Трудно ведь, не пользуясь образцами, пояснить что-либо важное.
…У меня, милый, оказалась нужда в образце самого образца.
Платон. «Политик»
Минувшая неделя была какой-то изнурительно трудной. Бушующие пенистые валы политических пристрастий и непримиримых моральных суждений покрыли житейское море до горизонта, сотрясая и опрокидывая утлые скорлупки наших душ. Они-то, бедные, ждали спокойного плавания под ясным солнцем при ласковом ветерке.
Не покидает ощущение, что за эти дни мы все сделали еще один шаг к размягчению и оползанию государства и к расколу общества. Чувств по этому поводу много разных, но печаль и тревога главные среди них.
И тут из «Фомы» напоминают, что время присылать очередную колонку на сайт.
Первая моя реакция на это непривычно кислая. Пора, вообще-то, завязывать с этими колонками. В сердце и на кончике пера сплошной политический памфлет, жесткий и ядовитый. Точно не для «Фомы». Да и не для меня, в том числе по моей давней большой нелюбви к самому этому жанру.
А писать в политизированной по самые уши ситуации опять «о футболе» или о чем-то таком же милом и душеподъемном, значит публично делать вид, что «все нормально», когда это не так. Лучше помолчать.
Принял это решение и уехал в Дивеево, к преподобному Серафиму, на праздник основания Мельничной общины.
Дивная служба в Преображенском соборе. Чаша. Крестный ход по Канавке Божией Матери – синее веселое небо, яркое чистое солнце, звенящий мороз. Молебен на строительстве нового Благовещенского собора – капли святой воды с кропила сияющими блестками замерзают на одежде. Отогреваемся за общей праздничной трапезой в храме Александра Невского.
Рассказываю сидящему рядом другу о том, что на сердце. Он говорит: «Да, понятно. Это политика. Вокруг политика и в душе у тебя политика. Ее надо убить. В душé убить. И тогда ты сможешь писать, о чем угодно».
Пробую эти слова на вкус. Убить политику. Убить в себе. Убить в своем сердце.
Нет, убивать никого не надо. Наверное, все же не убить, а изгнать. И политика сразу представляется в виде дурно пахнущего беса с рожками, хвостом и копытцами, как у Гоголя. Или, скорее, в виде стада свиней (Мк. 5:13).
Если политика такова, то ее действительно надо изгнать из души поганой метлой. Нет, лучше постом и молитвой. Поганая метла занесет в душу новую грязь, а там и так полно приборки. И надо еще позаботиться, чтобы изгнанный нечистый дух не вернулся, приведя с собой семь других духов, злейших себя (Лк. 11:26).
Сегодня политика по преимуществу такова. Но такова ли она по природе? Возможна ли иная политика?
По всей видимости, да. По крайней мере, сравнительно недавние общецерковные документы говорят об этом очень определенно. Дело лишь за тем, чтобы воплотить эти верные констатации и благопожелания в нашей повседневной жизни. Всего-то.
Вспоминаю трехтомник «Иное. Хрестоматия нового российского самосознания», изданный в ответ на перестроечное заклинание «Иного не дано». Иное – всегда дано, если плоскую и пошлую «борьбу бобра с козлом» не принимать за единственную реальность. Наши русские иноки здесь на земле и те, кто молятся о нас уже в мире ином, все они тому свидетели.
Вопрос о месте политики в жизни православного христианина – не теоретический, но практический. И как практический он сегодня по-прежнему остается открытым. Возможность иной политики требует опытного доказательства.
Мы, для кого Слово стало плотию (Ин. 1:14), продолжим размышлять о верном ответе и советоваться друг с другом. И молиться, чтобы эти размышления и советования не остались бесплодны, но принесли плод.
