Открытие номера?
Парадоксально, но открытием номера для меня стал «Вопрос номера». Часто на планерках в редакции мы спорим, насколько важная для «Фомы» эта рубрика, однако я знаю, что многие люди читают «Вопрос» с интересом.
Для меня самое главное в том, что мы делаем — человеческий опыт. И для меня квинтэссенция этого опыта — наш опрос о том, как люди встречали тот самый День Победы — 9 мая 1945 года. И при каких обстоятельствах, на какие мысли это их наводило, о чём вспоминали и плакали в тот день... Мне кажется, в итоге из опроса получилась эдакая «книга судеб», и я этому очень рад.
Самое актуальное в номере?
Самый актуальный материал, на мой взгляд, — интервью с Галиной Клоковой «Реставратор — это не роскошь». Сейчас проходит масса дискуссий вокруг судьбы икон: разговоры о статусе церковной собственности постоянно «съезжают» именно к иконной теме. И я предвижу, что на фоне этих дискуссий нас будут упрекать в том, что мы не сделали материал остро-критическим. Словно главное, чего нам не хватает сегодня – это новых и новых обвинений и ссор. Я считаю, что в этом интервью избрана совершенно правильная тональность: просвещение, доброжелательное слово о том архиважном деле, которому, к сожалению, церковные люди по незнанию или небрежению, очень часто не уделяют внимания. Неслучайно мы поставили в материале краткую и четкую памятку о том, что следует и чего не следует с иконой делать.
Мы прекрасно понимаем, что проблема есть. И если бы нам было всё равно, мы бы, скорее всего, не стали публиковать подобные тексты. Однако мы не хотим быть еще одним изданием, в котором напишут, вслед за светской прессой, очередную порцию гадостей в адрес Церкви. Мы стремимся всеми доступными силами дать возможность специалистам, реставраторам, очень уважаемым нами людям, как можно шире говорить о необходимости правильного отношения к тем бесценным сокровищам, которыми Церковь обладает. И потому мы такие материалы печатали и будем печатать. Но без истерики и без неловких слов и выражений, которые просто порочат нашу Церковь в глазах людей.
Важная проблема, решить которую на страницах номера не удалось?
Мне кажется, что не удалось найти какого-то одного наиболее яркого и четкого акцента. То есть в номере достаточно много любопытных вещей напечатано: и фотографии хорошие, и фотоистории, и места, и люди, и воспоминания... — но вместе с тем я не могу сказать, что в нем есть один какой-то такой «восклицательный знак»...
Прошлый номер, возможно, страдал от того, что, напротив, «восклицательным знакам» было тесно.
Майский номер на его фоне более ровный. Я не считаю, что это плохо, просто констатирую — с «восклицательными знаками» в этом номере справиться нам не удалось.
Материал, который «зацепил» лично Вас как читателя?
Я уже упомянул про рубрику «Вопрос номера»…
Но есть ещё и статья «Молитвослов из тридцать четвертого». Здесь приведены очень разные примеры того, как люди сохраняли слова молитв, Священного Писания в те самые годы, когда храмы демонстративно взрывали... когда единственным нормальным тоном по отношению к верующим было осмеивание и шельмование. Конечно, этот документ эпохи — кричащий, и он не может не тронуть сердце человека.
Чем этот номер отличается от предыдущих?
Иным подходом к теме Войны. Мы долго думали над этим. Из-за затяжки с размышлениями и дискуссиями даже чуть было не задержался выход номера. Но мы не хотели складывать лапки и делать тему журнала какой-то отвлеченной, абстрагированной от юбилея Победы.
В чём суть перемены подхода? Раньше мы стремились решить вопрос с войной через кинематограф. И казалось бы, сейчас можно было бы это неплохо сделать, потому что вышел фильм новый — и не один, на эту тему. Но мы зареклись, что на этот раз мы будем говорить о Великой Отечественной войне вне контекста кино. Хотя это сложнее. И получили новый опыт — для нас, по крайней мере, новый.
А если взглянуть на этот номер в перспективе, его судьба, на мой взгляд, такова. Повторюсь: в нем нет «восклицательных знаков», сенсационности (хотя многие материалы этого номера уже переведены, например, на немецкий язык и вызывают очень сильную реакцию у читателей в Германии).
Но когда всё это окажется в копилке «Фомы» (а большинство материалов «Фомы», Слава Богу, практически не стареет), то быть может, именно этот номер окажется очень важен. Он очень многим обогатит нашего читателя, постоянного — для которого журнал «Фома» не начинается и заканчивается маем 2010 года, который действительно следит за нами и потом отбирает для себя какие-то сквозные темы. Здесь много глубоких, серьезных, пусть и небольших материалов, которые, надеемся, нашим читателям запомнятся и пригодятся.
