Рекомендуем также прочесть интервью мужа ольги Юревич - протоиерея Андрея Юревича, настоятеля Крестовоздвиженского собора города ЛесосибирскаМногодетная Россия
Лера уже взрослая девушка. Окончила школу с золотой медалью и едет в Москву поступать в институт. Я переживаю, перед расставанием даже падаю духом. Почему-то так жалко эту маленькую (полтора метра) девушку, выходящую в самостоятельную, такую тяжелую жизнь.
– Лера, может тебе лучше пойти в монастырь?
– Это почему?
– Не знаю, как раньше, но сейчас женщине в монастыре легче, чем в семье. Мне так кажется. Почти каждый год рожать, растить, тянуть всю эту «команду». Нет, в монастыре легче.
– Мам, ты что? А кто Россию спасать будет? – возмущенно отвечает Лера, и больше мы к этой теме не возвращаемся.
Как-то я спросила Леру: «Сколько же у тебя будет детей? Семь, как у меня?».
– Конечно, нет («Ну вот», – подумала я.). Намного больше! – закончила фразу Лера…
Нескучное имя
Ксения – полная противоположность старшей, серьезной Лере. Жизнерадостная, крепенькая, вечно бегущая, поющая, неумолкающая черноглазая и румяная малышка. Быстро взрывающаяся и тут же остывающая, увлекающаяся наша «Ксюка» – как она себя в детстве называла. Маленькая она очень на нас обижалась за то, что мы назвали ее «скучным» именем Ксения.
– А как ты хотела бы называться? – поинтересовалась я.
– Яздундокта! – выпалила Ксюша и, подумав немного, – В крайнем случае Снандулия!
Сказау – и сказау
Чудесный человек есть в нашей церкви. Тридцатитрехлетний Андрей. Всех нас ласково называет сестричками, никогда не откажет в помощи, ходит на все службы. Часто приходит ко мне, предлагает свою помощь. Я, конечно, не отказываюсь. Батюшка целыми днями и ночами в делах и заботах, единственный мужчина в доме – четырехлетний Родион…
Вот и сегодня, в понедельник, Андрей установил в сервант вместо разбитого детьми стекла лист ДВП и сидит на кухне, ест домашний борщ. …Рассказывает, как вчера ходил после службы на кладбище гулять и увидел свою могилу.
– Свою? – переспрашиваю я.
– Ну, нет. Имя, отчество – мои, а фамилия не моя. Год рождения опять мой. И так грустно стало: вместо креста на пирамидке звезда. Я написал на листочке «Мама, поставь мне крест» и сунул за табличку.
Слушать это было жутковато. А на следующий день в церковь приехали люди с работы Андрея и рассказали, что он погиб. Во время припадка (Андрей страдал чем-то вроде эпилепсии) он упал и стукнулся виском об угол стола.
Хоронили его наш приход и организация, где он работал. Причем, на работе ему приобрели пирамидку со звездой, но после рассказа о том, какую записку он написал накануне, на могилу поставили большой деревянный крест, сделанный в церкви. От родителей пришла телеграмма, что приехать на похороны они не могут. Андрея все очень любили, и на отпевание и поминки собралось много народа.
Шел Великий пост. Служба каждый день, усталость, масса дел. На девятый день помянули Андрея в трапезной и разошлись. У меня еще мелькнула мысль рассчитать сороковой день, но понадеялась на прихожан – столько их было на отпевании.
И вот как-то в воскресенье я собираю детей в церковь, а Родион вдруг говорит:
– Вари коливу (так он называл кутью).
– Зачем?
– Андрей говорит: «Ешьте коливу – меня вспоминайте».
– Какой Андрей? У него кто-то умер? (У нас в приходе несколько Андреев).
– Да нет, наш Андрей. Он сам умер.
Я с недоверием посмотрела на Родю. Но всё же рассказала батюшке. Тот сказал, чтобы сварила кутью и отнесла в церковь.
– Помянуть никогда нелишне.
Я сварила и в церковь пришла с мисочкой поминальной кутьи. Там подошла к одной «церковной бабушке», бабе Шуре, и спросила, когда сороковой день со смерти Андрея. Баба Шура всплеснула руками:
– Да вчера было!
– А кто-нибудь сороковины отмечал?
– Какое там! Три службы подряд, замотались.
– Ну хоть кутью-то сварили?
– Нет…
Я протянула мисочку:
– Вот Андрей просил кутью кушать и его поминать.
Придя домой, я долго тормошила Родиона:
– Как Андрей тебе про кутью сказал?
– Пришёу и сказау! (Родечка не выговаривал «л»).
– Но как?
А он непонимающе смотрел на меня своими зелеными глазами и всё повторял:
– Ну, сказау, и сказау.
Господи, Ты знаешь!
Родион всегда удивлял нас. Он не особый фантазер, довольно замкнутый и молчаливый мальчик, хотя и сорванец. Но в свои три-четыре года он иногда говорил такое, что мы понимали: для него открыт такой мир, который для нас (да и для всех) является закрытым. Как-то Родя приболел и лежал в кроватке. Вообще, он болел всегда без каких-либо капризов и слёз… Но однажды я услышала громкий плач и, подойдя к его кровати, увидела, что он просто заливается слезами… И вдруг начинает взахлеб просить:
– Мама, молись за бабушек!
– За каких бабушек?
– Которых мы с папой отпевали (Родя с трех лет ходил с папой на отпевания, кое-где помогал, зажигал свечи, подавал кадило).
– Да что такое? – пугаюсь я.
И тут Родя начинает рассказывать:
– Ты думаешь, когда бабушек в гробу в землю опускают, они там остаются? Нет, они глубже проваливаются, падают, падают и так кричат!
И опять просит:
– Молись за них, молись!
– Но я не знаю их. Это вы с папой отпевали. Ты сам помолись.
– Да я молюсь, а они всё равно кричат.
Пришлось мне встать на колени прямо около кроватки и молиться:
– Господи, Ты сам знаешь, за кого я молюсь. Прости их, спаси и пощади.
Так мы с ним вдвоем и молились. А когда он немного успокоился, то рассказал, что те бабушки, которые верующие были, после отпевания в земле тоже не остаются, падают. Только не вниз, а «на небо».
Про вермишель
На общей вечерней молитве Фрося молится дольше всех. У нее очень близкие отношения с Богом, и она скрупулезно благодарит Его за все те радости, которые Бог послал ей в этот день.
– Боже! Благодарю тебя за вкусную кашу. И за борщ, и за котлеты. Господи, благодарю и за булочки с маком, компот, чай и морсик. Благодарю Тебя за запеканку со сметаной и конфеты!
…Наконец Фрося замолчала, и я даю слово следующему ребенку. Тихо льется детская молитва. Вдруг она прерывается громким возгласом Фроси:
– Забыла! Забыла! Ой, забыла!
Мы все в испуге подскакиваем. Я объясняю, что прерывать чужую молитву нельзя. Прошу Фросю потерпеть. После окончания молитвы Фрося, наконец, получает слово:
– И за вермишель, Господи, спасибо! – выпаливает она и блаженно вздыхает.
Павлочкина свечка
Павлочка – наша младшенькая. На Пасху ей исполнилось уже пять лет. Вот на эту Пасху она и преподала мне большой урок.
К двенадцати ночи я с малышами, нарядными, возбужденными, подхожу к собору. Лера, Ксения и Лида уже поют на клиросе, Родион пономарит в алтаре, так что на руках у меня всего трое.
Ровно в полночь начинается торжественный крестный ход. Народу – не сосчитать: в соборе около двух тысяч и перед ним на площади – столько же невместившихся. Давка страшная. Вокруг люди, люди, и я почти не вижу между ними внизу мою маленькую дочку. Вижу только ее огонек…
Проходит час и два чудесной пасхальной службы, и я замечаю, что все три девчушки заснули… Растолкала их и повела домой, немного поспать до причастия… Мы спускаемся по ступенькам храма, проталкиваясь через хохочущих, курящих, обнимающихся, просто выпивших людей… Я стараюсь поскорее пройти, вслух сама с собой разговаривая:
– Ну зачем эти люди пришли в храм? Что тут делают? Кому они здесь нужны? – задаю я риторические вопросы. Вдруг мою руку дергает Павла:
– Нужны!
– Да зачем же?
– А чтобы мне свечку не задуло!
И я вспомнила маленький огонек единственной среди нас Павлочкиной свечи, со всех сторон окруженный людьми, людьми, людьми...
Мои маленькие учителя
Взрослые относятся к детям как к глупым несмышленышам. Даже интонации наши при разговоре с ними становятся учительски-снисходительными. Конечно, они – маленькие, беззащитные, требующие постоянного нашего внимания и заботы. Но это – в материальном мире. А вот в духовном – надо еще подумать, чему мы их можем научить…
Представьте, что Вы стоите на коленях, окруженные детишками, и вслушиваетесь в их простые, но мудрые слова молитв.
Лида (11 лет): Помоги нам, Боже, жить друг с другом не как звери, не как дикари, не как ягненок и леопард, а любить, всех как Ты.
Фрося (8 лет): Господи, сохрани Сонечку и Павлочку от соблазностей.
Благодарю Тебя, что мы не бедные и не богатые.
Павла (4 года): Спасибо, Боже, за такую хорошую мамочку, за такого хорошего папочку, за всё хорошее-прехорошее. Дай, Господи, хорошую еду и чтоб не было поноса.
Фрося (9 лет): Спасибо, Господи, что Ты исцелил Алексея Васильевича, такого хорошего человека, его плоть, а также его душу.
Соня (7 лет): Господи, дай мамочке и папочке еще хоть немножко пожить после того, как им надо будет умирать.
Фрося (6 лет): Господи, дай, чтобы мы не баловались и не ленились. Чтобы мы не психовали, не обзывались дураком и бомжихой. Чтобы все неверующие люди поверили в Тебя. Благодарю, что Ты создал Землю, Солнце и людей: Адама и Еву. Прости им грехи, уж столько лет прошло… И возьми к Себе обратно в рай.
Родион (9 лет): Господи, сохрани маму и папу. Дай им много лет жизни, чтобы они не умерли, пока нас не воспитают хорошими людьми.
Фрося (7 лет): Нам не жалко золота, нам ничего не жалко. Возьми, Господи, всё-всё золото Себе, нам ничего не нужно, только нужен нам Ты!
О каком золоте Фрося говорила, для меня долго было загадкой: дома золота никакого нет.
Письмо к Богу
Совсем недавно у нас прошел вечер «Письмо к Богу». Вот какие письма хранятся теперь у меня.
Фрося: «Дорогой Бог! Я Тебя очень-очень люблю. Ты такой милостивый. Ты ради твоих грешных овечек пострадал и умер за нас. И каждым грехом мы Тебе вбиваем лишний гвоздь. Еще мне мама рассказывала, что когда мы ссоримся, то камень катится на небо. А когда, например, нас кто-нибудь ударит, а мы ответим добром, то это добро взорвет камень. А если мы ответим злом, то идут два камня и убавляют жизнь на Земле на две минуты, потому что скоро обрушатся все на нас. Помоги, Боже. До свидания. Фрося».
Соня: «Письмо Богу на небо: Боже, как я рада, что я верю в Тебя, а не в кого-нибудь другого. Ты мне помогаешь жить. Я Тебя очень люблю».
Лида: «Письмо Богу от рабы Твоей Лидии: Дорогой Бог, так как в Тебе Троица, я думаю, что Тебе легко выполнить мои три заветных желания. Иисус Христос! Будь в нашей семье восьмым ребенком, и если мы поссоримся, то помири нас, пожалуйста. Дух Святой! Сойди на мамочку и папочку и дай им сил. Бог-Отец! Дай нам встретиться в раю всей семьей, со всеми друзьями и недругами нашими и с Тобой. И спасибо Тебе, Господи, за то, что Ты дал нам все то, что мы имеем. И что Ты прощаешь нас, ждешь, пока мы исправимся, и наказываешь.
Господи, и помоги Лерочке родить».
Родион: Письмо Богу в Рай «Пишу Тебе, Мой Бог. Я Тебя очень люблю. Знаю, что почта к Тебе не ходит, но Ты все равно можешь прочитать его. Прошу Тебя, чтоб Ты помог мне учиться (хорошо), побороть свои грехи. Как там у Тебя дела? Я надеюсь, что конец света Ты еще не хочешь делать. Хотя мы его сами делаем. Я очень хочу быть похожим на Тебя. Сейчас я читаю Библию, мне очень нравится… Помоги папе с мамой. Дай им силы, папе – средства на строительство. Пускай они не умирают, пока не воспитают нас хорошими детьми, Человеками. Дай силы бабушкам и дедушкам и всем сродникам… Еще раз прости меня за приносимую Тебе боль от моих грехов. Могу Тебе подарить мою душу. Твоя овечка Родион».
Юбилей
Мы собрались всей семьей за столом. Празднуем наш с батюшкой юбилей – день свадьбы. Дети по очереди говорят тосты, трогательные слова любви и пожелания. И вдруг на меня нахлынула волна благодарности и огромного счастья.
– Спасибо вам, что вы у нас есть! – сказала я детям.
– Спасибо вам, что мы у вас есть! – за всех ответила Ксюша.
На заставке фрагмент фото с pravmir.ru
