Интересно, никто почему-то не отметил – статья «Будьте несчастны» меньше всего похожа на стенания разбитого, подавленного человека – в чём, собственно, подозревают критики автора. Соколов-Митрич по обычаю «позитивен», даже в теме о жизненных неудачах. По-моему, замечательное свойство, дай Бог каждому. Полное впечатление, что человек-таки счастлив, но только своим счастьем, не препятствующим ему относить себя к числу «нормальных несчастных людей».
Зная Дмитрия, не думаю, что это поза. Таково действительное самоощущение многих людей: несчастливое счастье! Клайв Льюис говорил, что настоящего человека узнать нетрудно по улыбке на устах и боли в сердце. На соединении несоединимого – «нормальные несчастные люди» и радостной самоиронии – основана игра оттенков. Хотим мы этого или нет, действительность вокруг нас не является чёрно-белой, и действуют в ней не одни солнечные счастливцы, с одной стороны, и мрачные неудачники-ипохондрики, с другой. Жизнь, как известно, – чересполосица, и удачи в ней соседствуют с неудачами, а радости с болью. Поэтому настоящей темой сочинения на свободную тему Дмитрия нужно считать вопрос: «Возможно ли сохранять радость в страдании?» И ответ на это в статье самый оптимистический: можно! Что же до счастливых людей, несчастливых людей, таковые выглядят ходульными персонажами, какими-то неисправимыми абстракциями на фоне постоянного кружения мыслей и смен настроений. Вот только что ты был воодушевлён и доволен и – бац! – со всей силой ощутил усталость и бесприютность. В таком положении, наталкиваясь на штампы «счастливых людей», «несчастливых людей», мы начинаем чувствовать стихийное отторжение, стремление размежеваться. Если это считать за счастье, успех, красоту, популярность, справедливость, толерантность, гуманность и т. д., тогда, пожалуйста, считайте меня лучше каким-то другим: непопулярным, нетолерантным и несчастливым.
«Будьте несчастны» в устах Дмитрия – намеренный вызов, объявление о намерении идти против течения. Автор ершится, утрирует и даёт заострённую антитезу, чтобы абсурд общей погони за счастьем обозначился максимально контрастно. А знаете, к слову, какой запрос в поисковках бешено популярен? «Исполнение желаний»! Не верите, наберите: «исполнение желаний» в Гугл или Яндекс – и вы удостоверитесь сами. И в наш технотронный век ловля золотой рыбки, на сей раз посредством интернет-технологий остаётся обычным стандартным занятием. Итак, «будьте несчастны» – актуальная формула для нонконформизма нашего времени, призывающая двигаться вглубь, оставаться живым, всеми силами, быть может, с риском для реноме прорывать глянцевую обёртку самодовольства и самоуверенности.
К сожалению, как нередко случается теперь, дискуссия по следам публикации направилась в русло обсуждения субъективного: правильно ли хотеть быть несчастным и молиться о ниспослании себе бедствий? Естественным при таком рассмотрении выглядит стремление человека к благополучию, зложелательство же кажется странным, чуть ли не психопатологическим и мазохистским отклонением. Всё так. Всё бы так, если бы всех нас и каждого по отдельности не объединял один несовершенный порядок вещей. Страдание и бедствия приходят, не спрашиваясь. Пришла беда – отворяй ворота… Наивно полагать, что проблема страдания связана с выбором: согласиться быть несчастным или оставаться счастливыми, намеренно просить испытаний или «отписываться» от них. От нашего выбора зависит одно: научиться правильно обходиться со страданием либо продолжать суеверно, панически запираться от него внутри своего комфортного иллюзорного мирка, до тех пор, пока какое-то новое бедствие не разрушит его и не загонит в отчаяние.
Положительное самоощущение и благополучие чересчур тесно связаны между собой в последнее время. Наш современник разучился сосредотачиваться, успокаиваться на чём-либо, кроме идеи о благоприятном течении дел. Он привязан к образу успеха и не знает, как продолжать жизнь в случае крушения планов. Ещё недавно, поколение-два тому назад объяснения большинства наших стрессов-депрессий расценивались бы как смехотворные. Нынешний же искатель счастья, даже когда идёт к Богу, вольно или невольно ожидает того, чтобы его жизнь стала более устроенной. Когда же подобного не происходит, в нём зреет разочарование. Всё чаще идея об испытаниях, посылаемых человеку для совершенствования, трактуется как жестокая и бессмысленная репрессия. Иначе как объяснить, что небольшая по объёму реплика публициста, краткий срез философской традиции, от святоотеческой до Клайва Льюиса и Виктора Франкла, писавших о смысле страдания, вызывает такое сопротивление? «В мире сейчас наблюдается одно страшное явление: этот мир всё больше погружается в какую-то пучину фактического страдания и в то же самое время всё больше ненавидит саму идею страдания», - писал Сергей Фудель. Не только мир ненавидит идею страдания, но и люди, называющие себя христианами и даже церковными деятелями. От этой ненависти питается ложное христианство, так называемый «христианский атеизм»».
В самом деле, по нынешнему периоду благополучия так просто бывает решить, что ты «сам с усами» и должен иметь счастье в том виде, в котором вообразил. «Христианство – религия радости» и «Бог не может хотеть твоего страдания» - данные тезисы вполне отражают профанирующее направление, дух времени, отъединяющий человека не только от Бога и церковной традиции, но и от всей истории и культуры, для которых вопрос о страдании был всегда главным.
«Господь, кого любит, того наказывает; бьет же всякого сына, которого принимает. Если вы терпите наказание, то Бог поступает с вами, как с сынами» (Евр. 12, 6). Разве неясно, что «всегда радуйтесь» у апостола Павла – это не о жизни на своё усмотрение, а о том, чтоб не терять духа в любых обстоятельствах? Разве не Иисус Христос рассказывает притчу о богаче и Лазаре, показывающую искупительный характер страдания: «ты получил уже доброе твое в жизни твоей, а Лазарь злое, ныне же он здесь утешается, а ты страдаешь»? Тогда с Кем мы спорим, рассуждая о праве(!) христианина на счастье и называя исконное христианское учение о смысле страдания «травматическим богословием»?
Фото Ben Smith.
Читайте также ответ протоиерея Павла Великанова на колонку Дмитрия Соколова-Митрича — о "неудобной" вере и Кресте Христовом:
Ответ писательницы Ирины Лукьяновой на колонку Дмитрия Соколова-Митрича:
Побей меня, или Травматическое богословие
Ответ публициста Виталия Каплана:
Полоса препятствий — или камера пыток?
Мнение публициста Елены Фетисовой:
Сухая старуха в подвенечном платье
