Знаменитому циклу сказочных повестей Льюиса «Хроники Нарнии» уже почти четверть века. «Нарния» невероятно популярна, но до сих пор по ее поводу нет единства мнений. О ней спорят, порой ожесточенно. И часто читатели (и юные, и взрослые) не понимают авторского посыла. Что ж, попробуем разобраться.
Две крайности: просто сказка — или курс богословия для детей
Глубокие христианские смыслы«Хроник Нарнии» очевидны далеко не для всех. Интересно, кстати, что первую повесть цикла, «Лев, колдунья и платяной шкаф» смогли опубликовать в Советском Союзе в 1978 году (Ленинград, издательство «Детская литература») как раз по этой причине: цензоры попросту не заметили никаких религиозных отсылок и сочли текст всего лишь увлекательной детской сказкой.
Такое же непонимание встречалось и на Западе. Люди, критически настроенные к религии и при этом с восторгом прочитавшие в детстве «Хроники Нарнии», повзрослев, бывали неприятно удивлены: оказывается, в этой бочке мёда была изрядная, с их точки зрения, доля дёгтя — то есть христианские мотивы. Между прочим, и создательница знаменитого Гарри Поттера Джоан Роулинг в одном из своих интервью говорила, что, читая в детстве «Хроники Нарнии», совершенно не замечала там религиозного подтекста.
Но не реже встречается другая крайность: убеждение, будто «Хроники Нарнии» — это такой учебник христианского богословия для детей, аллегорическое изложение Евангелия в понятной младшим школьникам форме. Мол, англиканин Клайв Стейлпз Льюис, намереваясь обратить детишек в веру истинную, сделал хитрый ход: под видом волшебной сказки написал адаптированную под детское восприятие Библию.
На самом деле это совершенно не так. Льюис действительно был убежденным христианином, но когда писал первую повесть из цикла, он еще понятия не имел, что это будет именно цикл, что за первой повестью последуют и другие, да и вообще не собирался вкладывать туда религиозные мотивы. Ему хотелось написать именно сказку. И впоследствии он открытым текстом объяснял: «Некоторые люди, кажется, думают, что я начал с того, что спросил себя, как бы рассказать детям о христианстве; затем, использовав сказку как инструмент и опираясь на информацию о детской психологии, решил, для какой возрастной группы буду писать; затем составил список основных христианских истин и выработал аллегории, чтобы описать их. Всё это — чистая фантазия. Я не смог бы так писать. Все начиналось с образов: фавн, несущий зонтик, королева на санях, великолепный лев. Изначально не планировалось ничего, связанного с христианством, этот элемент проявился как бы сам по себе».
То есть получилось самым естественным путем. Как пел Булат Окуджава, «Каждый пишет, как он дышит». Христианские мотивы в «Хрониках Нарнии» действительно есть, более того, они там не декоративные, а сюжетообразующие, в них заключен основный смысл этих книг — но это само выросло.
Далее, насчет того, что «Хроники Нарнии» — это аллегорическое изображение христианских истин. Не будем забывать, что вообще-то Клайв Льюис — не только писатель-сказочник и даже не только взрослый писатель, но прежде всего крупнейший филолог, профессор, специалист по античной литературе. Уж он-то прекрасно знал, что такое аллегория, и если бы хотел написать именно аллегорию, то написал бы все иначе. В одном из своих писем он пояснял: «Если бы Аслан представлял нематериальное божество так же, как Гигантское Отчаяние представляет отчаяние, то был бы аллегорическим персонажем. В действительности же он — изобретение, как бы дающее ответ на вопрос “Каким мог бы быть Христос, если бы существовал мир вроде Нарнии, и Он решил бы воплотиться, умереть и снова воскреснуть в этом мире, как Он поступил в нашем?” Это вовсе не аллегория». Упомянутое здесь «Гигантское отчаяние» — один из персонажей классического произведения английской литературы, «Путешествия пилигрима в небесную страну» Джона Беньяна, XVII век. Вот там действительно аллегория на аллегории.
И, наконец, если собрать воедино все христианские мотивы «Хроник Нарнии», все равно не получится учебника богословия, пускай и детского. Слишком много останется «белых пятен», непроясненных вопросов. Человек, совершенно незнакомый с христианским вероучением, не сможет по «Хроникам Нарнии» составить о нем полное и связное представление.
В том-то и дело, что Льюис писал для детей, которые хотя бы поверхностно знакомы с христианством, Библию читали, в церковь ходили (а в середине прошлого века в Англии такие дети были все-таки большинством). Вставляя в сюжет христианские мотивы, автор надеялся, что дети сумеют соотнести прочитанное в сказке с тем, что они читали в Священном Писании. Впрочем, не всегда его надежды сбывались. Порой юные читатели не понимали, что перед ними иносказание. Некоторые дети так и писали ему: «Так в кого же нам верить? В Христа или в Аслана?»
А в чем там христианские мотивы?
На эту тему подробно писали многие, в том числе протоиерей Димитрий Струев в статье «Ветка спелых рубинов из глубин Нарнии: опыт внимательного чтения сказок Клайва Льюиса». Здесь отмечу только самое главное:
1. Распятие и Воскресение Христа (повесть «Лев, Колдунья и Платяной шкаф» — первая по времени написания, но не по хронологии событий). Там, чтобы спасти мальчика Эдмунда, совершившего предательство, лев Аслан (фигура которого явственно отсылает ко Христу), приносит себя в жертву. Белая Колдунья (она же — королева Джадис), олицетворяющая дьявола, принимает жертву, убивает Аслана и торжествует. Но Аслан воскресает из мертвых, зло оказывается низверженным. «Воскресе Христос — и падоша демоны», как слышим мы на Пасху в «Слове огласительном» святителя Иоанна Златоуста.
2. Грех и покаяние (повесть «”Покоритель зари”, или Плавание на край света»). Вредный мальчик Юстас, эгоист до мозга костей, превращается в дракона, причем сам в этом виноват. А чтобы вновь стать человеком, ему приходится отринуть грех, то есть содрать с себя драконью шкуру. Он пытается сам это сделать, но не получается, и только пришедший ему на помощь Аслан может с этим справиться. Тут мы видим, что без подлинного покаяния человек не может возродиться к новой жизни, но своих собственных сил для подлинного покаяния ему недостаточно. Спасти человека может только Бог. Конечно, в ответ на стремление к Богу самого человека.
3. Сотворение мира, возникновение в нем зла (повесть «Племянник чародея», первая по хронологии событий, но предпоследняя по времени написания). Там мы видим, как возникла Нарния. Наш мир создан Словом Божиим, Нарния же создана песней Аслана. Мы видим, какой прекрасной была Нарния изначально, но и там совершилось грехопадение, пусть и не буквально тем же путем, как в нашей реальности. Видим и то, что Бог не оставляет падшее человечество и поврежденный мир на произвол судьбы, что у Него есть Промысл — то есть четкий план действий по спасению людей.
4. Промысл Божий о людях и путь самих людей к Богу (повесть «Конь и его мальчик»). Мальчик Шаста, житель Нарнии, понятия не имеет об Аслане, но его доброе сердце интуитивно тянется к нему, к источнику всего благого. И Аслан таким образом располагает события его жизни, чтобы Шаста, совершая нравственный выбор, добровольно и сознательно пришел к нему. Когда мальчик оказывается готов к встрече, Аслан ему является. Тут есть два аспекта — и стремление добродетельных язычников к истинной вере, и индивидуальный путь поначалу неверующего человека к Богу.
Подробнее о том, как ложные религии заслоняют веру истинную, но лучшие из язычников стремятся к истинному Богу— в повести «Принц Каспиан», где дело происходит в эпоху, когда власть в Нарнии захватили потомки разбойников и вполне успешно искореняют любое упоминание об Аслане. Но есть там и другой план — как, уже имея опыт богообщения, сохранить веру. Лишь одна из четырех детей Пэвенси, младшая девочка, Люси, способна и увидеть Аслана, и исполнить его волю. То есть, как было сказано Иисусом Христом в Нагорной проповеди, «блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят».
5. Действие в нашем мире демонов и как им противостоять (повесть «Серебряное кресло»). Сюжет строится на том, что мальчик Юстас (тот самый, который, покаявшись, из дракона вновь обратился в человека) вместе со своей одноклассницей Джил должны найти и освободить томящегося в плену у Белой Колдуньи принца Рилиана, похищенного сына короля Каспиана. Для того, чтобы справиться с полчищами слуг Белой Колдуньи (то есть, попросту говоря, бесами), им приходится ежедневно «повторять знаки», то есть, по сути, молиться. Эта повесть — о христианской аскетике, о духовной дисциплине, о поддержании себя в том состоянии, в котором мы способны просить Бога о помощи и принимать ее.
6. Финал земной истории — появление в мире антихриста, его недолгое правление и последующее второе пришествие Христа, Страшный Суд и обновление мира, новое небо и новая земля (повесть «Последняя битва»). Там к власти в Нарнии приходит некий хитрый обезьян, надевший на осла львиную шкуру и выдающий того за Аслана. При этом обезьян устраивает религиозный микс — соединяет веру в Аслана с верой в злобную языческую богиню Таш, получая на выходе «Ташлана». Этакий нью-эйдж. Но Аслан является, а история Нарнии заканчивается. Те ее жители, что способны взглянуть в глаза Аслана, оказываются в новой, несравненно лучшей Нарнии, а кто изъеден грехом как ржавчиной, кто не может и не хочет ответить любовью на любовь Аслана, исчезают в его тени.
За что некоторые не любят «Хроники Нарнии»
Далеко не все знают, какая мощная полемика велась (да и до сих пор ведется) на Западе по поводу «Хроник Нарнии». Этим сказкам достается и слева, и справа.
Атеисты и агностики обвиняют Льюиса в том, что он совершал индоктринацию детей, обманным путем «впаривал» им христианство, замаскировав религиозные постулаты яркими декорациями, увлекательным сюжетом, живыми характерами героев. А это, говорят они, насилие над личностью. Это нечестно! Между прочим, не исключено, что пламенный атеист Филип Пулман, автор подростковой трилогии «Темные начала», написал ее в полемическом запале, как антитезу «Хроникам Нарнии». А еще Льюису вменяют в вину женоненавистничество (одна из детей Пэвенси, Сьюзен, повзрослев, забыла Аслана, поскольку увлеклась модной одеждой) и даже расизм (жители агрессивной языческой страны Тархистан у него носят тюрбаны и вооружены ятаганами — в этом увидели намек на турок).
Но гораздо сильнее упреки «из другого лагеря», то есть от христианских фундаменталистов, преимущественно американских. Тут все до боли знакомо по борьбе с упомянутым уже «Гарри Поттером». Льюиса обвиняют в искажении христианства, в многочисленных ересях — с их точки зрения, даже сама попытка вообразить другой мир, в котором Бог-Сын воплотился бы не человеком, а животным, кощунственна и еретична. И, разумеется, его обвиняют в пропаганде оккультизма (там же присутствует магия!), в благосклонности к язычеству, в популяризации античной мифологии (что, кстати, само по себе имеет место — в «Хрониках Нарнии» множество отсылок к античной мифологии и шире, к античному искусству, литературе, философии). Сторонники такой позиции убеждены, что светская культура несовместима с истинным (в их понимании) христианством, что сказки отвращают от веры, что фантазия всегда от лукавого. И «Хроники Нарнии» — вовсе не единственная жертва такого угрюмого ригоризма.
Между прочим, не любил «Хроники Нарнии» и Джон Роналд Руэл Толкин, создатель «Властелина Колец» и других книг о Средиземье. Ближайший друг Льюиса. Человек, обративший его в христианскую веру. Безмерно ценящий его как ученого-филолога. А вот «Хроники Нарнии» Толкину совершенно не понравились, он считал их слишком лобовыми, прямолинейными. Кроме того, он вообще не любил произведений, как бы мы сейчас сказали, о попаданцах — то есть когда герои из нашего реального мира попадают в мир иной, выдуманный, и начинают там действовать. Возможно, ему это казалось чем-то вроде нарушения правил игры. Если уж ты создаешь в своем воображении иной мир, отличный от реального, то пусть он будет сам по себе, в том-то и интерес. А иначе получится попытка скрестить ужа с ежом. На всякий случай подчеркну: я сейчас не цитирую Толкина, это моя попытка осмыслить его неприятие «Хроник Нарнии».
Вместо вывода
В верующих семьях «Хроники Нарнии», как и любые другие добрые вымышленные истории из художественных книг и фильмов, не могут и не должны заменять нормального религиозного образования. Они — прекрасное дополнение к чтению Евангелия и «Закона Божиего», к урокам в воскресной школе и к беседам с родителями. Но именно дополнение. Не «вместо», а «вместе».
И еще: не будем слишком уж прагматично относиться к этим прекрасным сказкам. Дети (да и взрослые) читают их не только для того, чтобы получить духовную пользу, чтобы чему-то научиться. Это и само по себе интересно, занимательно и здорово. Жизнь с «Хрониками Нарнии» становится ярче и объемнее, чем без них.
