Игорь ЗАДОРОЖНЫЙ, Герой России, майор внутренних войск, принимал участие в четырех чеченских командировках:
Я подорвался на мине при выполнении боевого задания во время четвертой командировки в Чечню. Под моим командованием в тот момент находилось шестнадцать ребят, я шел первым и напоролся на мину. После взрыва ребята кинулись ко мне, но я крикнул: «Стой!». И только затем разрешил подойти одному — четко по моим следам, чтобы без потерь. Он едва успел перевязать меня, как противник, пытаясь организовать окружение, открыл огонь. Началась многочасовая перестрелка.
Окончательно пришел в себя на больничной койке. Вспомнил, что при взрыве мне оторвало правую ногу. Но не сразу понял, что второй ноги и правой руки тоже больше нет — их не удалось сохранить. Как раз в тот день наш санитар заболел и не смог идти с группой на задание. Если бы меня быстрее доставили в госпиталь, если бы в бригаде медиков оказался нейрохирург, то, возможно, все сложилось бы по-другому.
Мне было двадцать семь лет. Как я теперь? Это был главный вопрос, и я думал о нем, думал… Но ответ никак не находился, и тогда я решил отложить его на потом, а пока делать то, что нужно в моем положении.
***
В военное училище я поступил в девятнадцать лет. В голове — сплошная романтика. Хотелось самосовершенствоваться, выжать из себя все и превзойти собственные силы — стать этаким супермощным сверхчеловеком. Началась физическая подготовка, тренировки на выносливость. Было непросто, но постепенно стало приходить и ощущение успеха — я чувствовал, что все получается.
Я с благодарностью вспоминаю училище, своих преподавателей. Они служили действительно по призванию. Для них слова о чести и достоинстве не были пустым звуком: Родину нужно защищать. Друзей не бросают в беде. На войне я понял, как мне повезло с училищем и с учителями: они сумели передать нам буквальный смысл этих фраз и тем самым подготовить к тому, что пришлось пережить. Наверное, не случайно, что из всех училищ Внутренних войск наши офицеры-выпускники чаще всего становились генералами.
За два года службы в армии можно научиться держать в руках оружие, выполнять марш-броски, действовать по команде. Но за это время морально для войны не созреешь. Война — это когда постоянно стоишь перед лицом смерти. Главное в таких условиях — остаться человеком и самим собой, не потерять рассудок. А это очень непросто, когда видишь мертвыми тех, с кем только что делил котелок или разговаривал еще пять минут назад. Но на войне уже некогда рассуждать: зачем я здесь? как мне с этим жить? И если вся жизнь тебя к войне не подготовит, то невозможно будет пережить ее и остаться человеком.
А что значит быть морально готовым? Я считаю, что, как это ни парадоксально может показаться на первый взгляд, главное для этого — любовь. Любовь к матери, к Родине, к семье. Это то, что воспитывается в нас с детства. И если это есть, то уже не будешь думать: правильно ли, что я сражаюсь за это? Надо ли? Потому что ты защищаешь свое родное — то, что дорого, то, что любишь. Разве это не справедливо — спасти мирных жителей от боевиков, наемников? Разве предотвратить хаос, беспорядки, убийства — это не доброе дело?
И вот когда всей жизнью своей ты готов быть на стороне добра, защищать его, то, значит, ты готов ко всему, в том числе и воевать. А на самой войне уже совсем другие мысли. Вот там уже невозможно с утра до вечера ходить и думать: я здесь, чтобы Родину защищать, я здесь, чтобы Родину защищать… Когда ты на войне, то думаешь о более простых вещах: как людей своих сберечь, как задание выполнить, как не подставить товарища.
***
...Вскоре после ранения мне позвонил мой командир Н. А. Нечвидов, которого я считаю своим учителем. И я сказал ему, что хочу служить дальше. Он ответил: «Будешь служить». Конечно, это не могло быть только его решением, но в этом ответе была уверенность, и она сильно поддержала меня, потому что такой человек слов на ветер не бросает.
Затем приехала моя жена. Мы поженились незадолго до той последней командировки. Теперь я считал, что просто не вправе удерживать ее, молодую красивую женщину, и с комом в горле попытался прогнать. А она сказала, что никуда от меня не уйдет, что обязательно родит мне доченьку и что все будет хорошо.
После такой поддержки я почувствовал в себе силы встать на ноги. Почти год учился ходить на протезах. Потом вернулся на службу — работал в отделе дознания отряда специального назначения «Русь». Затем ушел на пенсию и сейчас работаю в отделе экономической безопасности одного крупного предприятия — нужно обеспечивать семью: жену и сына, ему сейчас три года.
Я очень долго не решался задать себе вопрос: почему это со мной случилось? Зачем? И вот что могу по этому поводу сказать сейчас. Инвалидом я себя не считаю. Вспоминаю об этом только тогда, когда смотрю в зеркало — что за «чудо» получилось. Да, я потерял ноги, руку, но я нашел больше. И нынешний я себе больше нравлюсь. Я был жестче к людям, самоувереннее и думал только о физическом самосовершенствовании. А после ранения понял, что Бог хочет, чтобы каждый из нас прежде всего спас свою душу, и неважно, насколько ты сильный и ловкий, есть у тебя ноги или нет. Главное, чтобы в душе ты был человеком.
После ранения я почувствовал, что Господь близко — и как важно, что Он есть в моей жизни. Настолько важно, что можно отдать за это многое, очень многое. Каждому даются испытания по силам. Видимо, для меня цена была такой. ■
Фото Владимира Ештокина
