Наиболее характерными оказались показания бригадира колхоза, по его мнению, сельский священник был источником всех общественных бед — и плохой работы колхозников, и плохих урожаев. Он показал: «Яков Бобырев настроен враждебно против советской власти, в результате чего скрыто проводит контрреволюционную деятельность среди колхозников, что и отражается на проводимых сельскохозяйственных работах в колхозе. Особенно в религиозные праздники — народ уходит в церковь, и работа срывается в колхозе; точно указать факты его агитации не могу, так как он очень скрыто проводил контрреволюционную деятельность. Со своей стороны считаю, его бы давно надо было убрать из нашего селения…»
Не пройдет и месяца, как священника расстреляют.
***
Священномученик Иаков родился 25 ноября 1883 года в селе Букреево Курской губернии в семье крестьянина Ивана Бобырева. В семье Бобыревых сохранялись крепкие православные традиции, и брат Ивана, Сергей, ушел в свое время в Троицкий Калязинский Макарьев монастырь в Тверской губернии и принял монашество с именем Алексий. Иаков окончил церковноприходскую школу и двухклассное училище, что позволило ему в 1901 году занять должность учителя в церковноприходской школе. В 1903 году он поступил псаломщиком в храм в честь преподобного Сергия Радонежского в селе Плаксино Курского уезда, где прослужил до 1915 года, когда был призван в армию. С ноября 1918 года по март 1919 года он служил рядовым в батальоне связи в Красной армии. В 1919 году он вернулся в село Плаксино и в 1920 году был рукоположен во диакона.
В начале 1930 года, во время гонений на Православную Церковь, диакон Иаков был приговорен за невыполнение заведомо завышенного плана хлебозаготовок к трем годам высылки из Курской области. Он выехал в село Высоково Тверской области, где неподалеку от этого села, в деревне Никулино, жил его дядя, монах Алексий, поселившийся здесь после закрытия Калязинского монастыря.
В феврале 1930 года архиепископ Тверской Фаддей (Успенский) рукоположил диакона Иакова во священника ко храму Воскресения Христова в селе Высоково. Крестьяне полюбили священника за ревностное отношение к службе, и когда в 1931 году отец Иаков был арестован, церковный совет сразу же обратился с прошением к властям о его освобождении: «13 декабря 1931 года по какой-то неизвестной причине взяли у нас священника Иакова Бобырева. Мы, церковный совет, просим, чтобы вернули его к нам опять служить, потому что мы не замечали за ним никаких незаконных действий. Налог он уплатил в свое время, жил тихо, никуда не ходил, так как опасался, потому что был высланный. Агитации он никакой не вел, и мы думаем, что его взяли по чьей-нибудь клевете. И мы, церковный совет села Высоково, просим отпустить его к нам на службу».
Когда началось следствие, стали допрашивать в качестве свидетелей крестьян, некоторые из них показали:
«Я знаю священника Бобырева, который служил у нас в церкви. Его все уважают как священника, так как знают, что он пострадал за веру православную. Рассказывал он в моем присутствии: “Теперь власть гонит веру православную и истинных сынов Церкви ссылает в ссылку”. Что Бобырев устраивает спевки, знала от других женщин, но, ввиду того что у меня есть дети, я была только один раз, кажется, в мае, число не упомню. Когда я пришла, спевка уже началась, и что говорили, я не знаю, когда стала уходить, зашел разговор, и Бобырев сказал: “У нас плохо верят, вот если бы таких прихожан, как в Поречье, Весках и Попово, было больше, ничего бы нам власть не сделала, я только и отдыхаю, когда бываю у них на беседе о вере”. У кого он бывает, не сказал».
«Арестованный в настоящее время священник Бобырев <…> сумел завоевать авторитет, в деревне знали, что он высланный, что создавало ему славу пострадавшего за веру. Весной текущего года Бобырев около двух раз у себя на квартире под видом спевок собирал женщин деревни, и только после того, как сельсовет запретил ему это, он собирать перестал, но все же женщины часто заходили к нему в дом под предлогом посещения живущей там монашки Виноградовой. Большая часть из посещавших священника Бобырева в колхоз не пошли, заявляя, что подождут, в то же время большая часть членов церковного совета вошла в колхоз, заявляя на собраниях: “Мы в колхоз пойдем, но не трогайте у нас священника, не облагайте налогом”».
«В один из праздничных дней я, воспользовавшись тем, что ко мне пришла родственница, оставила ее с детьми, а сама пошла пораньше в церковь. До начала службы среди женщин шел разговор о том, как быть, идти или нет в колхоз. В это время подошел священник отец Яков и тоже вступил в разговор. Когда кто-то сказал, что народу стало ходить мало в церковь, отец Яков ответил: “Придет время еще будет меньше, истинные христиане будут молиться в украдку, чтобы власть не приставала и не угоняла в ссылку, как сделала со мной”. У нас в доме отец Яков был всего один раз, на Ильин день, и после службы остался пить чай, у него с мужем зашел разговор о колхозах, и когда муж сказал, что не знает, как быть, идти или нет, отец Яков посоветовал: “Держись до последнего, не отказывайся и не соглашайся, а там видно будет, теперь надо быть непротивленцем, показывать вид, что соглашаешься, а делать по-своему”. Муж сказал, что боится, что тогда разорят налогом, на это отец Яков ответил: “Надо отказываться платить, если все откажутся, ничего не сделают”».
Допрошенный следователем священник показал: «Виновным себя в предъявленном обвинении не признаю категорически, так как агитации я не вел и в антисоветских группировках не участвовал».
13 марта 1932 года тройка ОГПУ вынесла постановление: священника Иакова Бобырева заключить в исправительно-трудовой лагерь сроком на пять лет.
Отец Иаков был отправлен в Свирский исправительно-трудовой лагерь вблизи станции Лодейное Поле. В конце 1933 года священник написал ходатайство о пересмотре его дела и об освобождении, так как он не считает себя виновным, но ОГПУ отклонило ходатайство.
В конце 1936 года отец Иаков вернулся в село Высоково, где пять лет назад был арестован, и стал служить в том же храме. Части прихожан уже не было: одни сосланы или заключены в исправительно-трудовые лагеря, другие скончались, третьи отступились от Церкви, четвертые оказались к вере равнодушны. Но были и те, кто остался верным Богу, исповедники, которые безбоязненно посещали храм и готовы были идти за веру на мученичество. Большей частью это теперь были женщины.
Не прошло и года после начала служения отца Иакова, как поднялись с новой силой репрессии. 27 сентября 1937 года священник был арестован и заключен в тюрьму в городе Кашине. В качестве свидетелей были допрошены председатель сельсовета, бригадир колхоза, колхозники и крестьяне-единоличники из числа неверующих.
После допросов свидетелей следователь допросил отца Иакова.
— Вы обвиняетесь в проведении антисоветской деятельности. Расскажите о фактах вашей антисоветской деятельности.
— Я виновным себя в проведении антисоветской деятельности не признаю, и антисоветских фактов агитации с моей стороны <…> не было, — ответил священник.
— Следствие располагает достаточными данными о вашей антисоветской агитации. Требую правдивых ваших показаний.
— Вторично показываю, что с моей стороны антисоветской агитации не было.
— Следствие располагает данными, что в конце июля 1937 года среди колхозников вы вели агитацию за срыв предвыборной кампании в Верховный Совет, указывая, что «только одни коммунисты будут голосовать и будут только их выбирать». Признаете ли такое антисоветское высказывание?
— Нет, с моей стороны агитации в антисоветском духе о выборах в Верховный Совет не было…
— Следствие располагает данными, что вы в момент общественно-политической кампании по подписке на заем обороны страны вели антисоветскую агитацию среди колхозников против подписки на заем. Признаете ли это?
— Это я отрицаю, агитации против подписки на заем я не проводил. Это такое мнение создалось у председателя сельсовета. А было это потому, что один раз я остановился поговорить с гражданином села Высоково, но я ему о том, чтобы не подписываться на заем, ничего не говорил.
15 октября тройка УНКВД по Калининской области приговорила священника Иакова Бобырева к расстрелу, он был расстрелян через день, 17 октября 1937 года.
