Наши дети, как Маленький принц, — загадочны и непредсказуемы. Кто они? Откуда? С какой планеты? Что происходит с ними в пустынях наших городов? Почему они иссыхают от жажды, но отвергают ту воду, которую предлагают им взрослые? Непонятно себя ведут, странно одеваются, то ворчат, как старички, то пускаются во все тяжкие. Ни от монитора их не оттащишь, ни в школу не выпихнешь... Что случилось с миром, в котором они живут? И где оно, то прекрасное далеко, в которое им порой так хочется махнуть, и чтоб безвозвратно?
Ребенок — человек?
Ответ на этот вопрос не столь очевиден. В античности считалось, что нет, поскольку след в истории оставляют только взрослые. Христианство сместило акценты: человек — это тот, ради кого Бог идет на Крест и кто призван ответно любить такого Бога. И здесь уже взрослым труднее, чем детям. Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное, — предостерегает взрослых Христос (Мф 18:3).
Homo religiosus
Любой ребенок взыскует Бога. Об этом знают детские психологи. А впервые об этом в конце IV века размышлял в «Исповеди» блаженный Августин: «Ты видел, Господи, когда я был еще мальчиком, то однажды я так расхворался от внезапных схваток в животе, что был почти при смерти; Ты видел, Боже мой, ибо уже тогда был Ты хранителем моим, с каким душевным порывом и с какой верой требовал я от благочестивой матери моей и от общей нашей матери Церкви, чтобы меня окрестили во имя Христа Твоего, моего Бога и Господа… Итак, я уже верил...». А ведь до сих пор многие родители боятся, что их дети «ударятся в веру». Беда в том, что лишенные общения с Богом дети начинают придумывать себе «богов»: барабашек, инопланетян и прочих злых и зеленых, которых они опасаются всерьез. Пример с блаженным Августином показателен: дети знают, что лишь крещение и причастие рассеивают темные страхи «от лукавого». Взрослые, прислушайтесь к детям!
Заключенные в города
А еще наши дети — заложники урбанизации. Им бы действовать и свершать, сражаться и сопереживать, а вместо этого все, что им остается, —
это перемещаться по асфальту из бетонной норы, в которой они прописаны, в бетонные муравейники, в которых они учатся. Вот откуда тяга к играм и боевикам: отождествляя себя с персонажами виртуальных войн, они добирают приключения, становятся рыцарями, победителями драконов и чудовищ. И это добрая тяга: так растет душа. Другое дело, что те взрослые, чья совесть сожжена, используют эмоциональный голод подростков, подсовывая им камень вместо хлеба и змей вместо рыб — инфернальные игры с подлыми правилами и уродливые фильмы с кривой моралью.
Путь к свободе…
Для того чтобы вывести тинейджера из его персонально-виртуальной «матрицы», его надо окунуть в реальный мир. Желательно с головой — так, чтобы по насыщенности и интенсивности его новая жизнь превосходила все виденное и слышанное доселе. А стало быть, нужна такая игра, в которой от него зависело бы очень многое.
Скауты, разведчики, следопыты…
Первым опытом организации православного детского отдыха в России в 1909 году стало скаутское движение. Русские офицеры взяли за основу метод, изобретенный в 1907 году полковником английской армии Робертом Баден-Пауэллом, и учредили в России первую скаутскую организацию. Патронировал ее император Николай II, а царевич Алексей был ее членом.
По-русски «скаут» — это разведчик или следопыт. Три вектора определяют его жизнь — вера в Бога, служение Отечеству и ближним и работа над собой. После октябрьского переворота власти ликвидировали движение скаутов, но применили их опыт, создав пионерскую организацию и развернув тимуровское движение. В 1990-е годы скаутинг вернулся в Россию. В наши дни этот метод используют и юные разведчики, и витязи, и русские скауты, и православные следопыты, и добровольцы, и многие другие, кто занимается с детьми и проводит лагеря.
Плотность времени
Если же говорить о цели всех этих игр не понарошку, то для нас самым большим подарком был ответ одной девочки на вопрос о том, что ее удивило в только что прошедшем летнем следопытском лагере под Новороссийском: «Вы знаете, за все две недели я ни разу не вспомнила о телевизоре, — а затем, подумав, добавила: — Наверное, потому, что сама попала в какой-то приключенческий сериал». Многие ребята, с которыми мы говорили о лагерях, отмечают очень большую плотность времени в них. Дома оно течет гораздо медленнее, а там события и впечатления спрессованы до предела. В эти несколько дней на выезде подростки начинают дышать полной грудью, чувствовать, ощущать и ценить жизнь. И она того стоит.
Иеромонах Димитрий (Першин), заместитель председателя Братства православных следопытов,
Наталия Сикорская, инструктор БПС
