Здравствуйте!
Я читаю «Фому» еще со второго курса МГИМО, с тех пор, как журнал был черно-белым — и рада, что все это время «Фома» со мной. В последнем номере мне показались очень близки «Письма о путешествиях», и я хотела бы поделиться впечатлениями о своей поездке в Иерусалим.
С уважением, Анна Лукина
«В Иерусалим?» — удивилась моя родственница, узнав о планируемой поездке. — «Там же нечего смотреть!»...
Но вот мы в Иерусалиме. Поднимаемся к Сионским воротам... Позади два дня в Городе, в котором не насмотришься. Но мимо меня будто прошло что-то важное. В голове крутились мысли: «Как сдавать машину, если в Арабском квартале мне запустили камнем в колесо? Еще надо собрать вещи, покормить ребенка — срочно! Хотя бы плюшкой, хотя бы в том армянском кафе — сувенирной лавке».
И вот мы устроились в глубине лавки, за единственным маленьким столом — такие бывают в местах «для своих»; симпатичная армянка поставила перед нами домашний лимонад, кофе и пирожные и вернулась к своему собеседнику. Я фотографирую живописный уголок, в котором перемешались времена: домотканые ковры, предметы ковки и керамики, журнал «Ереван», открытый на развороте, где напечатано интервью с хозяйкой. Она рассказывает об учебе в СССР, о том, как преподаватели истории КПСС неприязненно спрашивали, видя ее крестик: «А что это ты на себя нацепила?», и замечает спокойно: «…Я и к советскому строю не питала особой ненависти, просто знала, что меня все это не касается. Я жила своей жизнью».
Фото Joshua Paul Shefman
В Иерусалиме любой диалог может начаться так, словно вы знакомы… нет, не давно, а изначально знакомы и, даже разойдясь через минуту, останетесь так же изначально знакомы. Собеседник хозяйки глянул на мой фотоаппарат и подсел к нам, непринужденно начав беседу. Он раскрыл книгу черно-белых фотографий с видами Иерусалима начала прошлого века. «Смотри, это фотографии моего деда. В 1947 году во время арабского восстания его фотографии были спрятаны в Армянском монастыре, это там», — жест руки в сторону стены напротив. — «А ты знаешь, что первым фотографом на Святой Земле был Есаи Карапетян, будущий Армянский Патриарх Иерусалима? И первую фотостудию открыл тоже он, в Армянском монастыре?». Сколько историй за каждой стеной, в каждом камне — не перестаешь этому удивляться!
Потом-то я поняла, что ту книгу надо было бы купить немедленно — ведь это был сборник фотографий Элии Каведжяна «Иерусалим глазами моего отца», ставший предметом коллекционирования с момента издания. Разговаривал со мной внук фотографа, а лимонад и кофе подала нам Ануш Нагашшян, известная армянская поэтесса, почетный доктор Французской академии культуры и искусства — одни из ярчайших лиц армянской диаспоры Иерусалима, люди из семей с историческими судьбами. Надо было спрашивать, смотреть, интересоваться, а я… опять упустила!
Мы вышли из кафе. Зазвонил колокол, мама обернулась и посмотрела на колокольню Елеонского монастыря. Заходящее солнце осветило ее лицо и Город. Город, где есть место всем: иудеям-ортодоксам, арабской шпане, армянским поэтессам, христианским паломникам. Я по-прежнему была в своих мыслях, а вот мама... ее не интересовали истории и фотоальбомы: она будто видела что-то иное, и я не могла спросить, что — бесполезно. Почему, думалось мне, почему ей Город открывается другим, не таким, как мне? Впрочем, ответ прост: Иерусалим явится тебе ровно таким, каким ты готов его увидеть.
От редакции
Дорогие читатели! У нас родилась идея: собрать на страницах «Фомы» истории со Святой Земли. Иерусалим действительно отличается от любого другого места паломничества и каждому человеку открывается особо. Если вам есть, чем поделиться из своего опыта путешествий по Святой Земле, присылайте свои истории по адресу pisma@foma.ru. Лучшие из них будут опубликованы в журнале, в рубрике «Письма о Святой Земле».
Спасибо, что вы с нами!
