Однажды попросили меня провести урок в нашей приходской воскресной школе. Ну, урок и урок, чего ж… Дело вроде знакомое, не впервой. Одно только меня смущало – тема. Дело в том, что для старшей группы батюшка составил тематическую программу на каждое занятие. И неуклонно следовал ей весь год. В тот раз нужно было ему куда-то срочно уехать по делам. Вот меня и попросили его подменить.
Посмотрел я программу, а там, в одной из тем урока написано примерно следующее: «Пророк Илия и преподобный Серафим Саровский – святые одной Церкви». Видимо, был у батюшки заготовлен интересный рассказ как раз к нынешним, рядышком стоящим в календаре праздникам двух великих угодников Божьих.
Только я-то ведь его не знал, рассказа этого, батюшкиного. А свой вариант – ну никак не складывался, хоть тресни. Святые, они, хотя и называются этим общим словом - «святые», а все равно у каждого свой характер, свой темперамент, свои особенности поведения.
И вот никак у меня не получалось объединить жития пророка Илии и преподобного Серафима в общий контекст урока. Слишком уж в разные исторические эпохи они жили, слишком разительные отличия виделись мне в их личном подвиге и праведности. Думал, думал, да так ничего и не придумал. Решил, пойду на урок, а там уж – что Бог на душу положит, то и скажу.
И вот, на занятии доходит дело до этой «неудобной» темы. Помолчал я немного, помолился про себя обоим святым, да и выдал:
- Ребята, вы все хорошо знаете историю пророка Илии. И историю преподобного Серафима тоже знаете.
Пророк Илия жил почти за тысячу лет до пришествия на землю Иисуса Христа. Он любил Бога так сильно, что ради Его почитания в своем народе собственноручно перерезал четыреста пятьдесят языческих жрецов.
Преподобный Серафим жил почти через две тысячи лет после пришествия Иисуса Христа. Он так любил Бога, что когда на него в лесу напали разбойники, он отдал им свой топор и сказал: «Делайте, что задумали».
Оба этих святых очень высоко почитаются нашей Церковью, их иконы расположены на стенах наших храмов по соседству, как и дни их памяти в нашем церковном календаре.
И вот, если со времен грозного пророка Илии люди научились видеть святость и в кротком Серафиме, значит, не бесплодной оказалась проповедь Евангелия для всего человечества.
Тут и урок закончился. До сих пор не знаю, совпала ли моя трактовка этой темы с батюшкиной. Сразу тогда не спросил, а сейчас ему уж и не вспомнить, наверное, – без малого двадцать лет прошло.
Зато недавно прочел «Слово о пророке Илие» святителя Иоанна Златоуста. И подумал, как жаль, что не было у меня двадцать лет назад под рукой этого текста. Прочитать бы тогда ребятам эти удивительные слова о причинах вознесения пророка Илии на небеса. Думаю, куда лучше раскрыли бы они мысль, которую я неумело пытался выразить на том уроке. Впрочем, судите сами:
«…Что же тогда Бог? Видя Илию не проникающимся человеколюбием к наказуемым, Он удаляет пророка от сожительства с грешниками. Я, говорит, о, Илия, знаю твою ревность, признаю твои требования, но Я милую и грешников, как скоро они наказываются сверх меры. Ты строгий судья благочестия, а род людской постоянно грешит. Остается, значит, разлучить вас друг с другом. Иди хотя на небо, раз не можешь выносить грешников, а Я переселюсь на землю. Если ты и на дальнейшее время останешься с грешниками, то весь род человеческий истребится, постоянно подвергаясь от тебя наказаниям. Что же? Иди хотя на небеса, о, Илия! Не может огонь обитать вместе с тростником. Я дам тебе в сожители безгрешных, Я поселю тебя с ликами ангелов. Переселяйся на небеса, а Я поселюсь с грешниками, Я могу носить на плечах Своих заблудшую овцу и всех грешников, призывая: придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, Я не наказывать вас буду, но Я успокою вас (Мф 11:28). Ему слава во веки веков. Аминь».
На заставке: Джузеппе Анджели. Илия и огненная колесница (фрагмент). 1740-55
