В последнее время стали очень популярны разного рода истории о том, как какой-нибудь человек — обычно святой, — нарушил пост, чтобы не нарушать закона любви. Акцент в таких историях, в их современном прочтении, всегда ставят на тезисе, что не надо быть ханжой: кусок курицы в Великий пост — это не так страшно, главное — любовь!
И еще полбеды, будь такие истории адресованы людям далеким от Церкви или, например, болящим (им поститься по полной программе нельзя). Так нет же, чаще всего эту тему обсуждают между собой вполне физически крепкие, молодые и здоровые люди, считающие себя воцерковленными православными христианами. Это они друг друга призывают не быть ханжами. Совершенно неважно, что ты ешь, говорят они, только бы не людей.
Самое удивительное, что с этим фактом совершенно невозможно спорить по той простой причине, что он самоочевиден. Всем ясно, что любовь — залог нашего спасения. Все помнят строки Евангелия: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин 13:35).
Но я вспоминаю одну историю, которая произошла с нами, тогда еще совсем молодыми людьми, еще в 90-е годы. Мы помогали делать ремонт в одной православной школе. На дворе был конец августа, шел Успенский пост, и нам нужно было срочно подготовить классы к занятиям. Денег не было совсем, зато была целая команда православной молодежи, готовая на время оставить свои дела и помочь.
В какой-то момент мы решили перекусить, и одна девушка сказала: «Я салат приготовила, но он с майонезом. Вы его есть будете?» Мой друг (сейчас он священник, а тогда был студентом) спросил, как-то даже не особо задумываясь: «А майонез — он постный или нет?» «Вообще-то, нет», — ответила девушка. «Тогда не будем», — так же не задумываясь сказал молодой человек.
Я уверен, что, попадись эта история на глаза читателям сегодняшних православных СМИ, мгновенно родились бы комментарии вроде: зачем было обижать человека отказом, где же тут христианская любовь, не в майонезе же дело… Но тогда все решилось очень просто и спокойно, никто ни на кого не обиделся, не огорчился и не удивился. Девушки спокойно съели свой салат с майонезом сами, смеясь и болтая с молодыми людьми. И никому в голову не пришло упрекнуть моего друга в ханжестве. Более того, прошло немного времени — и та девушка стала его женой.
Зато на всю жизнь мне запомнилось возникшее тогда ощущение, как будто произошло что-то очень важное. Хотя ничего экстраординарного не произошло, просто человек вслух высказал то, с чем были совершенно согласны и все остальные: мы же христиане, а сейчас пост. Если салат не постный — тогда мы его не будем.
В современной церковной жизни так не хватает этого простого и ясного «тогда не будем», что истории про курицу в пост, в современном их истолковании, давно перестали меня вдохновлять.
В чем, как мне кажется, проблема с этими историями? Все они ровным счетом ничего не говорят о том, как важно было для их героев — святых или не святых — следовать церковному уставу. Они молчат о том, как много эти святые потрудились в таком смысле, который нам даже и не понять. Они совершенно игнорируют тот факт, что это нарушение поста было единичным (!), исключительным случаем в их жизни. И уж совсем никто, кажется, не задумывается о том, чем эти святые пожертвовали ради этого исключительного случая, какую важную аскетическую цель отдалили от себя. Цель, не имеющую ничего общего ни с похуданием, ни вообще с какой-либо диетой.
Ведь нарушение поста потому и оказывается подвигом любви к ближнему и даром Богу, что человеку приходится переступить через себя, смириться, может быть, даже пережить некий внутренний кризис.
Любовь важнее гастрономического поста, с этим невозможно спорить. Так же можно сказать: не страшно, если ты пропустил одну тренировку, но выиграл золотую медаль на Олимпиаде. С одной стороны — ну, наверное, не страшно, а с другой — все знают, каким мучительным и подчас губительным для здоровья тренировкам подвергают себя спортсмены, чтобы добиться главного — победы. Представьте, как должен мучиться спортсмен, у которого программа тренировок расписана по часам вплоть до последнего дня состязаний на Олимпиаде, если ему пришлось пропустить одну текущую тренировку, сбить весь свой график подготовки, поставить под угрозу дело всей своей жизни? Если бы они настраивали себя иначе: мол, ничего страшного, можно и пропустить пару тренировок — вряд ли у них вышло бы что-то вообще. А нас пытаются убедить, что можно и вообще не тренироваться, ведь главное-то — не тренировки, а золото на Олимпиаде.
Это безусловно главное, только откуда это золото возьмется у того, кто не ходит на тренировки?
Так же и с постом.
Провозглашающие прописную истину, что любовь важнее всего, в действительности просто убеждают друг друга отвергнуть ту традицию, которую хранит Церковь, а с нею и пример, который дают нам святые. Таким людям хочется превратиться в обычную мирскую компанию с милыми, хорошими отношениями — но при этом продолжать именовать себя христианами. И считать, что они тоже причастны к некоей святости, по крайней мере знают, что такое любовь к ближнему.
Боюсь, что не знают.
Недаром множество разговоров о любви, которая «важнее», заканчивается поеданием друг друга в Фейсбуке (деятельность организации запрещена в Российской Федерации) и прочих социальных сетях.
