На русском языке глаголом люблю можно описать все, что угодно: от музыкальных и кулинарных предпочтений, до отношения к жене, детям или родителям. Недавно Дмитрий Соколов-Митрич написал колонку о том, как дети страдают от избытка любви, превращаются в маленьких принцев или принцесс, чьи желания немедленно исполняются.
Когда речь заходит о приемных детях, возникает слишком большой соблазн сразу окунуть ребенка в океан собственной нежности, заботы, выполнить все его просьбы, чтобы компенсировать то, что мальчик или девочка не получили в детдоме, доме ребенка или кровной семье.
Мне кажется, что такое желание появляется почти у всех, кто готовится стать папой или мамой. Не могу представить себе родителя, выдающего ребенку ласку по расписанию в соответствии с рекомендациями педагогов или психологов, но зато знаю немало семей, где взрослые работают так много, что сыну или дочери уделяется мало внимания. В лучшем случае он растет под присмотром бабушек и дедушек, иногда няни, в худшем – предоставлен сам себе. Потом эти недолюбленные дети вырастают, создают собственные семьи и уже на своих потомках воспроизводят привычные модели.
У меня тоже есть представления о том, как надо воспитывать ребенка, которые могут не сработать в конкретной ситуации, а потому мне нужно учиться любви.
Пока это у меня получается не очень хорошо — возможный приемный ребенок в моей голове сейчас для меня является источником проблем, требующих скорейшего разрешения: сбор документов, знакомство, подготовка квартиры, общение с органами опеки, увеличение ответственности за семью, уменьшение личного пространства.
В общем, оснований для радости у меня мало, а поводов для стресса — много.
Можно ежедневно читать «гимн любви» из Первого послания к Коринфянам и понимать, что ты еще находишься в состоянии «кимвала звенящего», от которого много шума, но мало пользы, но это слабое утешение.
Любовь вообще вещь очень жестокая. Ребенок ворвется в твою жизнь, займет в ней важное положение, но при этом не будет обязан чувствовать благодарность к родителям, перенимать их вкусы и привычки, образ жизни. Он вырастет в самостоятельного человека, которого нужно будет отпустить, предоставив ему право самому «обдумывать житье».
Что же от любви останется мне? Какое послевкусие? Нет у меня ответа на этот вопрос. Бывают ситуации, когда люди совершают алогичные поступки. Например, уходят с очень хорошей работы, чтобы больше времени посвящать семье, жертвуют своим комфортом ради других. Здесь главное – не перегибать палку, не пытаться давать обещания стать «лучшей в мире матерью или отцом». Любовь – это не соревнование, не способ доказать себе, что ты лучше или хуже других. Все мы – обычные люди, и когда мы решаемся стать родителями, то это почти всегда выбор иррациональный. Кровный это ребенок или приемный – особого значения не имеет.
Всегда есть опасность подумать, что я не могу быть лучшей в мире матерью или отцом для своего ребенка, а потому я не буду его рожать, усыновлять. У меня тоже есть этот страх, но я понимаю, что моя несовершенная любовь для сына или дочери лучше, чем ее полное отсутствие.
С одной стороны, любить приемного ребенка сложнее, поскольку в глубине души живет мысль о том, что это не совсем твой сын или дочь. Придется искать кровных родственников, знать о том, что у дитя было прошлое, над которым ты не властен. С другой стороны, кровный ребенок также может преподносить сюрпризы, начиная от момента зачатия и пола и заканчивая тем, что он может оказаться человеком, совершенно не похожим на тебя. Разумеется, речь идет не о внешности.
Риски примерно равны, и главная проблема состоит не в том, каким способом у меня появится сын или дочь, а в моей готовности пожертвовать значительной частью своего времени, сил и средств ради другого. В способности любить. Любить не потребительски, как жареную картошку, а творчески. Быть готовым к трудностям.
Этому не может научить никакая школа приемных родителей, здесь не поможет чужой опыт и благочестивые советы. А потому нужно преодолеть свои страхи, и решиться на этот шаг. Или остановиться, честно сказав себе о неготовности взять ответственность за другого человека. Мне останавливаться уже не хочется, а потому последняя «детская» колонка будет уже не о моих чувствах, а о детях и способах выживания с ними под одной крышей. Опыт в этом у меня пока не слишком большой, но надеюсь, что он заинтересует читателя.
Читайте также другие статьи Андрея Зайцева на тему усыновления:
