Мне кажется чрезвычайно важным то, что журнал «Фома» в этом номере обратился к теме сказки. Четыре года назад я стал дедушкой и теперь понимаю, что правильное восприятие сказки и сказочности в целом играет не последнюю роль в жизни православного христианина.
Когда читал сказки в детстве, мысли подобного рода, естественно, в голову не приходили. Как не приходили они и при чтении сказок дочери четверть века назад. Но сейчас, когда приходится обращаться к внуку, понимаешь, что сказка — это очень существенно. Сказка может восприниматься как что-то чуждое христианству, как что-то языческое, но сейчас для меня очевидно, что христианину обойтись без нее совершенно невозможно. Мир детства (и не только детства) в огромной мере формируется сказками. И я искренне считаю, что «Фома» нашел очень верного собеседника, верного интерпретатора для такой темы. Ведь Наталия Леонидовна Трауберг — человек сказочного образования и сказочной культуры. И сама в чем-то похожа на персонажа из сказки. Поэтому мне кажется, что ее суждения глубоко верны и точны.
Хотелось бы с радостью отметить, что «Фома» продолжает знакомить своих читателей с очень широким кругом людей. Регулярно читая журнал, все больше и больше убеждаешься, что Православие — вера не темных и дремучих людей, а в том числе и людей XXI века. И очень важно, что «Вопрос номер один» задается самым разным людям. Необходимо, чтобы такой диалог в вопросах и ответах продолжал появляться на страницах журнала.
Приятно, что журнал в поиске авторов не замыкается на десяти умных священниках, а в каждом номере открывает новые имена — столичные и периферийные. И ты понимаешь, что не только светские люди в сегодняшней Церкви отличаются от тех, кто был двадцать лет назад, но что выросло новое поколение священнослужителей — серьезных, вдумчивых, способных дать разумный совет. В этом плане обратила на себя внимание рубрика «Вопрос — ответ»: обязательно ли молиться по молитвослову. И, мне кажется, ответ, который дает протоиерей Феодор Бородин, очень верный: каждый должен найти свою меру между собственными словами и теми молитвами, которые столетиями читает православный мир. Еще я бы не боялся активнее обращаться к нашему епископату. Ведь это очень широкий — и при этом закрытый — круг имен. А люди, враждебно относящиеся к Церкви, сначала всегда «целятся в голову». И представлять читателям архиереев — тоже очень важно. Чтобы стало понятно, что это живые люди, со своими взглядами на жизнь, со своей биографией.
По роду деятельности я с интересом прочитал материал о покойном Приемыхове. И судьба Приемыхова стала ближе. Однако я бы не согласился с распространенным мнением, что в театральной и кинематографической среде спасения быть не может. С моей точки зрения, спасения либо вообще не может быть, либо оно возможно в любой среде.
Кинорежиссер Николай Досталь в статье «Не-жизнь, или О праве быть человеком» — о Варламе Шаламове — рассуждает очень интересно. Жаль только, что он так вскользь, одним абзацем, тут же дает оценку фильму «Остров». Если это не результат сокращения интервью в редакции, то хотелось бы более подробного мнения. Ведь когда о фильме высказывается, скажем, критик — это другое дело: он выступает как дегустатор. И его обязанность — отличать высокий уровень пищи от среднего и несъедобного. А режиссерам-коллегам вот так, в одном абзаце рассуждать о работах друг друга, мне кажется, не следует.
Когда любишь журнал, начинаешь привязываться к конкретным авторам и каждый номер читать начинаешь с того, что ищешь именно их тексты. В «Фоме» для меня такими «спутниками по жизни» стали Марина Журинская и Андрей Десницкий. Но если их я знал и до «Фомы», то третьим любимым автором стал Александр Ткаченко. Бог действительно дал этому человеку талант видеть неожиданное в уже известной проблеме и освещать ее с необычных сторон. И еще Ткаченко обладает необыкновенным даром обращаться со словом: не впадая в пошлости и примитив, он всегда ясен и доступен. Когда шутит — смешно, когда говорит серьезно — задумываешься. Хочу пожелать успеха этому автору — калужанину, жителю маленького (но уже заранее любимого мною) города Жиздра. Тем более что все детство и отрочество моего отца связано с калужской землей…
