“Женщина, когда рождает, терпит скорбь, потому что пришел час ее; но когда родит младенца, уже не помнит скорби от радости, потому что родился человек в мир”.
(Евангелие от Иоанна)
Прежде чем сесть в "Скорую", я вдохнула чем-то знакомый аромат окружающей тишины. Пять утра. Уже тепло. Еще тихо. Впереди летний день. Ни машин, ни людей – как будто в этот миг мы одни на всей планете. Будто не только в твоей душе – все вокруг тоже замерло и ждет чего-то важного. Вспомнила сразу – так было в день венчания, когда я спешила на раннюю службу к Причастию...
...В этот день моя дочка вынырнула в мир. Помню, как она копошилась у меня на животике (она не кричала все время, как я себе представляла, она даже затихла – палец сосала). Разглядела малышку, когда врачи стали замерять ее на столике слева от меня. Такой активный комочек, который дергал ручками, ножками, и активно вертел головкой... Это наш маленький папа! – до того она оказалась похожей! Невозможно передать словами радость, разлившуюся во все стороны от сердца. Еще во время беременности я с особым чувством вспоминала слова Евангелия о том, что женщина, когда рожает, терпит скорбь, но когда родит, уже не помнит ее, потому что человек родился в мир! Я читала, но не понимала, насколько буду счастлива в этот час...
Не буду говорить, что сами роды – безоблачный процесс.
Но правда, что характер ощущений забывается очень быстро. Помню, что боль не такая, как при ушибе, при порезе, при спазме в желудке или зубной боли... Но описать не могу. Не могу даже вспомнить, что это за боль.
...
Первую ночь новой жизни провела неспокойно. Наверное, потому, что отдельно от дочурки. Утром по стеночке пошла в детское отделение – поглядеть на нее. Как она там без меня?.. Днем ее приносили – вернее, привозили в кувезе (небольшая прозрачная ванночка на железном основании с колесиками), мы любовались друг ни друга.
Юный папа примчался, зашел и сразу: "Где Ляля?" (Он так называл ребеночка еще до рождения). Дайте мне ее скорее!!" И надо было видеть, как через 5 минут он осторожно, неумело, но уверенно держал ее на руках, разглядывал и уже разговаривал! Так было все вечера, когда у него получалось прибегать к нам. Оказалось, что я не могу всего дать ребенку, хотя, кажется, не так много новорожденному пока надо – покушать, перепеленаться, помыться, поспать, помочь успокоиться... Но папа дает нечто другое, и без его участия малыш был бы в чем-то ущербен...
...
Несколько первых дней сон отнимал четыре часа в сутки, не больше. Спать не хотелось, да и дела всегда какие-то находились, как ни странно (то анализы, то еда, то процедуры, то кормление). Быстро уставала – не знаю, как справлялась бы со всем одна и дома (словосочетание "мать-героиня" с недавних пор звучит для меня совсем иначе: уважительно, даже с желанием поклониться и, конечно, без всякого юмора; сейчас мне представляется, что двое детей – это уже подвиг).
В роддоме – "на курорте" – мне помогали: заходили медсестры, врачи отвечали на вопросы... Стерильные пеленки, приготовленная пища, регулярный медосмотр. Но однажды вечером она долго плакала, я не могла понять, в чем дело, все перепробовала, но малышка плакала так безутешно, что у меня самой слезы навернулись от беспомощности: зачем я подалась в гуманитарии? Надо было сразу в медицинский!
...
Рождение нового члена семьи – это бремя, которое, несмотря на всю легкость и сладость, ложится на всех "старых" членов этой семьи (раньше казалось, что с этим – пусть и трудным – делом мы вдвоем справимся). Но, с другой стороны, всего за пару минут усталые, измотанные, не высыпающиеся люди преображаются в довольных жизнью, улыбающихся и пышущих энергией. Для этого нужно немного – чтобы они просто взглянули на нее! Причем неважно – спит она в этот момент, хныкает или внимательно вглядывается во что-то.
С вышесказанным связана отдельная радость: когда близкие, родные (теперь не мамы, папы, сестры, но бабушки, дедушки и тети!) тоже любуются, интересуются, готовы заниматься, развлекать, успокаивать, разговаривать с нашей крохой. Чудесно понимать, что твоя радость – их радость в не меньшей степени. А все потому, что у большого организма под названием Семья все сосудики общие, и кровь – единая. Это совершенно новая грань внутрисемейных отношений. Это сближает, объединяет и наполняет межчеловеческое пространство еще большей Любовью.
...
... Наша новая жизнь бьет ключом. Каждый день приносит что-то свое – если на вторые/третьи сутки мы переживали, что молоко приходит медленно, на четвертый день – что она неактивно и слишком подолгу кушает, потом оказалось, что она плачет из-за животика (колики практически у всех детей бывают). Не сразу научились справляться с воздухом, который она глотает во время еды, правильно застегивать памперсы, делать "зарядку", ползая на животике, умываться, купаться в слабом растворе марганцовки... А сколько еще впереди интересного! Хотя я почти не выхожу из дома, который находится в "творческом беспорядке", ничего не успеваю. Зато никакой послеродовой депрессии!
До сих пор мне не верится, не укладывается в голове, что я – мама. Наверное, пойму, когда меня так назовут... Да, чувствую ответственность. Да, стараюсь все делать как надо и как можно лучше. Да, когда она начинает просыпаться ночью – это сопровождается негромкими покряхтываниями – я тут же встаю (папа может не проснуться в течение всего этого часа кормления, переодевания и укачивания), хотя "в прошлой жизни" спала ночи напролет, не просыпаясь иногда даже от будильника под ухом! Теперь и днем, даже если она тихо спит, подхожу проверить, все ли нормально. Опять же "когда-то давно" голова не выдерживала и десяти минут громкой музыки и часто болела, а сейчас детский писк, которым непременно сопровождается переодевание (до и после пеленания – минимум 14 раз в день!) и плач по прочим поводам (нечастый, но неизбежный), голова не болела ни разу. Более того, этот "шум" даже не вызывает досады, не говоря о раздражении.
На днях она чуть не упала. И на эту долю секунды меня так полоснуло внутри: с ней может что-то случится!!! И тогда я, наверное, поняла, как страшно за нее, как мне дорог этот человечек!
Очень радостно – понять, что некогда теперь жить для себя. Новорожденный своей слабостью, беспомощностью так привязан к тебе, что его постоянно ощущаешь: слухом ли, зрением, осязанием или каким иным чувством. О ребенке нельзя забыть, нельзя "перенести встречу", "предупредить, что опаздываешь"... Более того, кушаешь то, что ей полезно и не повредит (прежних любимых "вкусностей" и не хочется, они даже менее желанны... разве что фрукты...). Следишь за температурой воздуха и гоняешься за сквозняками. Ловишь звуки из комнаты, где она спит. Удивительным образом все это ни капли не утомляет! Когда несешь ее кормить, она уже попискивает, смотрит по сторонам и на тебя, ищет "где покушать дают", цепляется ручками и даже ножками за одежду, за пеленку – за все, что ей попадется. И, взяв ее на руки, ощущаешь такое тепло, будто на курорте из самолета вышла, такую радость, как от звонка старого друга! А если она ведет себя спокойно и после еды засыпает без особых проблем, то в душе поселяется тихое маленькое счастье, как от успешно сданного экзамена.
Прогулки... Раньше не хватало времени просто на улицу выйти. Сейчас его тоже нет, но находишь, потому что Надо! И во время этих прогулок заново открываешь для себя людей: спешащих по своим делам, юные парочки, у которых все еще впереди… С каким-то новым интересом разглядываешь деревья и жадно внюхиваешься в аромат цветущего клевера. Особое внимание – небу, т. к. от него зависит маршрут и продолжительность прогулки.
Дочь растет. Любит после еды отдыхать у папы на руках. Самостоятельно поворачивает головку, лежа на животе. Спит теперь не на кроватке, а на балконе в люльке от коляски, причем может сползти вниз под одеяло, так, что сразу не найдешь. Реснички с каждым днем становятся длиннее и даже загибаются (или мне это кажется?), а светлые бровки – все четче выделяются. Во время купания мы любим сосредоточенно смотреть вперед, прижимая сжатый кулачок к щеке/уху: то ли думаем так глубоко, то ли по телефону общаемся.
...
...Быстро летят дни нашей новой жизни! С трудом вспоминаю, как существовала до ее рождения: чем были заполнены дни и ночи? Как спалось столько часов напролет, как была вечно занята и опаздывала куда-то?
Конечно, скучаю по храму. И думаю, это полезно – "имевши не ценим"... С нетерпением жду крещения, т. е. второго – главного! – духовного начала жизни нашей дочурки.
Открытие второго месяца – начинаю понимать, почему любящие друг друга люди могут ссориться. Во-первых, из-за банальной усталости. Наш папа трудится на нескольких работах, и когда приходит домой, его хватает только на общение с дочкой. А мне-то тоже хочется узнать, что в мире делается, и вообще... Отсюда вторая причина возможной ссоры – ложное ощущение своей ненужности.
Но если все-таки выспаться, покушать, добраться до телефона, чтобы просто поболтать с подругой, дождаться тишины, то сразу хочется заявить себе и близким: "Дорогие будущие папы! Будьте внимательны и снисходительны к молодым мамам! А вы, дорогие матери и жены, пореже жалейте себя в подушку! Все это отравляет семейную жизнь и – что должно максимально настораживать – сказывается на ребенке! Первые два-три месяца – максимальный срок, чтобы решить эти проблемы раз и навсегда, иначе вашей Крохе никогда не получить самую главную путевку в жизнь – воспитание в любви".
...
...Вчера позвонила наша дальняя родственница. И так радостно было услышать, что она беременна – всего 7-8 недель. Но ужас охватил тут же: она решила сделать аборт... И муж пьет; ни бабушек, ни дедушек нет; за себя боится и за "печальное будущее" ребенка – ей почти сорок лет... Но все это – человеческое, все это земное и мелкое по сравнению с тем чудом, которое сейчас живет с ней, дышит, растет, чувствует тепло своей мамы, уже любит ее! И не знает, что его хотят убить!!!
Тема абортов мне всегда была неприятна, но не настолько. Я слышала, что кто-то совсем рядом это делает, но меня это не пугало до дрожи. Однажды решила для себя: раз это грех, значит – нельзя. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Но сейчас я понимаю это совсем иначе...
Я люблю своего ребенка, я готова на многое ради нее (не знаю, способна ли – время покажет). И любая мать разделит эти чувства. Но дите живет с самого начала: хотя и не видно его, но он уже и слушает, и кушает, и вырастает в десятки раз за какие-то недели! И мы не имеем права лишать жизни того, кому она дарована Богом! Потому что мужчина и женщина – теоретически – "элементарно" могут стать мамой и папой. Но это лишь теоретически! А в жизни некоторые годами ждут ребенка, а его нет... Другим дано с одного-единственного раза... И никакой врач, никакая наука и техника не может здесь ничего гарантировать. И выкинуть на помойку венец творения, не дав ему родиться? Перерезать горло беззащитному малютке, который мог бы, родившись и подучившись, найти лекарство от СПИДа, остановить глобальное потепление климата или просто покоить старость своих родителей?..
Как этот малыш посмотрит на свою маму, когда они встретятся? Как она взглянет ему в глаза там??
...
Дочь – это планета, вокруг которой вращается теперь вся наша семья. Папа любит поиграть, поразговаривать и, конечно, потискать... Уже с порога спрашивает, как она себя вела. Переодевшись и вымыв руки, рвется взять ее из кроватки (мы с ним "воюем" из-за этого, особенно если она спит). Он тоже забыл, как и чем мы жили без нее, что делали семейными вечерами.
Бабушки и дедушки похожи в своем трепетном к ней отношении. Они с большей осторожностью держат ее на руках, как-то дольше вглядываются в нее, скорее замечают перемены в подрастающем организме. Они острее все чувствуют и переживают, по сравнению с ними мы с папой поступаем часто безрассудно: забываем о сквозняке, неправильно одеваем, включаем яркий свет... Тискаем и таскаем на руках, когда не надо, и наоборот, не успокаиваем, когда она плачет. Заметить это просто. Нет, они не терзают молодых родителей замечаниями (слишком тактичны). Достаточно сравнить, как они с ней общаются и как мы. Всегда есть чему учиться! Даже и тем более – у прабабушек!
...
Я смотрю на нее неотрывно восемь-девять часов в сутки (кормление + переодевание + помывка). Столько же ощущаю тепло ее маленького тельца, мягкость и хрупкость всего существа, цепкость крохотных пальчиков и щекотку ее длинных папиных ресниц. Все остальное время я подглядываю за ней спящей.
Раньше думала, что счастье – нечто неожиданное, совершенное, легкое... Синоним удачи, отдыха, праздника или удовольствия. Как выигрышный лотерейный билет или погружение в ласкающие волны отпускным днем.
Теперь мне кажется, счастье возможно только "сквозь", путем преодоления себя, вместе с трудностями, среди простых будней. Счастье – это когда есть ради кого. Когда не только рабочий день – целые сутки – загружен важным делом под названием Жизнь. Тут и ощущение собственной незаменимости, и постоянное переживание новых эмоций и впечатлений, и бесконечное число открытий – только успевай записывать.
Не знаю, как остальные члены нашего семейства – а я счастлива!
P.S. Когда наш папа ознакомился с моим опусом, он заявил, что я слишком романтично все описываю. Хотя в целом – на 95% – он согласен с моими ощущениями. Но устает он больше, чем я об этом говорю. Чтобы не кривить душой, решила поведать и об этом.
