Тихая звездность неба: Рождественский сказ

Тихая звёздность неба…
Город семи дорог.
Где-то в жилище бедном
Тихо родится БОГ…

Афоня и Сима жили в большом многолюдном городе из стекла и бетона.

Однажды в Рождественский Сочельник мама послала Симу в кондитерский магазин за сахарной пудрой для праздничного пирога.

— Сима, ну, где ты ходишь! Я же просила тебя нигде не задерживаться, — сказала мама, когда Сима пришла домой.

Сима отдала пакетик с сахарной пудрой, но раздеваться не собиралась.

— Афоня! — позвала она младшего брата. — Я такое видела! Представляешь, там на витрине магазина какие-то сказочные путешественники на верблюдах! —рассказывала Сима братику, который уже стоял перед ней в перепачканной красками майке. — Я думала, они просто куклы, но они, как настоящие, очень красивые и над ними горит звезда!..

— Эти путешественники называются волхвы, — сказала из кухни мама, — я как раз сегодня хотела прочитать вам о них. Пора вам узнать, кто это такие, и зачем они идут за звездой...

— Вол-хвы? — не сразу выговорила Сима. — А кто они?

— Это три учёных звездочёта, но их ещё называют царями, — объясняла мама. — Самый старший из них — Мельхиор, второй — Балтасар, а третий, самый молодой — Гаспар.

— А четвёртый кто? Он сзади этих трёх едет, только отстал немного.

— Четвёртый? — удивилась мама. — Ты не ошиблась?

— Не ошиблась! — сказала уверенно Сима. — Я что, считать не умею? Три впереди, и один за ними на белом верблюде...

— А кто же четвёртый? — озадачилась мама.

— Четвёртый это Артабан, — сказал папа, выходя из гостиной. — Он тоже был одним из волхвов и спутником трёх царей. Он знал, что они идут поклониться родившемуся на Земле Царю царей и Спасителю мира, и старался догнать их на пути в Иерусалим, по-крайней мере, так говорится в легенде.

— Надо же, а я не знала! — почему-то обрадовалась мама.

— Он их догнал? — спросил Афоня.

— Вот этого я не помню, — признался папа, — может быть, и догнал...

— Видите, вам уже кое-что известно, что было до того, как в Вифлееме родился Христос, о самом Рождестве Иисуса Христа вы уже знаете, — говорила мама, замешивая тесто. — Сегодня вечером мы с папой расскажем вам всю эту историю о звездочётах.

— Сима, ты так и будешь стоять в пальто? — спросил папа дочку.

— Можно я покажу Афоне этих вол... этих звездочётов? Пусть он тоже посмотрит на них! — попросила Сима родителей.

— Сходите, посмотрите, прогуляйтесь немного, — разрешил папа, — только застегнитесь, как следует, я видел, на улице метель разыгралась.

— Прогуляйтесь, но не загуливайтесь, как стемнеет, сразу домой! — выглянула из кухни мама, и добавила: — Афоня, тебе надо сменить майку, и надень куртку с капюшоном!

— Я ему помогу, я сама его одену! — сказала Сима.

Но Афоня воспротивился опёке сестры, и оделся самостоятельно.

Они спустились на лифте вниз, и вышли на улицу.

На улице кружила метель, осыпая всех серебряными снежинками.

Сначала они пошли быстрым шагом вдоль длинного многоэтажного дома, но потом не выдержали и побежали, лавируя между прохожими, чтобы поскорей увидеть эту чудесную витрину кондитерского магазина. Они повернули за угол дома, пробежали мимо парикмахерской и аптеки, и, наконец, застыли, как вкопанные: перед ними за стеклом витрины шли торжественно на верблюдах три восточных царя-звездочёта в разноцветных полосатых одеждах и с хрустальными венцами на головах. Первым шествовал Мельхиор с белой заострённой бородой до пояса, и светом пронзительно синих глаз, преисполненных мудрости. Вторым поспевал за ним крепкий, чернобородый и смуглый Балтасар, сияя золотом взора, исполненного высокой учёности. Третьим следовал молодой Гаспар, сверкая умными искренними очами на кофейного цвета лице, полный надежды и жажды знаний...

— Ты видишь, какие они красивые и смелые?! ты видишь, они смотрят на нас?!.. как-будто они не куклы, но... — Сима запнулась на полуслове, — а где же четвёртый? Я же помню, я точно помню, что был четвёртый! Он был вот тут!..

— Не было никакого четвёртого, не сочиняй! — сказала ей за спиной старушка с большой мохнатой бородавкой на подбородке. — Всегда было именно три волхва!

— А папа говорил, что четвёртый Артабан! — возразил Афоня.

Но старушка куда-то пропала.

— Где она? — Сима повертела головой, высматривая старушку в потоке прохожих, подгоняемых весёлой метелью.

Они стояли вдвоём у яркой чудесной витрины кондитерского магазина, а мимо них проносились городские жители с очень серьёзными лицами...

— Странно, — сказала задумчиво Сима, — одни только мы с тобой и пришли сюда, чтобы посмотреть на эту удивительную витрину, а всех остальных она совершенно не интересует! Куда они все так торопятся?..

Афоня тоже стоял, наблюдая за мелькающими прохожими.

— Может, они спешат домой встречать Рождество? — попытался он разгадать эту загадку.

— Что-то не похоже на такую причину, — ответила Сима.

Вдруг на проезжей части, где только что катился непрерывный поток машин, послышались резкие звуки свистулек, звон бубенцов и задорные голоса, тараторившие какую-то кричалку. Показалась необычно одетая кампания в косматых шкурах, вывернутых наизнанку шубах, раскрашенных телогрейках; торчали рога, блестели разноцветные колпаки и даже кастрюли на головах; кривлялись страшные, и забавные маски с картофельными носами, но что они все выкрикивали было не разобрать, единственное, что слышалось внятно: «Коляда! Коляда!»...

Афоня на всякий случай встал поближе к сестре, и смог лишь вымолвить вслух:

— Это что?..

— Не бойся, это называется колядки, мне бабушка рассказывала, — успокоила Сима. — Они так специально наряжаются, и ходят по улицам, собирают всякие угощения, а потом делят на всех и едят.

Действительно, из этой шумной кампании выбегали ряженые с пакетами и перевёрнутыми шапками, и прохожие бросали в них на ходу монеты и бумажные деньги, но кто-то бросил яблоко, а кто-то бутылку пива...

Афоня, не встречавший ничего подобного в жизни, спросил:

— Они голодные? Почему их дома не кормят?

Сима рассмеялась:

— Да нет же, это такая игра, понимаешь? Они совсем не голодные, они так радуются Рождеству!

Это уж тем более не укладывалось в голове Афони.

— Рождеству?! А почему мы так не играем?

— Мы тоже, наверное, можем... — Сима явно затруднялась с ответом, она невольно обернулась на витрину, и ахнула: — Где они?!

Витрина была пуста. Остались нарисованные пальмы и горы, и насыпанный настоящий песок со следами верблюжьих ног.

— Вот это да-а! Какие-то чудеса! — Сима едва доверяла своим глазам.

У Афони не было слов.

Они стояли, не зная, что делать. Толпа колядок с шумом-гамом уходила всё дальше, и опять покатились машины...

— Пойдём, и расскажем всё папе и маме! — сказала решительно Сима. — Жаль, что они не видели этих вол... этих царей-звездочётов! И как они могли исчезнуть?!

Афоня дёрнул её за рукав:

— Они живые! Они пошли к Боженьке!..

— Конечно, живые, малыш! Хочешь, я тебе покажу, где они сейчас? — нагнулся к Афоне какой-то дядя в тёмных очках. — Мы сядем в машину и быстро догоним их!

— Хочу! — закивал Афоня, он уже протянул руку к дяде.

— Ничего он не хочет, отстаньте от него! — вмешалась Сима.

— Ну, что ты кричишь? — тут, как тут, оказался ещё один дядя в шляпе до самых глаз. — Не надо шуметь, милая девочка, мы и тебя возьмём с твоим братиком...

— Отпустите нас! — сопротивлялась Сима.

Но дяди быстро подталкивали их к машине, делая вид, что они родственники:

— Мама сказала, найти вас и привезти домой! — стараясь улыбаться, говорил тот, который в шляпе до самых глаз.

Прохожие всё также спешили куда-то. Ждать спасенья не приходилось.

Сима с Афоней звали на помощь, как могли, упирались и отбивались от дядей, но силы были слишком неравные. Их уже затолкали в машину...

— Эй, вы, двое! — раздался чей-то уверенный голос. — Вы задумали похитить девочку с мальчиком, это чёрное дело! Остановитесь!

Перед открытой дверью машины стоял какой-то незнакомец в длинной тканой одежде с откинутым капюшоном.

— Я говорю вам, опомнитесь! Не делайте зла! — сказал он твёрдо и громко.

— Уходи, а то пожалеешь! — огрызнулся тот, который в тёмных очках.

— Пошёл прочь, пока жив! или убьём тебя! — пригрозил незнакомцу тот, который в шляпе до самых глаз.

Незнакомец шагнул к машине, и что-то бросил этим двум дядям.

— Это вам за детей! Отпустите их!..

По рукам похитителей запрыгал крупный и лучистый, ярко-красный, как раскалённый уголь, драгоценный камень рубин, — они никак не могли поймать его, а когда поймали, то забыли обо всём на свете...

Сима с Афоней выбежали из машины и спрятались за незнакомца.

— Не бойтесь, дети, вас никто не посмеет тронуть! — сказал незнакомец.

В этот момент громко хлопнули двери машины, она сорвалась с места, и умчалась по шоссе, обгоняя другие машины...

Незнакомец повернулся к Афоне и Симе, и присел перед ними на корточки. Они увидели его добрые голубые глаза.

Дети всё ещё немножко дрожали после всего случившегося.

— Очень страшные дяди! — сказал Афоня.

— Эти злодеи уже не опасны, — сказал незнакомец. — Они не смогут поделить драгоценный камень, и это плохо кончится для обоих...

— А кто вы? — спросила Сима.

— Я приехал из далёкой страны в этот город и ждал здесь своих друзей, но мне помешали встретиться с ними, — сказал незнакомец; на кудрявой голове его искрились и таяли серебряные снежинки.

— Спасибо тебе! — вырвалось у Афони, он делал всё, чтобы не заплакать.

— Нас могли украсть эти дяди, но вы спасли нас! — Сима тоже старалась не плакать, но на ресницах всё же висели капельки.

— Зачем ты опять говоришь мне «вы», если я один? — рассмеялся незнакомец. — Если бы меня было двое, тогда бы ты могла говорить вы!

— Хорошо, — не стала спорить, и что-то доказывать, Сима, — я буду обращаться к вам на ты.

— Ты умная девочка, это видно, — сказал незнакомец.

Афоня посмотрел на сестру с довольной улыбкой.

— Ты тоже умный! — сказал незнакомец Афоне. — Знаешь, почему? Ты промолчал о себе, и порадовался за свою сестру. Ай, молодец!

— Нам бы очень хотелось сделать для тебя что-то доброе. Чем мы можем помочь тебе? — спросила Сима.

— О, если бы я нашёл человека, который знает этот город, как свой дворец! — воскликнул незнакомец.

Настал черёд рассмеяться Симе.

— Мы живём хоть и не во дворце, а в простой трехкомнатной квартире, но этот город я знаю неплохо, — ей не терпелось помочь ему, — по-крайней мере, основные места, где мы бывали с родителями.

«Интересно, из какого он времени? — подумала Сима. — Знакомое лицо».

— Мне нужно срочно попасть на площадь, где стоит высокое колючее дерево с острой вершиной, а на ветках этого волшебного дерева растут цветные шары и игрушки! — сказал незнакомец.

— Это ёлка! На ней ещё огоньки зажигают!— объяснил Афоня.

— Сжигают такое дерево?! — не понял незнакомец. — Зачем неправду говоришь? Когда я был, никто не поджигал его...

— Это вечером огоньки зажигают, они не настоящие, а электрические, в общем, это не важно, — сказала Сима. — Таких ёлок в городе несколько штук, а что ещё ты видел на площади?

— Видел! Напротив волшебного дерева стоит огромный шатёр, и какой-то чудак с рыжими волосами и в больших башмаках зовёт всех на представление... — вспоминал незнакомец.

— Это клоун из цирка! — опередил Симу Афоня.

— Да, это цирк, — подтвердила Сима, — теперь всё понятно! Это Звёздная площадь, я знаю, как туда добраться!

— Ты обрадовала моё сердце! — незнакомец с восторгом смотрел на неё. — Мой верный Дудухр, он там, я скоро увижу его, он ждёт меня!..

— Мы пойдём снова в цирк? — спросил Афоня. — Мы же там с папой были!

— Нет, — сказала Сима, — цирк нам нужен просто потому, что где-то недалеко от него наш добрый знакомый, который выручил нас из беды, должен там встретиться со своим другом, — разъясняла она.

Незнакомец поинтересовался:

— Цирк это что?

— Ну, это такой концерт со всякими зверями, клоунами, акробатами... — Сима не любила цирк.

— Зверями? — удивился незнакомец.

— Они танцуют, прыгают, стоят на одной ноге, — перечислял Афоня, — а ещё кувыркаются и кланяются зрителям...

— Разве это звери? — сказал незнакомец. — Это уже не звери.

Сима не стала развивать эту тему.

— Значит так, до этой площади можно доехать на метро, — заявила она, — это быстрее всего.

Но от метро незнакомец решительно отказался, он сказал, что ни за какие удобства не пойдёт под землю.

— А я не боюсь под землёй, только поезда очень громкие! — сказал Афоня.

— Человеку дано по земле ходить или ехать! — стоял на своём загадочный незнакомец.

Сима нашла выход из положения:

— Тогда можно доехать по земле на трамвае! Он здесь недалеко, и, как раз, идёт прямо до самого цирка!

— Скорее веди меня, умная девочка! — незнакомец встал во весь рост и положил ладонь на её плечо. — Мой верный Дудухр, мы опять будем вместе!..

Сима взяла за руку братика, и повела незнакомца к остановке трамвая.

Метель всё ещё кружила по улицам. Прохожих стало заметно меньше, а машин как-будто прибавилось, они катились одна за одной, сверкая фарами. Незнакомец иногда поглядывал на них.

— Не могу привыкнуть к этим вашим закрытым повозкам, похожим на перевёрнутые лодки, — говорил он, — кажется, они едут сами, куда хотят!..

А когда они сели в трамвай, он повертел головой, осматривая его изнутри, и остался доволен:

— Какой замечательный сундук на колёсах! Вези нас скорее, на Звёздную площадь!..

Афоня радостно поддержал его:

— Давай, трамвай!..

— Зачем так назвали площадь? — полюбопытствовал незнакомец. — Я видел на верхушке того высокого дерева игрушечную звезду, из-за этого?

— Нет, не из-за неё, — ответила Сима, — там на другом конце площади стоит планетарий, где показывают звёздное небо...

Трамвай действительно припустил быстрее, и они понеслись по городу вдоль заснеженных улиц, застроенных плоскими многоэтажными домами и башнями из стекла и бетона. Прохожие, то разбегались по улицам, то собирались на остановках и у светофоров...

Но незнакомца ничего не привлекало, ему нетерпелось скорее попасть на площадь.

Сима давно хотела спросить его и, наконец, спросила:

— Скажи, почему ты ушёл с той площади и оказался в нашем районе в том месте, где ты заступился за нас?

И незнакомец рассказал им всё, что случилось с ним за это время...

— Мы пришли с Дудухром на эту площадь, куда привела нас звезда Завета, и стояли в ожидании моих досточтимых друзей, которые тоже должны были придти на это место. Ко мне подошёл очень строгий страж порядка с двумя подчинёнными, их называют полицейскими, и потребовал у меня документы. Но я не имел таких документов, которые он хотел увидеть, поэтому меня посадили в машину и увезли в полицию. Я не стал нарушать законов этой страны, поэтому решил, чтобы не было хуже, поехать с ними, и попытаться уговорить их отпустить меня, ведь я обязательно должен встретиться с моими друзьями!..

«Кажется, я уже обо всём догадываюсь...» — подумала Сима.

— О, сколько уговаривал и упрашивал я этого строгого полицейского, какими словами просил отпустить меня! — продолжал незнакомец, — я даже открыл ему тайну о священной звезде и о моих досточтимых и славных друзьях-мудрецах, но он не поверил моим словам, и только смеялся над ними. И тогда мне пришлось применить самый надёжный способ, к которому прибегают во все времена, чтобы смягчить сердца у стражей порядка. Я подарил ему чистый изумруд — прозрачный, как зелень морской волны, и этот добрый человек отпустил меня на все четыре стороны, да продлит Господь его дни!..

— Ничего себе добрый! — хмыкнула Сима. — Он, может быть, тебе всё испортил, а ты говоришь, добрый человек!

— Он не злой, он бедный любит свою жену, — вздохнул незнакомец, — а жена не любит его...

Сима спросила:

— А если твоего Дудухра тоже забрали в полицию, что тогда?

Незнакомец рассмеялся:

— Дудухра не заберут, они не справятся с ним! Он даже с места не сдвинется!..

Трамвай поднялся в горку, и водитель объявил:

— Остановка Звёздная площадь.

— Это наша! — сказала Сима. — Выходим!

Они сошли с трамвая, и огляделись по сторонам.

— Вот ёлка! — показал Афоня.

— Вот цирк! — показала Сима.

— А вот мой верный Дудухр! — показал незнакомец.

На газоне скверика между деревьями стоял большой и белый, как снежная гора верблюд. Глаза его были прикрыты, нижняя челюсть его вращалась важно и медленно. Горожане поглядывали на него, но близко не подходили...

— Белый верблюд! Я видела такого же на витрине с теми звездочётами! — узнала его Сима. — Но, значит, ты... ты Артабан?!

— Такое имя мне дали мои родители, да дарует им Господь отраду упокоения! — ответил он.

— Ну, дела-а!.. — сказал Афоня папиными словами. — Настоящий Артабан!

— Но на тебе должна быть такая накидка с цветными полосками, — вспомнила Сима.

— Я отдал её, человеку, который дрожал от холода, — объснил Артабан.

Сима запрыгала от восторга:

— Я уже догадывалась!.. Значит, ты ждёшь трёх друзей, трёх царей-звездочётов!

— Мы должны встретиться здесь, — сказал Артабан. — Но надо спросить Дудухра.

Они подошли к Дудухру, который почувствовал их приближение и открыл глаза, и, узнав хозяина, открыл ещё шире. Артабан обнял его за шею, и что-то спросил у него. Дудухр качнул головой, и тоже что-то сказал Артабану.

— Афоня, ты представляешь, Дудухр умеет говорить! — пролепетала Сима.

— А что он говорил? — допытывался Афоня.

Артабан повернулся к ним и сказал?

— Дудухр говорит мне, что мои друзья уже были здесь, но не могли долго ждать меня. Их повела за собой звезда Завета, чтобы они могли успеть к Рождеству Сына Божия и Владыки мира!..

— Что же делать? — спросила Сима.

— Мне надо догнать их! — сказал Артабан. — И я догоню их! Мой сильный Дудухр домчит меня до звезды!..

Он наклонился к Симе и Афоне, и поцеловал их.

— Я благодарю вас, дети, за вашу помощь! Но откройте мне на прощание ваши прекрасные имена, — попросил Артабан.

— Меня зовут Сима, Серафима.

— А меня Афоня, а ещё Афанасий Михайлович.

— Да хранит вас Господь, и ваших родителей! — сказал Артабан. — Я отправляюсь за моими друзьями, Дудухр подсказал мне в каком направлении они пошли, мы должны обязательно встретиться!

Сима коснулась его плеча.

— Ты хочешь меня попросить о чём-то? — сказал Артабан. — Проси скорее, мы очень спешим!

— Артабан, пожалуйста, возьми нас с собой! — попросила Сима.

— Я был бы рад ехать вместе с вами, но куда я вас посажу? На спине Дудухра не лишних мест! — развёл руками Артабан.

Но всё же повернулся к Дудухру, и что-то сказал ему на ухо...

Афоня дёрнул сестру за рукав:

— А как же папа с мамой? Они будут ждать нас!..

— Ты, что не понял, что мы попали в чудо, ну, как бы в сказку! — объясняла, чтобы было понятней. Сима. — Мы с тобой в чудной сказке, а в сказке всегда всё хорошо заканчивается, тем более в Рождественской сказке!..

Артабан сказал им:

— Встаньте вместе, и закройте глаза!

Дети сделали так, как им было сказано. Тогда Дудухр нагнулся к ним, он открыл свой рот и дохнул на них горячим ветром пустыни, смешанным с запахом диких роз...

И Сима с Афоней, словно растаяв, уменьшились до размера тыквенной семечки — одна чуть больше, другая чуть меньше. Артабан осторожно взял их на свою ладонь, поднял вверх, и поставил на голову Дудухра.

— Можете открыть глаза! — сказал их добрый знакомый.

Дети открыли глаза, и сначала не могли понять, где они находятся. Они стояли среди густых белых зарослей, как-будто посреди лесного орешника...

— Нас с тобой уменьшили в росте! — догадалась Сима. — Мы находимся на макушке Дудухра, его шерсть похожа на сказочный лес! Смотри, ты видишь ёлку на площади? — она раздвинула белые заросли, — видишь дома, машины, прохожих? они ещё куда-то спешат, но мы их видим, а они нас не видят! Правда, здорово?!..

Афоня только кивал головой, ему было всё-таки страшновато.

— Держитесь крепче! — предупредил Артабан.

Дудухр подогнул свои ноги и прилёг на землю, чтобы его хозяин мог сесть на него. Артабан поместиться между двумя горбами, потянул за поводья, Дудухр поднялся на ноги и тронулся в путь.

Сима с Афоней, держась за заросли верблюжьей шерсти, как за древки кустарника, плавно поднимались и опускались, будто плыли по улицам...

— Артабан, ты меня слышишь?! — крикнула Сима.

— Да, Сима, — ответил ей Артабан, — ты можешь не кричать, а говорить, как обычно, я слышу тебя!

— Расскажи нам, пожалуйста, про своих друзей-звездочётов! — ей хотелось побольше узнать о них.

И Артабан охотно поведал ей:

— Наш самый старший друг носит почтенное имя Мельхиор. Его отец славный мудрец Мадай из рода Иафета — одного из сынов благословенного Ноя, который построил по воле Бога Ковчег, и плавал в нём с сыновьями и жёнами их до конца Великого Потопа. Мельхиора знает весь учёный Восток. Его родина Персия, его царский дом на морском берегу Аравийской земли. Нет на свете равных ему, читающему звёздное небо, словно книгу премудрости Божьей. Он первый из нас предвидел и встретил звезду Завета, приведшую нас в Вифлеем к Рождённому в нём Спасителю мира!.. Следующий друг наш, благородный, неустрашимый в бою, и милостивый правитель народа Индии по имени Балтасар. Он сын справедливого Савы царя из рода Сима, того Сима, чей отец благословенный праведный Ной. Но Балтасар ещё и известный на всём Востоке учёный, изучающий тайны неба, он тоже сумел предсказать живую звезду Завета и устремиться за ней вместе с давним знакомым своим Мельхиором!.. Самый молодой наш друг, горячий, но зоркий и быстрый умом Гаспар, эфиопский знаток небесных светил. Он наследник царя земли Куш, знаменитого Хуша из рода Хама, который был третьим сыном благословенного Ноя. Несмотря на молодость лет, Гаспар своей мудрой и зрелой не по годам учёностью смог распознать на небе звезду Завета, и отправиться в путь за ней, и дойти до Младенца Христа, Спасителя мира, вместе с Мельхиором и Балтасаром!..

Сима слушала, затаив дыхание. Афоне хотелось о чём-то узнать у неё. Она наклонилась и выслушала его, а потом спросила Артабана:

— А откуда ты сам, из какой страны?

И сказал Артабан:

— Я родом из Персии, мой дом утопает в садах среди благодатной цветущей долины между двумя древнейшими реками Евфратом и Тигром. Мой отец Варсак был погонщиком верблюдов, но с годами завёл свою торговлю и стал богатым купцом, поэтому я мог учиться у лучших мудрецов Междуречья! С самого детства меня неудержимо тянуло к звёздам, я понял, что Господь может говорить с человеком на небесном языке светил, и для этого не нужно никаких замысловатых таблиц и расчётов, но этот язык открывается только тому, кто умеет смотреть на звёзды глазами и сердцем поэта — он истинный звездочёт!..

— Ты сказал, что хочешь догнать твоих друзей звездочётов, которые идут за звездой, чтобы успеть к Рождеству Христа, но ведь Его Рождество уже было давным-давно! Разве Он может родиться снова? — спросила Сима.

— Я говорил тебе, что ты умная девочка, и я опять говорю тебе это! Послушай, что я скажу тебе, и я уверен, ты всё поймёшь, — произнёс Артабан. — Ты права, Рождество Христа и Спасителя мира было очень давно, оно было в маленьком городке Вифлееме, как написано об этом в святом Евангелии, когда на земле ещё не было многих великих стран и больших городов, не было и этого города, по которому мы проходим сейчас. И я тоже был тогда в Вифлееме, и видел лежащего в пеленах Младенца Иисуса Христа на руках его Матери, Божественной Девы Марии! Но с тех пор каждый год с наступлением дней святого Рождества Христова, я и мои друзья звездочёты отправляемся в путь за звездой Завета, которая всякий раз приводит нас в какое-нибудь человеческое жильё, потому что именно в этом жилье, у людей живущих в нём, хочет снова родиться на свет Иисус Христос, как тысячи лет назад в вифлеемской пещере!..

— Ничего себе! — вырвалось невольно у Симы. Она склонилась к стоявшему рядом братику: — Представляешь, Афоня, мы можем попасть с тобой на настоящее Рождество, это же супер-чудо!..

Афоня, держась обеими руками за заросли верблюжьей шерсти, лишь кивнул головой в ответ. Если честно, он не очень прислушивался к этому разговору, потому что ещё не привык к совершенно необыкновенной для себя обстановке, но раз Сима говорит супер-чудо, значит, наверное, так и есть.

— А мы не опоздаем? Ведь мы же не видим твоих друзей, и не знаем, какой дорогой они пошли? — спросила Сима у Артабана.

И он ответил ей:

— Надеюсь, мы не пропустим самое главное! Мы должны успеть, как это было со мной впервые, когда я спешил в Вифлеем за друзьями, чтобы вместе с ними поклониться Христу, Спасителю мира, и Его Пречистой Матери! Тогда мне тоже пришлось задержаться в пути, но я успел. И каждый год что-нибудь происходит со мной в пути, и мне приходится догонять...

— Но как ты находишь дорогу? — недоумевала Сима.

— Мне помогает небо! — сказал Артабан. — Я умею читать его...

Сима взглянула вверх. Уже стемнело, и ночное небо засияло своим звёздным высоким куполом, словно сплошь окроплённое блестящей росой. Звёзд было столько, что ни один великий математик, и ни один компьютер не смогли бы их сосчитать. Одни были крупнее, другие поменьше, а были совсем уже крошечные, с кончик иголочки. Одни были яркими, другие светлыми, ясными, а были совсем, как искорки еле заметные. И вся эта звёздность была разноцветной: звёзды и звёздочки играли, сверкали, переливались то алыми, то лазоревыми, то изумрудными, то сиреневыми, то золотыми лучами. Присмотревшись, Сима стала различать отдельные причудливые созвездия: какие-то из них были большими из множества разных звёзд, а некоторые скромнее, из горстки звёзд, а какие-то всего из нескольких звёзд, и было понятно, что каждое созвездие несёт в себе какую-то тайну, которую вложил в неё Владыка неба. И появилась луна —в ореоле голубого света, как царица ночи перед своим звёздным народом. И вся эта вселенская россыпь созвездий, вспыхивала, там и сям, хрустальными фонариками звёзд и звёздочек — то отдельно, то попеременно, а то одновременно, словно говорила о чём-то на звёздном своём языке, который сможет разобрать лишь такой звездочёт, как не отрывающий от неба глаз Артабан.

— Какая тихая звёздность!.. — прошептала Сима, а вслух спросила: — Интересно, кто дал имена созвездиям, ведь кто-то же сначала назвал их?

— Это были очень древние пастухи, — сказал Артабан. — Они сторожили стада в разных концах земли, и никто не знал лучше них откровений неба, и никто кроме них не мог говорить со звёздами и понимать их. Вот почему самые первые на земле мудрецы и поэты вышли из пастухов.

Афоня тоже стоял, подняв лицо кверху, и в глазах его отражались звёздные огоньки.

— Никогда в жизни не видела столько звёзд! — сказала Сима.

— И я не видел! — признался Афоня. — Они живые!..

— Ты думаешь? — Сима слегка прищурилась, — а мне они напоминают огромный прекрасный сад...

Они всё также плавно покачивались, как на волнах, крепко держась за белые стебли зарослей верблюжьей шерсти, пронизанных лунным светом.

А внизу лежал чёрный город семи дорог, расходящихся лучами от центра, загромождённый тесным скоплением зданий самых разных размеров, — от новомодных башен-высоток и старомодных важных кубов до плоских однообразных коробок спальных районов, — весь подсвеченный без порядка окнами и окошками, сполохами реклам, и мигающими фарами автомобилей...

И пока трое наездников глядели на звёздное небо, их надёжный и верный «корабль пустыни», Дудухр, быстро вышагивал своими крепкими, как самшит ногами по улицам и площадям, при этом, не задевая ни людей, ни машин, ни деревьев, ни фонарных столбов, и, казалось, что он шагает по воздуху, рассекая городской желтоватый сумрак, вовремя поворачивая в нужную сторону, по воле своего хозяина Артабана...

— Посмотрите, какое веселье на небе! Посмотрите, как радуются все звёзды! — воскликнул вдруг Артабан.

— Ой, правда! — вскрикнула Сима. — Ты видишь? — спросила брата.

— Вижу! вижу!.. — кивал Афоня.

— Отчего они так обрадовались? — спросила Сима. — Что случилось?

— Родился Спаситель мира! — произнёс громким голосом Артабан.

Несколько прохожих остановились, и, задрав головы, смотрели на небо.

Действительно, звёзды горели ярче прежнего, и свет от них переливался, кружил, и растекался по небу, и луна улыбалась ослепительно белым ликом...

Дудухр, не сбавляя хода, приподнял осторожно голову, и тоже взглянул на небо своими большими, как сливы глазами.

— Ура! — крикнула было Сима, но тут же смолкла. — Значит, мы опоздали?!

Но Артабан успокоил её:

— Мы не застали Рождество Иисуса Христа, но, надеюсь, мы застанем Его, лежащим на руках Его Пречистой Матери!

— Хорошо бы, конечно, — вздохнула Сима.

Они легко выбирались из лабиринтов многоэтажных домов.

— А если Иисус выбрал квартиру на каком-нибудь десятом или тридцатом этаже, тогда что? — озадачило Симу. — Как мы узнаем номер квартиры, и как туда попасть на верблюдах твоим звездочётам и нам?

— О, это очень просто, мы уже были в таких квартирах, — отвечал Артабан. — Окно квартиры укажет лучом звезда, например, четвёртое с края окно на двенадцатом этаже. И зачем на верблюдах? Их оставим внизу, возьмём дары, и поднимемся вверх на лифте. А дверь квартиры откроет святой Иосиф, когда услышит нашу молитву, и мы войдём и поклонимся Спасителю мира!

Афоня засмеялся довольный таким ответом.

— В самом деле, всё просто, — признала Сима.

Афоня уже освоился на своём месте и держался уверенно, с любопытством оглядывал всё вокруг. Он обернулся к сестре и позвал её. Сима нагнулась к нему.

— Папа с мамой нам не поверят! — хихикнул Афоня. — Скажут, что мы всё придумали!

— Точно! Надо взять что-нибудь на память! — придумала Сима. — Эх, жаль, что нету ножичка, я бы попросила Дудухра срезать немного его белоснежной шерсти.

— У меня есть! — Афоня стал шарить по карманам...

Но тут раздался голос Артабана:

— Дудухр, прибавь свой шаг, я вижу впереди что-то лучистое, это звезда Завета!

Они двигались к окраине города, через несколько минут перешли по мосту кольцевую дорогу, и оказались в каком-то пригородном посёлке.

— Я тоже вижу звезду! — вскрикнула Сима.

— И я вижу! Вон она! — показывал на неё Афоня.

Звезда лучилась так маняще и весело, словно говорила: Сюда! Это здесь!..

Они приближались к ней, Дудухр летел, как вихрь! Пронеслись вдоль бетонных заборов, мимо железнодорожной станции, и, наконец, очутились на узкой дорожке, ведущей к небольшому деревянному домику. Он стоял в окружении ещё недостроенных многоэтажек, чуть выше крыши его сияла во всей красе звезда.

— Вот почему мы её не видели издалека! Она была не очень высокой! — объяснила себе и Афоне Сима.

Калитка была открыта, а за ней они увидели трёх звездочётов, которые уже сошли со своих верблюдов, стоявших рядом с ними, и о чём-то советовались между собой.

— Эй, слава Богу, мы всё же успели! Как я рад, дорогие мои друзья!.. — приветствовал их Артабан.

Дудухр вошёл в калитку, присел на землю, и Артабан, сойдя с него, бросился в объятья своих друзей. Они шумно обрадовались своему припоздавшему другу.

Седовласый и статный мудрец Мельхиор поцеловал Артабана в лоб, улыбаясь своими синими, как море, глазами. Балтасар сжимал Артабана в крепких объятьях, и смеялся, и светился чистыми, как мёд, глазами. А шоколадный лицом Гаспар, блестя своими чёрными, как агаты, глазами, хлопал по плечу Артабана, и говорил ему что-то шутливое...

И можно было понять их радость: они не виделись целый год!

— Ну, теперь, когда мы все вместе, пойдёмте, воздадим достойное родившемуся Спасителю мира! — призвал Мельхиор своих друзей.

— А как же мы? — сказал Афоня.

Артабан тут же оглянулся на них, и показал Мельхиору на Симу с Афоней, которых едва можно было различить на макушке Дудухра в зарослях его белоснежной шерсти. Мельхиор что-то спросил у него; Артабан что-то ответил, прижав руку к сердцу: Балтасар и Гаспар слушали их разговор, и с интересом поглядывали на детей. Мельхиор улыбнулся, и кивнул головой, и кивнул Балтасар, и кивнул Гаспар.

Артабан подошёл к Дудухру, и о чём-то сказал ему на ухо. Потом осторожно взял на ладонь Афоню и Симу, и поставил на плотно утоптанный снег.

— Закройте глаза! — попросил он Симу с Афоней.

И когда они сделали это, Дудухр нагнулся к ним и тихо подул на них прохладой весенней пустыни с ароматом цветущего миндаля...

А потом они открыли глаза и увидели себя, как раньше, обычного роста. Артабан подвёл и познакомил их со своими друзьями звездочётами.

— Ну, что же, — сказал Мельхиор, — теперь нас прибавилось, а, значит, прибавится и нашей хвалы и благодарения Богу за великое чудо Рождества Спасителя мира!

Вместе они встали у крыльца перед домом, в котором светилось всего лишь одно окошко. Мельхиор достал серебряный колокольчик и звонко зазвонил им в ночной тишине, и все звездочёты воскликнули:

— О, сшедший с Небес, Благословенный Царь и Спаситель мира! люди земли пришли поклониться святому Рождеству Твоему!..

Дверь дома медленно отворилась, и на крыльце появился пожилой, курчавый с проседью человек, приятный видом, и пригласил их войти.

— Это Иосиф, — подсказал Артабан Симе и Афоне.

— Я так и подумала! — чуть слышно ответила Сима.

Они вошли в освещённую комнату, в углу которой, под образом Троицы с горящей лампадкой, стояла на полу большая икона Рождества Христова, а перед ней на коленях молилась и плакала от счастья хозяйка этого дома.

Хозяйку звали Галина Сергеевна. Муж её, работавший спасателем во время Чернобыльской катастрофы, умер от облучения, и с тех пор она жила вдовой с единственным сыном, который ушёл на войну, но вот уже полгода, как не было от него, ни письма, ни звонка, и командование считало его пропавшим без вести.

Галина Сергеевна работала в тюремной больнице и заключённые с нетерпением ждали, когда наступит её дежурство. Она умела утешить, поговорить с каждым больным о его доме, о том, что мучает его душу, умела ободрить людей доброй надеждой на будущее. Многие звали её «мама Галя», а умирающие просили, чтобы она помолилась о них и положила ладонь на их лоб — так им было не страшно встретить свою уже близкую смерть...

За несколько часов до Рождества, Галина Сергеевна, придя с дежурства, затопила печку, прибралась в комнате, зажгла лампадку в углу с иконами. Она собиралась идти на церковную службу, она даже оделась и стояла у двери, чтобы выйти на улицу... И вдруг услышала тихое необыкновенно мелодичное пение: «Христос рождается, славите! Христос с небес, срящите..!», доносившееся из комнаты. Она вернулась в комнату, и увидела большую яркую Рождественскую икону, стоявшую на полу под лампадкой, и сначала не поняла, как и откуда икона попала в комнату, она не могла поверить в такое чудо.

Галина Сергеевна подошла к иконе, и, вглядевшись в неё, обнаружила, что все, кто изображён на ней — они смотрят, и дышат, и улыбаются совсем, как живые! Она очень испугалась, и закрыла лицо руками, но кто-то коснулся её плеча, и сказал: «Не бойся! Тебе ниспослано Богом Рождественское благоволение и благословение!» Он погладил её по голове, и добавил: «А о сыне не горюй, твой сын вернётся с войны, на нём милость Бога!» Это был Иосиф Обручник, обрученный с Марией, родившей в мир Христа — Сына Божия.

И Галина Сергеевна поверила, что дом её посетила чудотворная икона Рождества Христова!

В этом же убедились Сима и Афоня. Они, как и все звездочёты, опустившись на колени, поклонились этой иконе... И в этот момент что-то случилось, — они оказались в Вифлееме: они также стояли на коленях, но уже в уютной, пахнущей сеном каменной пещере!..

Сима с Афоней смотрели во все глаза и не могли оторваться...

Они видели, как на устланной поверх сена постели лежит под тёплым покрывалом Мария — Пречистая Матерь Христова. Видели, что над Ней хлопочет женщина, наверное, одна из хозяек дома, пристроенного к этой пещере, и видели, как она подаёт Марии чашку с молоком, и Мария пьёт из неё. Видели рядом с Марией за решётчатой перегородкой лежащего на сене спелёнутого Младенца-Христа, и видели, как над Ним осторожно и удивлённо дышат телёнок и молоденький ослик, стоящие между колыбелью и стенкой пещеры. Видели Иосифа, как он беседует перед входом в пещеру с волхвами-звездочётами, а они говорят ему о звезде, и о том, каким путём они добирались сюда. Видели, как Иосиф подходит к Марии и показывает Ей на звездочётов, и как Мария просит принести Ей Младенца, и видели, как женщина вынимает из колыбели Младенца и подаёт Его Матери-Марии. Видели, как Мария приподнимает Младенца-Христа, глядящего на всех с невыразимым покоем Спасителя мира — на радость благодарным звездочётам, которые с поклоном подносят Ему свои дары, и кладут их на постель у ног Богородицы: золотые чаши и украшения, священный ладан в серебряном ларце, драгоценные благовония в сосудах из горного хрусталя, а для Марии нитку самоцветного жемчуга из рук Артабана. И видели, как открылось небо, потому что не стало свода пещеры, и множество звёзд собралось над ней, и увидели, что это уже не звёзды, но ангелы, поющие неземными голосами: «Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение!..» И внезапно сошёл небесный огненно белый свет и заполнил пещеру. Галина Сергеевна ойкнула и зажмурилась. А потом всех окутало легкой воздушной дымкой в мелких рассыпанных искорках...

— Что это? — спросил тихонько Афоня.

— Не знаю, — сказала Сима, — кажется, мы попали в облако...

— Что вы там шепчитесь? — послышался голос мамы. — Давайте-ка раздевайтесь и мойте руки!

Облако быстро рассеялось, и они оказались в своей домашней прихожей.

— Вот это да-а! — всё, что могли сказать Сима с Афоней.

Тут подошёл папа и поинтересовался:

— Что это с вами? Вы так до самого Рождества стоять будете? А мы с мамой хотели рассказать вам про трёх волхвов-звездочётов...

— А мы уже всё про них знаем! — заявила Сима. — Кстати, их всё-таки было не три, а четыре!

— Только вы всё равно не поверите, — вздохнул Афоня.

КОНЕЦ

2023 г.