Семь шагов к покаянию. Шаг 2-й — читаем Священное Писание

Великий пост — время покаяния. Но что значит покаяться? Как подготовить себя к этому? Что нужно делать и зачем это вообще нужно? Эти вопросы особенно волнуют тех, для кого покаяние — новый, непознанный и неизведанный жизненный опыт. Этой статьей мы открываем великопостную серию «7 шагов к покаянию», основанную на одноименном авторском курсе протоиерея Павла Великанова. Этот курс прежде всего адресован тем, кто никогда еще не был на исповеди. Каждую неделю поста вплоть до Страстной седмицы вы будете получать новые духовно-практические рекомендации и домашние задания, которые помогут вам осознанно пройти путь покаяния от самого начала и до первой генеральной исповеди.

Итак, на минувшей неделе при организации покаянного дневника вы выделили раздел, посвященный чтению Священного Писания и, может быть, даже нарисовали «линию времени», разметив на ней весь Новый Завет: Четвероевангелие, Деяния святых апостолов, апостольские послания, Апокалипсис. Кроме того, на отдельном развороте сверху нужно было с одной стороны нарисовать большой плюс, а с другой — большой минус. Это нужно, чтобы отмечать как то, что вам особенно понравилось, что зацепило, показалось пронзительным и глубоким, так и то, с чем вы не согласны. Почему это важно? Так мы учимся понимать, чего именно ждет от нас Бог.

Священное Писание — основа для понимания, чего ждет от нас Бог, что такое добро и что есть грех

Что такое грех? Понять это можно, только исходя из определенной системы координат. Читая Священное Писание, мы ее себе задаем. Точка отсчета то, как Бог смотрит на нас и на окружающий мир. Священное Писание — это  откровение Бога о Самом Себе. При чтении Писания нужно обращать внимание, что внутри нас на него откликается. Если я просто слежу за сюжетом и ничто меня особо не цепляет, значит, я нахожусь в состоянии глубокой внутренней заморозки. Потому что Писание, в отличие от другой литературы, очень адресно, оно обращено именно к нам, причем не «где-то» и «когда-то», а «здесь» и «сейчас», именно ко мне, в данный момент читающему. Это вызов, призыв, послание, на которое невозможно не отреагировать. И реакция, конечно же, может быть очень разной.

Например, вот я читаю, как Авраам ведет на гору своего единственного сына Исаака, чтобы принести его в жертву. Для меня будет естественным недоумевать: а что, Бог Библии на самом деле настолько жестокий, что хочет забрать у старика единственного сына, которого Сам же и дал? Или тут скрыт какой-то более глубокий смысл, понять который я пока не могу? Но если я не понимаю, то и принять всю эту ситуацию на сегодняшний момент я тоже пока не готов? И будет очень правильно и честно, если свою честную реакцию на такие эпизоды, или фразы, или даже какие-то совсем небольшие шероховатости, об которые мы споткнулись, мы будем заносить в свой покаянный дневник.

Для чего? Нам часто свойственно думать так: мы, конечно, люди далеко не святые, но по сравнению с окружающими, в общем-то, более чем неплохие… Но пока мы не научимся видеть разницу между тем, какими хочет нас видеть Бог, и тем, какие мы на самом деле, нам будет непонятно, в чем каяться. Кто-то скажет: но есть же совесть? Так ведь и с совестью тоже можно договориться!.. Иначе священник каждый раз, совершая Божественную литургию, не молился бы особо тщательно о том, чтобы Бог избавил его «от лукавой совести». Значит, совесть не может быть для нас абсолютным критерием. На что же тогда опираться? На мнение окружающих? Но если мы будем все время думать о том, как посмотрят на нас окружающие и в чем мы не соответствуем их ожиданиям, — здравствуй, невроз!… Это прямой путь к психиатру. Священное Писание, Слово Бога о Самом Себе, о человеке, о мире  — вот единственный надежный критерий, который помогает понять, чего же Бог ждет от нас.

Грех как преступление и болезнь

Что же такое грех? Чаще всего его воспринимают как нарушение определенных норм. Вот и евангелист Иоанн Богослов прямо говорит: Грех есть беззаконие(1 Ин 3:4). То есть грех — это всегда преступление, пере-ступание, выход за какие-то рамки «правильного». Эти рамки могут быть определены родителями, обществом, вашей совестью. А могут — законом Божиим. Собственно говоря, любое «переступание» этих рамок и является грехом. А вот дальше начинается самое интересное.

Представьте себе: ребенок разбил любимую папину чашку. Как в этой ситуации будет вести себя папа? Тут все зависит от того, насколько папа любит своего ребенка. Самая простая мысль: ребенок должен быть наказан — он знал, что это моя любимая чашка, знал, что ее трогать нельзя, но все равно взял и разбил. Это законнический подход, и в нем есть своя логика и своя правда. И мы часто оцениваем свои поступки именно с этой точки зрения. Но есть и другой подход: ребенок разбил чашку, убежал из комнаты, спрятался, ему очень плохо, ему страшно, он остро чувствует свою вину, понимает, что папа расстроится. Он в полном замешательстве, он не знает, как вообще с этим жить дальше: вдруг отец будет его теперь меньше любить? Или вообще перестанет любить, причем навсегда? И что в этой ситуации делать отцу? Он может пойти к ребенку, взять его на руки, собрать остатки чашки и попробовать их склеить. Понятно, пить чай из нее он уже не будет, но она станет своего рода напоминанием о том, как важно соблюдать правила и как больно бывает, когда эти правила нарушаешь. Это педагогический, детоводительный подход.

Эти два подхода иллюстрируют разное понимание греха. Да, грех можно воспринимать как беззаконие, как нарушение определенных правил. Но поскольку человек — живое существо, любой грех — это в первую очередь рана, болезнь, своего рода интоксикация. Бессмысленно наказывать человека за то, что он отравился, его в первую очередь надо вылечить, иначе, возможно, и наказывать будет некого…

Давайте попробуем посмотреть еще глубже. Мы грешим не только потому, что мы такие плохие. Очень часто мы грешим потому, что находимся в темноте. Мы не видим того света, который только и может показать, куда на самом деле надо идти. У святителя Феофана Затворника в одном из дневников есть такая мысль: «Чем больше живу, тем сильнее убеждаюсь, что нет плохих людей, все люди хорошие. Если даже самого негодного человека поскрести, копнуть поглубже, мы увидим в нем что-то доброе. А все злое в людях, оно наносное, случайное, не сущностное». Проблема наша не в том, что мы сознательно воюем против Бога, а в том, что не знаем, где истина, где правда, что для нас на самом деле благо с точки зрения вечности, с точки зрения Бога.

Конечно, можно увидеть в грехе только повод для наказания. Но это предвкушение наказания и острое чувство вины превращает нас в спрятавшихся в панцирь черепах. Проблема в том, что жить в таком положении черепаха не может. Ей нужно двигаться, плавать, добывать себе корм. Да, такое понимание греха имеет право на существование, более того, оно играет огромную воспитательную роль. Мы должны бояться совершать грех. Но мы не можем все время сидеть под панцирем, нам все равно придется из него вылезать. Вот только, вылезая, мы предвкушаем, что сейчас кто-то сверху отрубит нам голову. Разве это жизнь? Поэтому наша задача — попробовать увидеть грех несколько в ином ракурсе. Не как то, за что мы непременно должны получить наказание, которого пытаемся избежать, а как рану, болезнь души, которая приводит ее к гипоксии — острому, катастрофическому недостатку кислорода, когда дышать уже нечем.

Чего хочет Бог лично от меня?

Воздух для жизни — это благодать Божия, то, что весь этот мир наполняет, дает силу и радость жизни, вдохновение. И чтобы понять, что есть грех конкретно в моей жизни, нужно взглянуть на себя как бы глазами Бога. Мы должны понять, чего хочет Бог не от всего человечества, не от моих соседей, а лично от меня. Но вот проблема: в Писании же про меня ничего не сказано! Там общие установки, а их легко свести к очень простой формуле: Бог хочет, чтобы человек любил Его, любил окружающих и по-доброму относился к самому себе. Всё, точка. Замечательная, прекрасная установка. Но как только мы переводим ее в практическую плоскость, сразу все расползается. К примеру, что значит хорошо относиться к себе? Вот хочу я скушать Великим постом какую-нибудь вкусную колбаску — разве позволить себе это не проявление «хорошего отношения к себе»? Или это все-таки существенное понижение моего внутреннего статуса, моей способности управлять своими желаниями? То есть сразу все становится не таким очевидным и простым.

Значит, чтобы понять, чего Бог хочет конкретно от меня, я должен прежде всего научиться внимательно смотреть внутрь себя. Надо понять, чего на самом деле хочет мое нутро, мое сердце. Не на уровне эмоций или каких-то мимолетных желаний, а глубоко, по сути. В русском языке есть такое замечательное слово — сродность. В свое время Григорий Сковорода говорил: «Все проблемы человека от непонимания его сродности». Сродность, или стать, — это то поприще, на котором человек может наилучшим образом раскрыться, это понимание отблеска Божия, который есть в каждом из нас. И тот, кто может распознать эту сродность среди множества других обстоятельств жизни, скорее всего и поймет, в чем заключается замысел Божий о нем.

Бог не тиран. Он не ломает человека об колено, чтобы заставить выполнить Свою волю. Он мудрый и очень тонкий Скульптор, Мастер, Который взаимодействует с нами как с живым материалом. Где-то нас сжимает, где-то, наоборот, разминает. Но Он никогда не делает нас безмолвным, бесправным, бездушным материалом в Своих руках. Ему интересно, как мы с Ним взаимодействуем, как откликаемся на Его прикосновения к нашей жизни. Причем эти прикосновения далеко не всегда бывают ласковыми. Они могут быть и болезненными. Мы ведь тоже порой вынуждены причинить своим детям определенный дискомфорт, и это нормально — и такие ситуации бывают.

Сергей Фудель в своей замечательной книге «У стен Церкви» рассказывает о времени, когда народ массово отворачивался от Церкви, когда его захватил магнетизм безбожия. Там есть яркий эпизод: в больнице умирает пожилая женщина, она страдает, буквально заживо разлагается, а смерть все не приходит. И вот на грани отчаяния она умоляет позвать священника. Но церкви нигде поблизости нет, тогда она просит нянечку записать ее исповедь, и та исписывает целую тетрадь ее покаяния за всю жизнь. Через несколько часов больная умерла, а тетрадку нянечка отнесла в храм и отдала священнику. Этот эпизод для меня показателен. Почему? Потому, что грех здесь выступает очень выразительно — как своего рода застрявшая память о неправильной жизни, которая ни жить, ни умереть не даёт.

Есть в жизни такие вещи — чем дольше носишь их в себе, тем меньше у тебя мужества, чтобы от них избавиться. А они могут оказаться страшными по своей разрушительной силе. Они могут нас даже не отпустить из этой жизни, как в случае, описанном Фуделем.

Домашнее задание

Итак, домашнее задание. Во-первых, продолжаем читать Священное Писание и фиксировать свое согласие-несогласие. И, заглядывая внутрь себя, учимся различать грех как поступок и грех как состояние. Что это значит? Мое дурное настроение, уныние, раздражение — всё это просто отражает определенное состояние моего внутреннего мира. Но если в гневе я ударю ребенка, это уже конкретный поступок. И если я кого-то обманул или сделал что-то еще, противоречащее закону Божию, — это поступок. И нужно уметь отличать одно от другого. Зачем? Затем, что состояние и преступление хоть и связаны друг с другом, но совершенно не тождественны. И когда мы пойдем на исповедь, нам в первую очередь надо будет вспомнить именно поступки, которые мы с вами совершили против Бога, других людей и самих себя. А потом начинать разбираться со своими состояниями.

Во-вторых, выписываем из текста Священного Писания десять заповедей Моисея и девять заповедей блаженств и очень внимательно в них вчитываемся. Именно они будут для нас ориентирами для следующего обсуждения: как при подготовке к таинству покаяния конкретизировать наши грехи и ошибки.