Сегодня настоятелю храма святого благоверного князя Александра Невского при МГИМО, члену редакционного совета журнала «Фома» протоиерею Игорю Фомину исполняется 50 лет. Мы от всего сердца поздравляем дорогого отца Игоря с юбилеем, желаем ему здоровья душевного и телесного и во всем — помощи Божией.
В подборке «Фомы» — несколько цитат из бесед с отцом Игорем, в которых он рассказывает о себе, вере и Церкви.
Мои родители меня никогда не ругали. Мне очень легко представить Бога, потому что у меня были великолепные, равноангельные, святые родители. Они меня никогда не ругали, давали решать самому — хорошо это или плохо. Я знал позицию родителей, но должен был решить сам. И вы знаете, это мучение. Я даже просил отца: «Пап, ты хоть выпори меня». А он отвечал: «Что тебя пороть? Если ты умный, ты и так все понял, а если дурак — бесполезно».
Мой дедушка рассказывал мне, как он оперировал в госпитале во время войны. Два солдата держали его под руки, а если он засыпал — была такая договоренность, — следовал удар по печени. От такой боли летели искры из глаз и сон мигом проходил. У моего дедушки был выбор: можно было сослаться на то, что больше двенадцати часов не оперируют (это неэффективно), но тогда кто-то умер бы; а можно было продолжать оперировать. И он продолжал ампутировать, резать и вырезать, по двое суток стоя на ногах. Конечно, страх сделать что-то не так — присутствовал, но побеждался он любовью к ближнему.
Мне легко представить, как меня любит Христос, потому что я чувствовал любовь духовника. Всю жизнь, пока я был у него духовным чадом, думал, что меня он любит больше всех окружающих. Когда мы встретились на годовщину его смерти, все вдруг сказали одно и тоже: «Меня он любил больше всех, мне он уделял больше внимания!». Тогда я понял: если человек способен на такую любовь, то как любит Христос, проливший за тебя Свою кровь?
Духовная жизнь — не инструкция по переходу с одной стороны улицы на другую. Духовная жизнь — это жизнь, в которую мы можем прийти, только усвоив какие-то уроки, что-то пережив, отказавшись от себя, изменив себя по Евангелию. А все Евангелие говорит о смирении Богочеловека.
Мы приходим в храм изменяться, а не менять других. Дело священника — утешать страждущих, поддерживать, но ни в коем случае им не потакать. У меня был случай, когда пришла девушка и попросила благословение на аборт. Мы долго говорили, я попытался отговорить, у меня ничего не получилось. Я предложил пойти вместе с ней. Она отказалась от аборта.
«Бог в душе» — это очень удобный Бог. Этот Бог любит пьяниц, любит гордецов, любит блудников, потому что я сам пьяница, гордец и блудник. Но «Бог в душе» никогда не помилует тещу, потому что я — не теща. Такой Бог очень удобный, выстраеваемый. Но приходя в Церковь, это мы должны выстраивать себя под Бога.
Логика церковной жизни строится не на волшебстве и «сверхспособностях», а на постоянном и вдумчивом соработничестве человека и Бога. Работе, которая начинается в собственном доме, продолжается на богослужениях и в Таинствах в приходском храме.
Самый страшный грех нашего времени, я считаю, — это не гордость, не пьянство, не блуд, не убийство. Это способность к оправданию себя абсолютно во всем. Потому что «я достоин всего мира, я от мира должен взять по максимуму, потому что мир крутится вокруг меня».
Господь не сразу дает избавление от какой-либо страсти. Ты должен немножечко приложить своих усилий, поплакать об этом. На самом деле выход есть всегда. Но мы не любим кардинальных решений, борьбы, нам хочется, чтоб было легко.
Не надо сомневаться в Господе, не надо относиться к исповеди как к какому-то бухгалтерскому отчету, где одну строку забыл, значит цифры не сойдутся. Господь все знает и промышляет о нас.
Дело покаяния — это, конечно, дело всей жизни, но это не самое главное, с чем мы должны столкнуться в Православии. Самое главное — увидеть, почувствовать Христа. Самое главное — соединиться со Христом. Самое главное — узнать Христа. И жить во Христе и со Христом.
Нам зачастую нужен Бог, который бы творил чудеса. Финансово помогал бы, например. Приходят иногда люди с просьбой: «Батюшка, надо освятить офис», – я говорю: «Зачем?» – «Что-то дела плохо пошли». Я говорю: «Вы не сюда обратились, вы понимаете, мы можем помолиться и у вас вообще все закроется и рухнет. Потому что дело может быть не богоугодное, а мы будем просить, чтобы Господь ниспослал волю Свою». И большая часть людей, которые просят освятить офис, после этих слов задумывается, интеллигентно благодарят за оказанное внимание и уходят.
Смирение — это не рабская покорность, а радостное, благодарное принятие того, что тебе ниспосылается. Когда человек начинает смиряться, у него в жизни вдруг начинают происходить чудеса.
Проповедь христианства говорит о том, что надо пересмотреть, что для тебя первично. Еда или Христос? Семья или Христос? Работа или Христос? Что в твоей жизни может возглавить Христос, то в твоей жизни должно остаться. Что Христос не может возглавить в твоей жизни – это должно из твоей жизни уйти и об этом говорит апостол Фома своей проповедью и все остальные апостолы. Они проповедуют о том, что наша жизнь должна быть в свете Христа, не в тени Христа, а в свете Христа.
Самое большое заблуждение неверующего человека, это считать, что для нас вера — это костыли, с помощью которых мы преодолеваем эту жизнь. Вера — это не костыли и даже не крылья. Для того, чтобы ощущать Бога рядом — костыли и крылья не нужны. В вере — ты всегда пред лицом Божиим. И это большая ответственность.
Мы заблуждаемся, когда говорим, что вера — это очень просто. Вера — это не просто. Я хотел бы охарактеризовать эту непростоту веры теми словами, которые также сказал один любимый нами святой: люби Бога и делай, что хочешь. На первый взгляд эта фраза очень простая, но несет за собой такую ответственность, что многие бы с удовольствием сказали: лучше бы я родился заново и без веры. Вера — это гигантская ответственность.
Если представить очередь в Царствие Небесное по своим заслугам, я четко вижу свое место: я последний. Но я четко понимаю, что у меня есть надежда на Христа, что я войду в Царствие Небесное.
Что может священник? Наверное, ничего. Священник может попробовать открыть направление в тот мир, где человек будет счастлив, и он знает эту дорогу туда. Он может показать Бога. А вот взаимоотношения с Богом человек выстраивает сам. Священник может только плакать с плачущим и радоваться с радующимся.
Что такое страх смерти в моем понимании? Это тот болевой порог, который уберегает человека от физической смерти. Если у человека не будет болевого порога, он очень быстро умрет. Положил руку на горячую плиту — получил ожог и даже не заметил. Есть болевой порог — отдернул руку. Точно так же и здесь. Если есть страх смерти — страх предстать пред Богом, то ты всегда будешь одёргивать свою душу, свое сердце от тех страстей, которые тебя не пустят в игольное ушко — в Царствие Небесное.
Если мы препарируем любовь, увидим там три качества: радость, благодарность и жертвенность. Отсутствие любого качества делает любовь неполной. Отсутствие любого качества делает любовь не любовью. И если мы говорим, что мы любим, а сами лежим на диване, пока любимая бегает вокруг с пылесосом — это не любовь к ней, это любовь к комфорту, к себе. Тогда получается, что мы любим других людей не потому, что они образ и подобие Божие, не потому, что за них Господь пролил кровь и купил дорогой ценою, а потому, что они нам в данный момент удобны.
Любовь подразумевает жертвенность. Не кошельковую жертвенность, а участие в жизни другого человека. Что такое участие в жизни другого человека? Это готовность пожертвовать часами, которые ты мог бы потратить на себя, работу, семью. Это готовность сесть и хотя бы выслушать человека.
Иногда думаешь: только ли святые могут обладать настоящим христианским терпением или есть и в нашей земной жизни такие люди? И понимаешь, что, наверное, по-настоящему терпеливый — это тот человек, который всегда радостен. Он такой не потому, что у него нет проблем: возможно, у него их гораздо больше, чем у нас. А потому, что он умеет с ними жить. А это и есть терпение.
У меня большая личная проблема: у меня очень хорошая матушка. Она меня избаловала. То, что я могу уделять время прихожанам столько, сколько того требуют сами прихожане, это не моя заслуга. Если при входе в Царствие Небесное нас будут спрашивать про добрые дела и я скажу, что жертвовал свое время на прихожан, то Господь скажет: нет-нет, это не ты жертвовал свое время на прихожан, это матушка жертвовала свое время на твоих прихожан.
Подготовила Анастасия Бавинова
Фотографии Владимира Ештокина
