Недавно в воскресенье ко мне подошла прихожанка и попросила причастить на дому знакомую бабушку.
— Наверное, бабушке страшно из-за коронавируса, — подумал я и согласился. Священник не может отказывать в духовной помощи, а тем более в причащении Святых Христовых Таин.
Наутро я отправился к ней домой. Голос в домофоне был радостный, словно меня ожидали очень давно. Прихрамывая и опираясь на костыль, она повела меня в зал своей одинокой квартиры. На столе стояли 3 иконки, лежали Евангелие и молитвослов с изрядно истрепанными от частого чтения и пожелтевшими страницами.
— Муж умер совсем недавно, — начала свой рассказ старушка в цветном платочке. — Стало одиноко, просто невмоготу... хотя дети звонят и навещают. Внучка приходит убираться, а сын приносит продукты, потому что я сама не могу. К старческим болячкам можно привыкнуть, но не к одиночеству. В церкви последний раз была лет сорок тому назад.
Вере нас не учили, но я всегда знала, что Бог есть. До сих пор помню, как мама на Пасху меня в далеком детстве в храм брала…
Из-под толстых очков на меня смотрели очень глубокие глаза, полные усталости, одиночества и боли.
— Скажите, это правильное Евангелие? — спросила она.
Я улыбнулся. Не так часто священника спрашивают про Библию. Чаще — про иконы да молитвы.
Я взял книгу с затертыми страницами и увидел надпись «евангельские христиане».
— Батюшка, мне его дала подруга, она баптистка, — проговорила бабушка, как бы извиняясь.
Я спросил, знает ли она, кто такие баптисты.
— Она меня не агитирует, не подумайте! Я знаю, что они неправославные. Грех ли мне дружить с ней?
Успокоил бабушку и посоветовал пока не обсуждать с подругой веру, чтобы не навредить дружбе.
Пора было начинать исповедь. Бабушка сидела, а я встал рядом, слушая историю ее жизни. Это была одна из самых легких исповедей за время моего служения. Человек не был в храме несколько десятков лет, но понимал всё с полуслова, заранее упреждая каждый мой вопрос. В конце, когда я прочитал разрешительную молитву, она тяжело выдохнула. Мне и самому вдруг стало так легко, словно я только что исповедовался.
Бабушка встала, убрала костыль и привычным жестом крестообразно сложила руки на груди — словно причащалась на прошлой неделе. Телу и Крови Христа приобщилась 80-летняя благодарная христианка. Не всегда Бог ждет так долго — и она это поняла.
«40 лет не была в храме, а знает больше меня», — пронеслось в моей голове. Я понял, что их Встреча была просто отложена. Да, это были долгие по человеческим меркам четыре десятилетия, но ведь призванным по Его изволению, все содействует ко благу (Рим 8:28).
— Батюшка, а когда вы опять придете? — спросила она.
На меня смотрели те же глаза, в которых еще недавно я видел лишь одиночество и усталость. Но теперь вместо боли в них читалось что-то совсем другое. Что-то про свет и надежду.
