Исцеление отсеченного уха раба Малха: евангельская история в пересказе для детей

Факел в руке юноши горел так ярко, что слепил глаза. Он скорее мешал, чем помогал увидеть скрытое в темноте. Поэтому юноша отодвигал его так, чтобы пламя было чуть в стороне. Тогда ему становились видны спины других людей, вместе с ним шагавших по пологому склону Елеонской горы. Некоторые из них тоже держали в руках факелы, и юноша видел, как от горящей, пропитанной смолой пакли летит удушливый смрадный дым. У других в руках были тяжелые дубинки. Были среди этой толпы и несколько римских воинов с офицером во главе. Огни факелов тускло отражались на их сияющих доспехах. На склоне горы росли кустарники и оливковые деревья. Тропа, по которой шли люди, была еле видна во мраке. Но толпа двигалась по ней уверенно, как будто люди твердо знали, куда они идут. И верно — впереди, рядом с римским тысяченачальником шел высокий черноволосый мужчина, указывавший дорогу всем остальным.

Зачем пришел Иисус из Назарета?

Юноша знал, что зовут этого мужчину Иуда. Это он приходил пару дней назад к первосвященнику, чтобы рассказать, где скрываются люди, которых многие считали мятежниками, собравшимися захватить власть в Иерусалиме. Сам юноша был одним из слуг первосвященника. Звали его Малх.

Вместе с другими жителями столицы Израиля он видел, как торжественно въезжал в город предводитель тех якобы мятежников — Иисус из Назарета (так назывался город, в котором жил этот возмутитель народного спокойствия). Малх видел, как радуются Ему люди, как именуют Иисуса царем. И даже сам кричал вместе со всеми «Иисус, спаси нас!» и бросал свой плащ под ноги ослику, на котором Он ехал.

Но потом первосвященник собрал всех слуг во дворе своего дома и объяснил, что Иисус — самозванец, который хочет устроить бунт, разрушить знаменитый Иерусалимский храм, свергнуть власть римлян. И что может пролиться много крови, если Его не остановить вовремя. А все эти рассказы о чудесах, которые Он творил, об исцелениях безнадежно больных и даже воскрешении умерших — сказки и ложь. Никакой Он не Сын Божий, а самый обычный человек, желающий стать царем.

Вот это да! А ведь Малх чуть было не поверил в эти сказки! Хорошо еще, размышлял он, что нашелся среди мятежников этот честный человек — Иуда. Он одумался, пришел к первосвященнику и пообещал показать, где Иисус и Его ученики будут этой ночью.
И вот теперь Малх вместе с отрядом других слуг и римской стражей идет, чтобы схватить этих преступников, пока те не успели осуществить свои коварные замыслы. И факел дымится в его руке, а сердце горит желанием покарать тех, кто едва не сумел его обмануть.

Поцелуй Иуды

Но вот толпа замедлила свой шаг, а потом и вовсе остановилась. Малх пытался разглядеть — что там, впереди? Наверное, мятежников уже нашли? И верно — слуги и воины оказались на большой поляне среди оливковых деревьев и встали плотным полукольцом вокруг кучки людей, прижавшихся к зарослям колючего терновника.

Малх поднял факел над головой и протиснулся сквозь толпу вперед, чтобы лучше видеть происходящее. Сам он по натуре был трусоват. Но ему очень не хотелось пропустить такое редкое зрелище — арест мятежников. Ведь для того и пришли с ними римские воины. Это их работа — хватать преступников. Вот пусть они и делают то, чему обучены. А он, Малх, человек маленький. Ему сказали — иди, он и пошел вместе со всеми. Если что, может посветить факелом, чтобы воинам удобнее было вязать самозванцев. А заодно и сам получше все рассмотрит.

Но кто же из мятежников Иисус? Языки пламени на факелах колебались, освещая неровным светом фигуры людей, прижавшихся друг к другу возле терновых кустов. И тут проводник стражи — черноволосый Иуда — вдруг шагнул вперед, подошел к мятежникам и поцеловал одного из них. Малх слышал еще во дворе первосвященника, что таков будет знак, указывающий на Иисуса: кого поцелует Иуда, того и надо будет хватать.

Но стражники не успели исполнить этот приказ. Тот, Кто получил поцелуй, тоже вышел вперед и сказал Иуде:

— Друг, зачем ты пришел сюда? Хочешь предать Меня своим поцелуем?

Иуда не нашелся, что на это ответить. А Человек обратился теперь уже к обступившим Его стражникам и слугам первосвященника:

— Кого вы здесь ищете?

Римский тысяченачальник шагнул Ему навстречу и ответил:

— Иисуса из Назарета.

— Это Я.

И столько было силы в Его словах, что Малху на секунду показалась, будто само небо обрушилось на него. Ничего подобного в своей жизни он не испытывал. И все пришедшие с ним тоже пришли в ужас от этой простой фразы. Уронив оружие, они отпрянули назад и упали на землю. Слово Иисуса было подобно ударившей в землю молнии, способной в одно мгновение испепелить всех, дерзнувших пойти против Него. Все стражники лежали, уткнувшись лицом в землю, и ждали неминуемой смерти.

Чудо

Но ничего страшного с ними не происходило. Иисус по-прежнему стоял перед ними. Он спросил еще раз:

— Кого ищете?

— Иисуса, — ответил с опаской тысяченачальник, поднимаясь с земли.

— Это Я. Итак, если Меня ищете, отпустите остальных, пусть уходят.
Но спутники Иисуса, похоже, не собирались просто так уходить, оставив своего Учителя в руках врагов. Как один, шагнули они, встав рядом Ним. Видно было, что они готовы драться со стражей насмерть, защищая Иисуса. Один из них, самый горячий, вдруг выхватил из-под одежды короткий меч.

Малх стоял к нему ближе всех. Он успел лишь чуть-чуть отпрянуть в сторону, когда меч ученика Иисуса просвистел совсем рядом с его головой и отсек Малху ухо. Если бы Малх не уклонился, он бы уже лежал на земле с разрубленной головой.

Остальные ученики тоже рванулись вперед. Но тут Иисус сделал останавливающий жест рукой, и они замерли на месте. А Иисус обратился к своему пылкому защитнику, сжимавшему в руке клинок:

— Довольно! Или ты думаешь, я не могу сейчас попросить защиты у Моего Небес­ного Отца и Он пошлет ко Мне более чем двенадцать легионов ангелов? Вложи свой меч в ножны.

Потом подошел к Малху, скорчившемуся на траве от боли, осторожно отвел его руку и прикоснулся ладонью к ране…

Малх потом так и не смог понять, что же с ним произошло в тот момент. От этого легкого прикосновения боль в ране тут же прошла, на душе стало легко, тихо и мирно. Больше всего это было похоже на то чувство, которое он испытывал в детстве, когда он болел, а мама гладила его рукой по раскаленной от жара голове.

Малх, еще не веря в случившееся, протянул пальцы к ране. Но никакой раны больше не было. Ухо снова было на месте, как будто его не снес только что меч ученика Иисуса.

Кого же они схватили?

Потрясенный Малх поднял глаза на Того, Кто сотворил чудо и исцелил его.

А Иисус тем временем уже обращался к толпе.

— Как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями, чтобы взять Меня? Каждый день бывал Я с вами в храме, и вы не поднимали на Меня рук. Но теперь ваше время и власть тьмы.

Он словно бы Сам отдавал себя в руки врагов. И этого не могли понять ни враги, ни его защитники. На какое-то мгновение все застыли, не зная, как быть дальше. Но тут же время вернуло свой обычный ход.

Растерянные ученики бросились бежать кто куда. Пришедший в себя тысяченачальник сделал рукой повелительный жест, и воины послушно подбежали к Иисусу. Малх сидел на траве и смотрел, как римские легионеры заламывают руки за спину Тому, Кто только что вернул ему отрубленное ухо. Он видел, как связывают Его веревками, как, толкая в спину, уводят с собой.

Малх остался один. Рядом на траве дымился погасший факел. В черном небе над головой сияли бесконечные россыпи звезд. Где-то неподалеку изредка вскрикивала какая-то ночная птица. Малх сидел на земле, обхватив голову руками. Мысли его путались, разбегались, словно стадо непослушных овечек, и он никак не мог собрать их.

«Первосвященник сказал нам, что Иисус — обманщик, и я пришел, чтобы схватить Его. Но Иисус исцелил мне ухо одним прикосновением. Разве могут обманщики творить чудеса? А если Он не обманщик, а настоящий чудотворец, значит… Значит, мы пришли схватить праведника, царя, Сына Божия? Но этого же не может быть! Неужели первосвященник ошибся? А может, не ошибся, а специально обманул всех! Но как такое возможно? Нет, лучше я буду думать, что Иисус — лжец и самозванец, а первосвященник все сказал правильно».

Но как только Малх успокоил себя этой мыслью, тут же его рука снова, как будто сама по себе, потянулась к уху, погладила его. Малх вспомнил тот мир и тишину, которые он ощутил в себе от прикосновения Иисуса. Вздохнул, зачем-то подобрал погасший факел и побрел вслед удаляющейся толпе.

Он еще не знал, что Иисуса этой ночью приговорят к смерти, а на следующий день — распнут на кресте вместе с двумя разбойниками. И уж тем более он не знал, что на третий день после казни Иисус воскреснет из гроба. А еще он не знал, что Иисус вовсе не собирался становиться царем земного царства, потому что Его целью было открыть людям путь к Царствию Небесному. Все это было пока неизвестно Малху. Сейчас он просто шел по ночной тропе, низко опустив голову. В одной руке у него был чадящий факел без огня. Другую он прижимал к исцеленному Иисусом уху, словно боялся забыть о совершившимся над ним чуде. И не понимал, как ему теперь жить дальше.