... И ГОСПОДЬ ПОКАЖЕТ ТЕБЕ КРАСОТУ!

Священнослужитель, увлекающийся фотографией, — это еще лет десять назад казалось фантастикой. Сейчас такое встретишь хоть и не на каждом углу, но все же иногда бывает. «Фома» не раз публиковал такие подборки. И в каждом случае задаешься вопросом: для священника это просто хобби, никак не связанное с его основным делом, или же претензия на некое новое слово в искусстве? И есть ли все-таки какая-то связь между его жизненным выбором — нести людям Слово Божие, и тем, что и как он фотографирует?Священнику Николаю Балабаеву в этом году исполнилось шестьдесят лет — и из этих шестидесяти он одиннадцать лет служит в храме во имя Владимирской иконы Божией Матери в селе Кресты Борского района Нижегородской области. «Село у нас небольшое, — говорит отец Николай, — народу почти и нет. Разве что летом появляются дачники, а так — несколько жилых домов. Зимой только к ним тропинки протоптаны и дым из труб вьется, а все остальное занесено снегом».
А до того как стать священником отец Николай — вернее, тогда еще просто Николай Балабаев — был искусствоведом, преподавал в инженерно-строительном институте изобразительное искусство. Потом жизнь сложилась так, что начал воцерковляться, работал в церкви сторожем и преподавал школьникам изобразительное искусство на православной основе — а там уже духовный отец благословил его рукополагаться. «Должен сказать, — замечает отец Николай, — что священный сан я принял не с восторгом, а скорее со страхом: передо мной открывалась новая, непонятная жизнь. Впереди огромная ответственность. Справлюсь ли я? Потяну ли?»
Но это все о жизни, а как же фотография? Первый свой снимок он сделал еще в шестидесятых годах, когда учился в Горьковском художественном училище. Позднее он много ездил по русской провинции, снимал разрушенные монастыри и храмы, остатки фресок, иконы. Все это, по его словам, носило прикладной характер, без малейшей претензии на художественность.
А много позднее, когда отец Николай был уже диаконом, у него обокрали квартиру и, помимо всего прочего, украли фотоаппарат. Ну что же, решил он, на все воля Божия, и когда, после рукоположения в сан священника получил назначение в село Кресты — не стал вновь приобретать фотокамеру. «Я подумал, что сейчас я просто любуюсь на природу, а будь фотоаппарат — стал бы строить кадр, искать сюжет, и это отвлекло бы меня от моих обязанностей, от священнического служения». Долгое время он так и жил, без фотокамеры. «А потом мне ее подарили для чисто технической цели. И чего я боялся — то и случилось. Я увлекся...».
Прихожане отнеслись к увлечению священника довольно спокойно, а вот дачников это поначалу шокировало. Как-то, увидев его с фотоаппаратом на колокольне, решили, будто поставили батюшку в неловкую ситуацию, подглядев его за этаким неподобающим священнику занятием. Понемногу, однако, привыкли. «Тем не менее, я осознаю эту проблему, — говорит отец Николай. — Все-таки фотография для меня — лишь увлечение, а священство — и профессия, и смысл жизни. Нельзя ломать эту иерархию ценностей, ставя увлечение на слишком высокое место — это может помешать главному».
Разумеется, искусствоведческая подготовка отца Николая сказалась и на его фотографиях. «Бывает, что снимаешь какой-нибудь пейзаж — и просто видишь, как этот же пейзаж такой-то художник написал бы так, а такой-то — вот этак. Тут у нас импрессионизм, тут супрематизм... Некоторым картинам можно сопоставить соответствующие фотографии — соответствующие не в смысле внешней схожести, а несущие то же настроение. Иными словами, — поясняет священник, — в природе есть все. Не обязательно сидеть в прокуренных, пропахших скипидаром и красками мастерских — можно просто ходить и смотреть, дышать свежим воздухом, и Господь покажет тебе такую красоту, какую не выдумать ни одному художнику».
Отец Николай по большей части фотографирует природу. Причина понятна — вокруг почти и нет народу, глухое село. «Мне было бы очень интересно снимать людей, — вздыхает он, — но не получается. Едва лишь я начинаю фотографировать, все застывают. Разве только исподтишка. Но представьте, как это батюшка исподтишка подкрадется?» То ли дело природа! «Ее не напугаешь, не заставишь притворяться. Она всегда естественна. Правда, дублей она не терпит, надо уловить момент, всегда неповторимый. А вот натюрморт мне не слишком интересен. Казалось бы, это самое простое — можно как угодно расположить предметы, поставить свет, все рассчитать вплоть до нюансов. Но не случайно же «натюрморт» дословно переводится как «мертвая природа». А в живой природе есть не только солнечный свет, но и Божий, есть присутствие благодати. Если это ощущение фотограф сумел передать — значит, перед нами настоящая удача. Художнику или, тем более, иконописцу это может быть дано более явно, но и фотографу — бывает, что открывается. Либо Господь покажет это тебе, либо нет — что-то тебя отвлечет, или пленка закончится, или просто будешь смотреть — и не увидишь».