У христиан есть замечательная традиция: брать на себя маленький «подвиг» на время поста. Например, перечитать Евангелие. Но перечитать мало, нужно его еще понять. Мы выбрали самое короткое – от Марка – и будем давать отрывок и толкование на него каждый день. Это чтение займет время дороги на работу, а если вы в эти дни остались дома на карантине — может стать полезным способом себя занять. Присоединяйтесь!
Десятая глава Евангелия от Марка. В ней Христос говорит о христианской основе брачного права, дает прямое руководство по достижению Царства Небесного и исцеляет слепого человека по его вере.
Придя в Иудею, Христос был встречен народом и тотчас приступил к учению. Но тут подошли фарисеи со своим обычным лукавством. Евангелист Марк говорит, что они «искушали» Христа, и это безусловно так, но стоит обратить внимание и на то, что их вопросы, «неправильный» ответ на которы мог повлечь публичное осуждение, настолько поверхностны и суетны, настолько касаются частностей, что далеко не всем понятно, зачем было отвлекаться на вещи второстепенные в то время, когда Спаситель говорил о вечности, о Царстве и о пути туда. Вот и на этот раз они спрашивают, позволительно ли разводиться мужу с женою, – заметим, что вопрос задан не о сути, но о внешней процедуре. Христос в ответ спросил: «Что заповедал вам Моисей?» и получил в ответ, что Моисей позволял писать (мужу, естественно) разводное письмо. А на это Он рассказал о сути брака: «По жестокосердию вашему он написал вам сию заповедь. В начале же созидания, Бог мужчину и женщину сотворил их. Посему оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене своей, и будут два одной плотью; так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает».
Кроме христианской основы брачного права здесь можно усмотреть очень важную вещь. Речь идет о соотношении Заветов. Нужно уяснить себе, как и почему Новый Завет не отменяет Ветхий. Ветхий Завет был дан падшему человечеству «по жестокосердию», чтобы преградить пути зла и не дать людям погибнуть, Новый – для восстановления человечества к вечной жизни в Боге. Ветхий Завет не дает нам рухнуть в бездну, Новый – прокладывает путь в Царство Небесное.
И тут возникает проблема нашего личного стояния перед Богом: предстоим ли мы Ему как те, которых нужно только отгораживать от падения, – или как те, кто становится собеседником и спутником, подобно Луке и Клеопе на пути в Эммаус (Лк 24:13-35)? Господь любит и тех, и других, – но как мы отвечаем на Его любовь? И как возрастаем в любви человеческой?.. Это далеко не безразличные вещи, и недаром уже в кругу учеников Христос дает разъяснения к брачному праву в весьма жесткой форме: «Кто разведется с женою своею и женится на другой, тот прелюбодействует от нее; и если жена разведется с мужем своим и выйдет за другого, прелюбодействует».
...Слишком часто, рассуждая о жизни «здесь» и «там», люди сосредотачиваются на мыслях о том, какое за что полагается наказание. Между тем мысли эти вполне бесплодны и ни на чем толком не основываются, потому что мы об этом просто-напросто не знаем. Это все в руках Божиих. Но мы можем догадываться о награде, потому что награда за любовь – любовь...
Достаточно часто встречаются противоположные воззрения: одни утверждают, что Христос никогда ни на кого не сердился (что неправда), другие – что постоянно ворчал и делал замечания (что тоже неправда). Можно предположить, что первая концепция отражает слегка модифицированный по правилам восточных религий идеал христианства, а вторая является апологетизированием собственной линии поведения ее приверженцев. На самом деле всегда полезно посмотреть на обстоятельства. Вот здесь говорится, что Иисус «вознегодовал» – а почему? А потому что Апостолы не подпускали к Нему детей. Они хотели как лучше: чтоб порядок был, чтоб Учитель не переутомлялся, а то от детей одни беспокойства, и вообще их много, а Он один. При всей кристальной чистоте их намерений Христос тем не менее сказал: «Пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им, ибо таковых есть Царствие Божие. Истинно говорю вам: кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдет в него». Тема уподобления детям слишком обширна, чтобы пытаться охватить ее разом и целиком, но думать об этом следует постоянно: ведь дети довольно разнообразны в своем поведении... Возможно, детские качества, достойные Царства, полезно рассматривать в аспекте Нагорной проповеди...
И снова про вечность: подбегает на улице человек, падает на колени (можно понять, что крайне взволнован) и, называя Христа благим Учителем, спрашивает, что делать, чтобы наследовать вечную жизнь. Вот этот настроен серьезно, ему не до копания в предписаниях и ответа он ищет у Первоисточника. Ответ Иисуса, можно сказать, содержит в себе тень испытания: «Что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог». Тем самым вопрошавшему предлагается выбор: он может свои слова, как говорится, взять назад, а может и признать, что говорит с Богом. И он признает – по умолчанию. И слышит: «Знаешь заповеди: не прелюбодействуй, не убивай, не кради, не лжесвидетельствуй, не обижай, почитай отца твоего и мать». Это снова та же тема соотношения Заветов: соблюдая заповеди Декалога, можно достичь Царства, говорит Спаситель. И никаких оговорок не делает! Но спрашивающий жаждет не просто освобождения от шеола (а шеол – это холод, пустота и бессмысленность), а небесного блаженства – Богообщения. Ветхозаветными добродетелями он обладает, но ему этого мало. Вот эту стремящуюся к Богу душу увидел в нем Христос: говорится, что взглянул – и полюбил, и преподал уже христианскую добродетель: «Одного тебе недостает: пойди, все, что имеешь, продай и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи, последуй за Мною, взяв крест». И вопрошавший печально отошел: жалко стало большого имущества. А Христос, посмотрев вокруг, сказал ученикам: «Как трудно имеющим богатство войти в Царствие Божие!». И они ужаснулись, а Он продолжал: «Дети! как трудно надеющемуся на богатство войти в Царствие Божие! Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие». Потрясенные ученики зашептались между собой, недоумевая, кто же может спастись. И в который уже раз узнал Иисус, о чем они шепчутся, и ответил на незаданный вопрос: «Человекам это невозможно, но не Богу, ибо всё возможно Богу».
Этот эпизод истолковывался, наверное, сотни раз, причем особое внимание уделялось тому, идет ли речь о верблюде или о канате из верблюжьего волоса, об игле или о переулке/воротах с таким названием... А ведь можно и проще: уяснить, что дело не в богатстве, а в отношении к нему, в стяжательстве, в системе приоритетов, наконец. И ученики понимают, что необходима такая внутренняя перестройка, что без потрясений не обойтись. Совершенно справедливо покаяние называется по-гречески метанойей, переменой ума.
Но, пожалуй, еще важнее то, что и Сам Христос считает, что человек как таковой измениться не может. Но его может изменить Бог. Если человек обратиться к Нему, раскрыв душу. и полностью предаст себя в руки Бога. И если подумать, то слова о многохлопотливой Марфе и избравшей благую часть Марии возможно применить и к тем, кто неустанно хлопочет, выполняя разные программы совершенствования, и к тем, кто «просто» вверяет себя Богу. Никто из них не осуждается, никто не будет обойден наградой. И тем не менее...
Эпизод с прекрасным человеком, который не смог преодолеть свои привычные представления о том, что достаток – это то, без чего невозможно, и ушел (отметим, что Христос, хотя и полюбил его, не стал его удерживать и уговаривать, потому что человек свободен и может действовать только своей волей), произвел большое впечатление на Апостолов, вызвал желание утвердиться в представлении о том, что они-то уж все делают правильно. Это выразил Петр, сказав, что вот, они все оставили и последовали за Ним. И они услышали, слова, которые хочется написать крупными яркими буквами: «Истинно говорю вам, нет никого, кто оставил бы дом, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или зéмли, ради Меня и Евангелия, и не получил бы ныне, во время сие, среди гонений, во сто крат более домов, и братьев, и сестер, и отцов, и матерей, и детей, и земель, а в веке грядущем жизни вечной. Многие же будут первые последними, и последние первыми». Только не надо понимать это буквально, дескать, брошу-ка я жену с детьми, а мне за это Бог новых пошлет, еще лучше прежних. Нет, пути Господни – не наши пути, и что и как он посылает тем, кто самоотверженно Ему следует – это Его дело, не наше. Но вот только нет воздаяния тем, кто намеревается шагать, наступая на людей. Потому что в этом – своекорыстие и эгоизм. И насчет первых и последних – все проверено и подтверждено неоднократно в истории человечества. Оно конечно, граждане, поставившие себе целью стать лидерами, лидерами и становятся, хотя далеко не всегда. Но вот что дальше... Да и с лидерством проблемы. Когда-то великого скрипача сэра Исаака Стерна расспрашивали, какого он мнения о своих коллегах. Каждый раз, когда называли чье-то имя, он говорил, что это великолепный артист и несомненно вторая скрипка мира. «А кто же первая?», – спросили его, думая, что он назовет себя. «О, их много», – ответствовал этот замечательный человек.
И вот – прямо в Иерусалим. Иисус идет впереди, ужасающиеся Апостолы позади. Подозвав их, Господь повторяет им страшные слова, которые уже говорил: «Вот, мы восходим в Иерусалим, и Сын Человеческий предан будет первосвященникам и книжникам, и осудят Его на смерть, и предадут Его язычникам, и поругаются над Ним, и будут бить Его, и оплюют Его, и убьют Его; и в третий день воскреснет». Иаков и Иоанн, как бы отталкиваясь от этих событий и устремляясь в будущее, просят себе места справа и слева от Христа, восседающего во славе.
Но жизнь – это не волшебная сказка. Поэтому ответ таков: «Не знаете, чего просите. Можете ли пить чашу, которую Я пью, и креститься крещением, которым Я крещусь?». И эти прекрасные люди сказали «можем», хотя не вполне ясно представляли себе, что имеется в виду. Но это тот случай, когда сама решимость дорогого стоит. Однако Иисус продолжал: «Чашу, которую Я пью, будете пить, и крещением, которым Я крещусь, будете креститься; а дать сесть у Меня по правую сторону и по левую – не от Меня зависит, но кому уготовано». Вот нет в Царстве Небесном ни бартера, ни народного волеизъявления...
Но тем не менее, хотя Сыновья Грома получили мягкую отповедь, другие ученики на них крепко рассердились по слабости человеческой: мол, а если бы Он согласился, мы, выходит, остались бы обделенными? Таково печальное устройство человека: вместо того чтобы радоваться тому, что ничего плохого не случилось, мы погружаемся в нервные размышления о том, что было бы, если бы оно все-таки случилось... Тогда Иисус, снова без гнева, разъяснил: «Вы знаете, что почитающиеся князьями народов господствуют над ними, и вельможи их властвуют ими. Но между вами да не будет так: а кто хочет быть бóльшим между вами, да будет вам слугою; и кто хочет быть первым между вами, да будет всем рабом. Ибо и Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили. но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих».
Здесь, как говорится, удобнее молчание. Но совсем уж промолчать не получается, потому что в результате того, что мы имеем то, что имеем, в широкие народные массы вольно или невольно проникает образ Христа как «большого босса», и это – самое прискорбное в данной ситуации.
На пути в Иерусалим проходили Иерихон, где на выходе из города просил милостыню у дороги слепой Вартимей. Услышав, что мимо идет Иисус Назорей, он закричал: Иисус, Сын Давидов! помилуй меня! И так характерно для рода человеческого то, что «многие заставляли его молчать»! Почему? О, по множеству причин: порядка ради (пусть уж все будет, как есть), из зависти (а вдруг поможет?), из ненависти ко Христу (вот возьмет и опять исцелит, и объясняй тут, что это неправильное исцеление)... А доброе побуждение могло быть только одно: «Кричи, дорогой, погромче, и я тебе помогу. Вот славно-то будет, если Он услышит и поможет тебе!». Это типично для падшего мира: зло прикрывается множеством личин, так что кажется. что кругом – одно сплошное зло. Между тем это ложь, и добра в мире куда больше, чем зла. Просто отсутствие веры в добро – очень мощное оружие дьявола.
И вот, Христос услышал неумолкающего Вартимея и велел подозвать его. Того позвали, и он подошел, сбросив верхнюю одежду – можно представить себе, что это было за рванье! Иисус спросил: «Чего ты хочешь от Меня?». И Вартимей попросил о главном: «чтобы мне прозреть». И услышал: «Иди, вера твоя спасла тебя». Прозрев, Вартимей пошел вслед за Христом, явив свою веру, угаданную Господом.
Вот такую полноту жизни, богатство лиц и характеров мы увидели, наблюдая путь Господний в Иерусалим.
Из одиннадцатой главы мы узнаем, почему путь Христа в Иерусалим — это восхождение, что считается центральным событием бытия всего человечества и зачем люди стелили свою одежду под осла, на котором ехал Спаситель.
