Собака потеряла весну,
Забилась в свою конуру
И стала плакать горячими слезами.
Они растопили весь снег —
И весна нашлась.
Собака стала веселиться и радоваться нашедшейся весне.
Нравится? Мне тоже. Это настоящая поэзия. Да, видно, что написано ребенком, но и по всем взрослым критериям — прекрасные стихи.
А написал их семилетний москвич Коля Голышев, страдающий мозаичной формой синдрома Дауна. Болезнью, которая в просторечии — синоним слабоумия и всяческой неполноценности. «Нарожали тут всяких уродов» — такие слова Колиным родителям, Сергею и Галине, приходилось слышать не раз.
Разумеется, в православном журнале незачем доказывать, что люди с синдромом Дауна (да и с любыми другими отклонениями) — столь же ценны для Бога, как и здоровые, столь же Им любимы. Нет нужды пояснять, что такие люди и по закону государства, и по закону совести имеют те же права, что и все остальные. Зачем ломиться в открытую дверь? Тем не менее, жизнь больных синдромом Дауна тяжела — и не только из-за отклонений в развитии, вызванных заболеванием, но и из-за отношения окружающих. В лучшем случае это отношение — жалостливое.
Когда выяснился диагноз малыша, медики деликатно намекали, что родителям лучше бы сдать его в специализированное учреждение. Сергей с Галиной — воцерковленные православные люди — категорически от этого отказались. В том, что у них родился такой ребенок, они увидели Промысел Божий. Для любви болезнь — не помеха.
Но все равно было трудно. Трудно объяснить старшему сыну, Георгию — на тот момент школьнику-подростку, какой у него появился младший братик. Трудно рассказать друзьям и знакомым и выслушивать сочувственные слова. Даже возникла мысль уехать в какую-нибудь глушь, где их никто не знает, но по здравом размышлении никуда они не уехали. Остались в Москве и начали работать с Колей.
Именно работать, ведь воспитание и развитие таких детей — тяжелый труд. Синдром Дауна — генетическая патология, проявляющаяся не только в интеллектуальной, но и в соматической сфере. И умственное, и физическое развитие такого ребенка требует многих знаний, времени и терпения. Огромную помощь им оказал благотворительный фонд «Даунсайд Ап» — центр ранней помощи детям с синдромом Дауна. Родители нашли хороших врачей, у которых Коля наблюдается и по сей день — сейчас ему десять лет.
Мальчик рос, не так уж сильно отличаясь от сверстников. Сергей с Галиной постоянно занимались его умственным развитием, перечитали ему практически всю детскую классику: сказки Пушкина, Гаршина, Пришвина, Чуковского, Маршака… Коля запоминал все и просил: еще, еще! Однажды родители заметили, как восьмилетний Коля подошел к лежащему на столе томику Пушкина, погладил его рукой и произнес с благоговением: «Хороший Пушкин, хороший…»
А с какого-то момента Коля начал сочинять и сам. Может, причиной тому были постоянные разговоры с отцом, в которых Сергей часто сочинял что-то для Коли, импровизируя на ходу.
Записывать свое творчество Коля пока не может — пишет он трудно и медленно, хотя, по его собственному признанию:
Я грамоту учу.
И мне радостно учиться.
И я получаю
Хорошие отметки жизни.
Записывает за ним отец. Обычно Коля приходит к нему утром пообщаться (по профессии Сергей художник, поэтому часто работает дома) и выдает очередную историю, или стихи, или сказку. Сергей все это записывает. Иногда, впрочем, Коля говорит: «шкатулка пуста» — то есть на сегодня рассказать ему нечего. На отцовский вопрос, откуда он все это берет, Коля честно отвечает: «Не знаю!»
Не знает и Сергей. Ведь Колины сказки, а особенно стихи совершенно необычны — по образному ряду, по ассоциациям, по мыслям, иногда совсем не детским. Вот, например, такое:
Я нашел цветок такой красивый
и пушистый,
Что не смог больше писать стихи.
Колины придумки, по словам отца, «умнее его самого». То есть, считает Сергей, нечто говорит через Колю. Несомненный творческий дар у мальчика-дауна — это, если посмотреть с православных позиций,— явное действие Божие. Это Его дар — причем, наверное, даже не столько самому мальчику, сколько нам, здоровым людям, которые через Колины произведения могут что-то вдруг понять и прочувствовать. Ведь осознание того факта, что ребенок с таким заболеванием сочиняет такое, — уже само по себе открывает в душе какие-то дверцы…
Понятно, что доказать такую точку зрения нельзя. Ее можно только принять на веру. Или не принять. Честно скажу, когда я впервые увидел Колины стихи, то заподозрил, что на самом деле их пишет его отец. Вернее, записывая за ребенком, так редакторски перерабатывает его слова, что получаются шедевры. Но потом я почитал собственные стихи Сергея — и избавился от этих подозрений. Его стихи… очень взрослые и очень… обычные, что ли. Сын как поэт на порядок сильнее отца.
Недавно мультимедийное издательство «Деоника» выпустило аудиодиск с Колиными сказками в исполнении заслуженной артистки России Натальи Минаевой (рецензия на него будет в «Фоме»). Вышла и книга его отца, Сергея Голышева, «Мой сын — даун». Возможно, когда-нибудь увидит свет и книга стихов поэта Николая Голышева — книга, о которой девятилетний Коля сказал так:
Веселая корона.
Я ее надевал,
Когда выходил из дома.
Я кланялся солнцу.
И небо опускалось в душу мою.
И я знал, что будет
Святой праздник —
День книги моих стихов.
***
Большой утес,
Где твои серебряные подковы?
Не пои и не корми нас,
А просто уложи спать под снегом.
У тебя хорошо.
Белый снег ложится, как подушка и одеяло…
Зима, я больше не могу жить в твоей постели.
Боюсь, что я умру.
***
Большой снег засыпал землю.
И душа плачет от зимы.
Потому что нет любви.
***
Свеча горит в моем доме.
Враги напали на мой дом.
И мой дом — как старая кузница
Со сломанным окном.
Стол тоже сломан.
И я сижу на уцелевшем диване.
Прощай, мой дом.
Целую.
Поэт.
***
Никакие минуты.
Небесное солнце не светит.
Только яблоня горит.
Течет время.
Стоят деревья на берегу.
И последние плоды опадают с них.
***
Осенний ветер дует мне в лицо.
И листья разлетаются
в разные стороны.
И я прохожу мимо звезд.
И замечаю, как за мной
Падают осенние звезды,
Как осенние разноцветные листья.
***
Деревья пляшут.
Листья кружатся листопадом.
Моя печаль кружится.
Дождь идет.
И листья мокрые прилипли к асфальту,
Как к моей душе.
***
Идут лучи по небу,
И серебряные облака
Задевают мою душу.
И я рад тому, что существует моя печаль.
***
Закатный вечер.
Я искал его среди большой тишины.
И не нашел закат.
И я упал в траву.
И там заснул.
И тихая ночь
Превратила меня в дождь.
Фото Владимира ЕШТОКИНА
