкви и мало ли чему еще.
Очень многие задумываются так крепко, что начинают подыскивать чаду школу типа интернат, чтоб была православной и в другом городе, где бы вдали от «неправильного» родительского воспитания из него вырастили настоящего христианина. Менее отчаянные приступают к систематическому чтению детям Библии, но и здесь они чувствуют себя стоящими на минном поле: строка, еще строка – и каак рванет какой-нибудь вопрос!
Уже года в два с половиной большинство детей начинает интересоваться такими «пустяками», как «зачем снег падает?» и «почему собачка лает»?
«Возраст почемучки, надо просто пережить» - вздыхают родители, слушая в пол-уха детские расспросы и отвечая через раз классическим: «Подрастешь – узнаешь».
Это не обязательно реакция малограмотных или безответственных родителей. Бывает, что папе-богослову и маме-инженеру просто не хватает терпения на «бесполезные» изыскания типа «почему варенье липкое?». «Ну на, на тебе варенье! И… иди, иди», - нервничает мама, отрываясь от компьютера. А между тем первый этап того самого религиозного воспитания проходит...
Детское «Почему?» – это не просто повод поговорить о Боге, это самый настоящий богословский… не вопрос даже, а принцип мышления. Поиск Причины всех причин совершенно естественен для детского сознания, как и вера в осмысленность собственного существования. Наше дело – постараться эту идею не убить. Ведь бесконечные мыслительные коллапсы «Почему? – А потому! – Зачем? – А затем!» медленно, но верно превращают маленького человека в агностика, пока еще, правда, невольного. Мир случайных событий, неясных связей, непредсказуемых последствий, неавторизованных действий – это по сути своей мир атеизма.
А года через три верующий родитель, спохватившись, вдруг начнет подправлять сию картину пугающе-бессмысленного, необъяснимого мира в детском сознании выдержками из Книги Книг… Но не будет ли это возведением дома на песке или колосса на глиняных ногах, который рухнет годам к пятнадцати? Легко рассуждать, когда пишешь текст, покрепче закрывшись в комнате от собственных почемучек…
Важно еще и то, что диалог с почемучкой – это вообще основа дальнейших отношений с ребенком, прочность которых как раз лет в пятнадцать (или раньше) и проверяется. Пока ребенок мал, нам кажется, что главное в нем – «легкость в управлении», а вопросы – совершенно лишняя опция. Но жить в бессмысленном мире невыносимо, а маленький человек, в отличие от большого, эту бессмысленность ни «залить», ни еще как-то печально по-взрослому отодвинуть на задворки сознания не может. Значит, он просто найдет кого-то вне семьи, кто согласится отвечать на вопросы. Но все ли ответы устроят маму-папу?
У нас, родителей, нет срока, нет возраста, начиная с которого надо «начинать бояться» за развитие духовного мира ребенка. Человек пришел в мир – значит, уже пора с ним разговаривать. Не убегать от «агу» и «почему», оправдываясь тем, что «подрастет, поумнеет – тогда и поговорим». Не ждать, ведь кроме нас – ни с кем не «поумнеет».
Только вряд ли стоит все разговоры с ребенком сводить к религиозно-нравственной тематике. И не нужно бояться, что «поумнев», чадо припечатает нас каким-нибудь новым «почему» из области библеистики или догматики. Да и припечатает, что плохого? Это ведь здорово, что спросит он маму, а не одноклассника Вовку, который скажет: «Забей! Ты в это веришь?». И не бабу Фросю с дальней храмовой скамейки, которая цыкнет: «Шо ты, малой! Бог накажет! Шо спрашивать-то вздумал!». Маме, конечно, труд, «лишнее» чтение, так ведь лучшее знание основ собственной веры вряд ли нам повредит.
Слово Божие не стекляшка, способная вмиг рассыпаться от одного школьного вопроса. В этом родителям нужно, прежде всего, убедить себя, чтобы не шарахаться от детских рассуждений, не дрожать над каждой строчкой Библии как над хрупкой вазой: «Отойди! Осторожно! Разобьешь!».
Если в раннем «возрасте почемучки» ребенок не растерял целостное видение мира, если для него не разорваны причинно-следственные связи и в каждом явлении он чувствует полифонию смыслов – есть надежда, что ни одно, ни два внезапных недоумения не покажется ему в будущем исчерпывающим доказательством не-бытия Божия. «Возраст почемучки, надо просто пережить».
