Внимательный читатель Евангелия от Иоанна сильно удивится, когда увидит, сколько в нем моментов, которые, кажется, совсем расходятся с рассказами трех других евангелистов. «Фома» решил разобрать самые загадочные из таких «расхождений».
Почему у Иоанна будущие апостолы встречают Христа в совсем другом месте?
На самом деле, может показаться, что единства в рассказе о знакомстве апостолов с Христом нет даже между тремя евангелистами-«синоптиками». Так по-гречески (греч. σύνοψις значит «совместный обзор») называют Матфея, Марка и Луку, рассказы которых хорошо стыкуются и взаимодополняют друг друга.
Например, апостол Лука вспоминает, как Христос проповедовал людям, собравшимся на берегу Генисаретского озера, стоя в лодке, которую Он одолжил у Петра. Он отблагодарил Петра и его товарищей — Иакова и Иоанна — невиданным уловом рыбы, а затем позвал за Собой (Лк 5:1–11).
Матфей и Марк рассказывают несколько другую историю – как, проходя мимо этого озера, Иисус увидел сначала Петра и Андрея, закидывающих сети в море, а затем Иакова и Иоанна, починивающих сети свои в лодке вместе с их отцом Зеведеем, и призвал тех и других (Мф 4:18–22, Мк 1:16–20).
А у апостола Иоанна звучит вообще другая история. Сначала со Христом знакомятся Андрей и один из его товарищей (вероятнее всего, это был сам рассказчик — Иоанн: так считал, например, профессор Санкт-Петербургской духовной академии Александр Павлович Лопухин). Оба в то время были учениками Иоанна Предтечи, он-то и указал им на Иисуса. Проведя день с Иисусом, Андрей находит брата своего Симона — будущего Петра — и приводит его к Иисусу, говоря: Мы нашли Мессию, что значит: Христос. А затем уже Сам Иисус зовет еще одного их товарища, Филиппа, который берет с собой своего друга Нафанаила: мы нашли Того, о Котором писали Моисей в законе и пророки. Нафанаил настроен скептически, но потом ему открывается, что Иисус — истинный Сын Божий, и он присоединяется к Его ученикам (Ин 1:35–51)…
Все эти события настолько разные, что даже происходят в разных местах! Генисаретское озеро — это Галилея, север Палестины. А Вифавара, где проповедовал Иоанн Предтеча, — в Иудее, на берегу реки Иордан.
Одно с другим не вяжется? И не должно — евангелисты просто говорят о разных событиях, происходивших в разное время. Первое знакомство будущих апостолов (вернее, части из них) с Иисусом состоялось благодаря Иоанну Предтече и произошло еще до того, как Иисус, увидев их на берегу озера в Галилее, позвал следовать за Собой. Надо сказать, что и выглядит это гораздо достовернее, чем представление, будто галилейские рыбаки ринулись за Христом сразу же, как только впервые увидели Его.
Ну а окончательный призыв к апостольству последовал, судя по всему, за тем самым чудесным ловом рыбы, после которого Петр и другие ученики навсегда оставили свое прежнее занятие.
Почему в Евангелии от Иоанна апостолов зовут не так, как у других евангелистов?
Небольшие разночтения в именах апостолов имеются даже у первых трех евангелистов. Например, Матфей и Марк говорят о Симоне Кананите, а Лука — о Симоне Зилоте. Ясно, что они имеют в виду одного человека: прозвища «кананит» и «зилот» значат одно и то же — «ревнитель», просто первое слово арамейское, а другое греческое. Другой пример — Леввей Фаддей: такое имя этот апостол носит только в Евангелии от Матфея; у Марка он просто Фаддей, а у Луки — Иуда Иаковлев.
Дело в том, что один человек в те времена часто имел сразу несколько имен. Скажем, греческое имя Петр первоверховный апостол получил от Самого Христа, а в «обычной жизни» он назывался Симон. Апостола Павла до того, как он пустился в миссионерские путешествия, звали Савл (Деян 13:9), одного из его спутников, Варнаву, — Иосия (Деян 4:36), а другого, Марка, — Иоанн (Деян 12:25).
Иоанн Богослов единственный из евангелистов не перечисляет имена всех двенадцати апостолов. Он не хочет повторяться, ведь он пишет свое Евангелие последним из четырех, когда три других уже записаны, и его цель — только добавлять. У Иоанна фигурируют только восемь учеников: Симон Петр, Андрей, Филипп, «два сына Зеведеевых», в том числе «ученик, которого любил Иисус», «Фома, называемый Близнец», Иуда Симонов Искариот и Нафанаил. Все толкователи единодушно считают, что Нафанаил — это первое и «главное» имя апостола Варфоломея, ведь арамейское Варфоломей — это скорее отчество: сын Фаломея. Точно так же Петр именуется в Евангелии «Симон, сын Ионин», а ученик, предавший Иисуса, — «Иуда Симонов Искариот».
В Евангелиях от Матфея и от Иоанна апостол Петр исповедует Иисуса Сыном Божиим, но в совершенно в разных обстоятельствах. Почему?
Потому что это два эпизода, а не один.
В одном случае дело происходит близ Кесарии Филипповой. По дороге Иисус спрашивает учеников, за кого почитают Его люди, и слышит самые разные варианты: от Иоанна Крестителя до кого-то из воскресших ветхозаветных пророков… А вы за кого почитаете Меня? — спрашивает Иисус, и Петр от лица всех двенадцати исповедует Его Христом, Сыном Бога Живого (Мф 16:13–21; Мк 8:27–31; Лк 9:18–22). Господь подтверждает его правоту и обещает, что на «камне» веры в Него воздвигнет Церковь Свою, и врата ада не одолеют ее; апостолам же вручит ключи Царства Небесного (Мф 16:17–19).
В Евангелии от Иоанна есть похожий эпизод, но он происходит в другом месте — галилейском городе Капернауме — и при других обстоятельствах: после того как значительная часть учеников отошла от Иисуса Христа, сказавшего странную для них и пугающую вещь: оказывается, условие вечной жизни — вкушать Его Плоть и пить Его Кровь (Ин 6:24–66). Христос спрашивает оставшихся учеников: Не хотите ли и вы отойти? — и Петр отвечает: Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни: и мы уверовали и познали, что Ты Христос, Сын Бога живаго (Ин 6:67–69).
Этот ответ Петра похож на первый, но сама ситуация совершенно другая. Иначе откликается на эти слова и Христос. Если в Кесарии Филипповой Он хвалит Петра: Блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, Сущий на небесах (Мф 16:17), то здесь, в Капернауме, говорит с горечью: Не двенадцать ли вас избрал Я? но один из вас диавол (Ин 6:70), имея в виду Иуду, который скоро предаст Его.
Часть исследователей Нового Завета считают, что апостол Иоанн рассказывает о событии более раннем. По сути этот момент и стал моментом избрания двенадцати апостолов, пишет протоиерей Александр Прокопчук, старший преподаватель кафедры библеистики Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета: множество людей, ходивших за Иисусом в поисках чуда, теперь от Него отходят, и остаются лишь те, кто осознает: как бы странно Христос Себя иногда ни вел, больше идти просто не к кому. А слова, заслужившие похвалу Иисуса, Петр произнес уже перед тем, как в последний раз отправиться с Учителем в Иерусалим.
Другие, наоборот, придерживаются мнения, что сначала Петр исповедал Христа Сыном Бога живого, а уже после Господь беседовал с иудеями о Хлебе Небесном… Так или иначе, речь идет о двух эпизодах, а не об одном и том же.
Во всех Евангелиях, кроме Иоаннова, Христос изгоняет торгующих из храма в самом конце Своего земного служения. А у Иоанна — почти сразу. Как так?
Конечно, сложно себе представить, чтобы такой громкий поступок, как изгнание из храма людей, торговавших там жертвенными животными, удалось совершить дважды.
И тем не менее подавляющее большинство толкователей Евангелия — от блаженного Августина (IV-V век) до профессора Санкт-Петербургской духовной академии Александра Лопухина и духовного писателя Бориса Гладкова (начало XX века) — убеждены: Христос изгонял торговцев два раза. К этой же версии склонялся и Иоанн Златоуст, хотя высказывался осторожнее: «Может быть, изгнаний было два».
«Три года тому назад, когда Господь пришел в Иерусалим… Он застал дворы и притворы храма обращенными в торговую площадь, и изгнал всех торгующих, — пишет архиепископ Аверкий (Таушев). – В следующем году Господь опять пришел в Иерусалим на Пасху, но торговли в храме, по-видимому, не застал. На третью Пасху Своего служения Господь совсем не был в Иерусалиме. Когда же приближалась четвертая Пасха, то… зная, что начальство уже вынесло Ему смертный приговор, и думая, что Он не решится идти в Иерусалим на явную смерть, торговцы, с разрешения первосвященников, нагнали опять в притворы и во двор храма стада животных, расставили палатки с разными товарами, поставили столы с разменными кассами, скамьи с голубями, которых разводили для продажи сами первосвященники, — и начали торговать». В итоге история просто повторилась: Господь вошел во внутренний двор храма и вновь изгнал оттуда торговцев, не наученных предыдущим уроком.
Согласно Иоанну, Христос был распят в пятницу перед Пасхой. А другие евангелисты говорят, что начались опресночные дни, то есть Пасха уже настала. Где ошибка?
Согласно ветхозаветной книге Исход, семь опресночных дней — это дни, следующие за ночной пасхальной трапезой, во время которой иудеи вспоминали об освобождении из египетского рабства. В пасхальную ночь они запекали и съедали ягненка — агнца — с горькими травами и по очереди отпивали от четырех чаш с вином. А следующие семь дней полагалось поститься — не есть ничего, испеченного на закваске (Исх 12:15–20).
В Евангелии от Матфея сказано, что Тайная Вечеря состоялась в первый день опресночный (Мф 26:17), а назавтра Иисус был распят. Если бы евангелист строго использовал ветхозаветный словарь, то это означало бы, что распятие состоялось через два дня после Пасхи.
Но к I веку по Р. Х. религиозные понятия часто употреблялись уже в переносном значении. И «опресночными» назывались в том числе дни подготовки к пасхальной трапезе, когда пресный хлеб еще не ели, а только пекли. Евангелисты используют просторечный язык, отсюда и путаница.
А вот почему пасхальная Тайная Вечеря состоялась в четверг, а не в пятницу, накануне субботы, на которую приходилась в тот год ветхозаветная Пасха, вопрос и впрямь интересный. Тут можно только строить предположения, чем и занимаются вот уже две тысячи лет толкователи Евангелия.
Одна из возможных версий такова. Иудейский закон запрещал всякую работу в субботу, но, поскольку сутки начинались с заката солнца, запрет вступал в силу уже с вечера пятницы. Именно по этой причине воины перебили голени у разбойников, распятых рядом с Иисусом, — чтобы те, не имея возможности опираться на ноги и делать вдох, поскорее умерли и их успели снять с креста до наступления сумерек. По той же самой причине, предполагают некоторые исследователи, и пасхальных агнцев в тот год разрешили закалывать заранее, в четверг, чтобы люди успели сделать необходимые покупки и приготовить пасхальную трапезу. Этим и воспользовался Христос, чтобы устроить вечерю на сутки раньше «положенного». Ведь Ему-то оставалось жить менее суток.
А в итоге получилось совершенно поразительное «совпадение»: Христос был распят в тот самый день, когда во дворе Иерусалимского храма приносили пасхальную жертву. И стал новым пасхальным Агнцем, тем самым, на которого указывали все пасхальные жертвы прежних времен! Об этом красиво написал в конце II века Климент Александрийский: «Господь совершил последнюю Свою вечерю не в законный день Пасхи, но в предыдущий 13-й день месяца, а страдал в следующий день, ибо Он сам и был Пасха».
В Евангелии от Иоанна много длинных бесед и споров, которые Христос вел с учениками, законниками и прочими. Неужели они записаны слово в слово? Кто поручится за точность записанного?
Во-первых, кто-то из ходивших за Иисусом наверняка запоминал и записывал Его речи. В те времена существовала целая культура запоминания больших текстов, а Христос наверняка произносил Свои проповеди, беседы и притчи не по одному разу. Уж если поэмы Гомера люди заучивали наизусть, то и речи Христовы могли воспроизвести близко к тексту.
Во-вторых, вспомните, что обещал ученикам Христос во время прощальной беседы с ними: Бог Отец пошлет Духа Святого, Который научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам (Ин 14:26). Те слова Христа, которые сами ученики могли бы и подзабыть, сохранял в их памяти Дух Святой — и не просто сохранял, а помогал правильно понять. И это, пожалуй, самая надежная гарантия того, что в Евангелии ничего не «напутано».
