С началом отпускного периода, дорогие читатели! Нетрудно заметить, что в нашей цивилизации отношение к труду тягостное — об этом свидетельствует наше трепетное, почти сакральное отношение к отдыху... Ведь именно он зачастую является главной темой обсуждения во время обеденных перерывов на многих предприятиях страны! Где корни этого дисбаланса в отношении современного человека к труду и отдыху? Как к нему относиться с христианской точки зрения? Каков был замысел Бога о труде и человеке, и что об этом говорит Библия? Об этом и многом другом — материалы июньской темы номера журнала "Фома".
Труд — благословение Божие или наказание?
Когда для наших прародителей труд был лишь наказанием, у них родился первый убийца — Каин, когда же труд стал благословением, то появился Авель — первый мученик.
Апостол Павел очень категоричен: если кто не хочет трудиться, тот и не ешь (2 Фес 3:10), но в то же время нам известно и евангельское: Трудящийся достоин награды за труды свои (Лк 10:7), так что, добывая трудовым потом необходимое, мы всегда получаем награду. И не только хлебом насущным, но и благословением Божиим.
Бытующее нынче мнение, что Бог наказывает лишь для торжества справедливости, слишком одностороннее. Человеческое понимание «справедливости» всегда субъективно и определяется с точки зрения собственной греховности. Бог наказывает лишь тех, кто способен рано или поздно увидеть в Его наказании показание истины, то есть Господь воспитывает и вразумляет. Так что для тех, кому Бог не чужд, труд есть Его благословение, даже если понимание этого приходит через наказание.
В чем отличие труда от творчества?
Творчество — это преумножение собственных талантов, а они, по умолчанию, Божий дар. Реализовать свои таланты, то бишь не закапывать их для сохранности, а всемерно развивать, можно только через труд.
Знаком мне прекрасный художник, для которого мытье кистей и уборка своей студии — крайне нелюбимое занятие. Данным трудом он заниматься никогда не хочет и делает это лишь тогда, когда больше нечем картины писать и когда он потенциальных покупателей ожидает.
Не столь давно понадобился мне подарок для одного доброго благодетеля, поэтому попросил я своего знакомого небольшой пасторальный деревенский пейзаж изобразить, тем паче что были у меня фото старого, уже не существующего хутора, где когда-то данный благодетель жил. Художник фотографии посмотрел, очень грустно со вздохом улыбнулся и заявил, что для подобного пейзажа надобен не только холст и краски, но еще и чистые кисти вкупе с порядком и в голове, и в окружающем интерьере.
Успешного творчества без рутинного труда быть не может.
Работа — от слова «раб», труд — от славянского «болезнь». Почему у этих понятий названия с такой невеселой этимологией?
Этимология — наука не утверждающая, а предполагающая, да и с изменением исторических и экономических реалий понятия, а иногда и смысл слов меняются. Сегодня быть «рабом Божиим» для верующего человека цель постоянная, ежедневно новые задачи ставящая.
Насчет славянской этимологии, где слово «труд» действительно означает болезнь, тяжелую работу и тяжелые физические усилия, могу лишь предположить (только без профанаций и популизма Михаила Задорнова!), что славяне в любое понятие сакральный смысл вкладывали, да и библейскую историю неплохо знали. Пообещал Господь тяжелый труд и болезни за согрешение прародительское, вот и стало это слово их выражением и определением.
«В поте лица своего будешь добывать хлеб свой» — это заповедь или определение, констатация факта?
Заповедей десять. Четвертая вполне конкретная: «Шесть дней работай и делай всякие дела свои, а седьмой — суббота — есть день отдохновения, который посвяти Господу Богу твоему». Ветхозаветная суббота уступила свое место новозаветному воскресенью, оставив все те же шесть дней труда, несмотря на внедренную пятидневку.
Иначе нельзя, потому что во гресех роди мя мати моя (псалом 50) и никуда наши греховные наклонности не делись. Без труда грех имеет свойство очень быстро преумножаться. Любой общественный порок, в том числе и безработица, есть результат пустого времяпровождения, когда во главу угла ставится телесная нега и плотское удовольствие. После вкусного обеда на трудовой подвиг, молитву или на создание шедевра культуры никак не тянет. Иные приоритеты определяются. Если хлеб становится легкой обыденностью и обходится без пота, то тогда мы находимся в первой стадии развитого гедонизма, где понятия грех, Бог или сострадание не имеют места.
Почему человек так не любит трудиться?
ЕСЛИ ТЫ «ОБРАЗ И ПОДОБИЕ БОЖИЕ», ТО ТРУД — ВПОЛНЕ ЕСТЕСТВЕННОЕ СОСТОЯНИЕ, ГДЕ ПОНЯТИЕ «РАДОСТЬ ТРУДА» ОТНЮДЬ НЕ ПАФОСНЫЕ СЛОВА.
Как женщина, претерпевшая боль рождения новой жизни, в радости своей забывает о своих страданиях, так и не менее радуется тот, кто своим трудом добивается поставленной цели. И радость эта удивительна. Она соединяет в человеке его две ипостаси: телесную и духовную, то есть достигается та симфония, о которой мы всегда мечтаем и которая так трудно дается. У нас ведь вечно разногласия между внутренним состоянием и внешним поведением или поступками.
Конечно, не столь редки ситуации, когда приходится заниматься нелюбимым делом. Утром даже невозможно себя спросить, «что день грядущий мне готовит», так как заранее известно, что ожидает тебя рутинная, монотонная работа, в которой лишь два удовольствия в месяц: аванс и зарплата. Если человек занимается тем, что ему не интересно и скучно, он быстро устает. В его труде нет прогресса, творческого развития, а это начало твоей деградации как личности.
Здесь надобно искать выход: менять профессию, место работы, круг общения… Без творческой составляющей образ Божий в нас теряется, как и понятие «радость труда» становится недосягаемой фантастикой.
Должен ли христианин понуждать себя к труду?
Естественно, должен. Иначе он не христианин. Здесь все однозначно: чем ближе человек к Богу, тем радостней для него труд.
В Советском Союзе был сформирован целый культ труда. В его честь сочинялись лозунги, назывались площади в городах, писались хвалебные песни и стихи. Как бы Вы оценили это явление с христианской точки зрения?
Все было верно, правильно, достойно и очень даже практично, за исключением главного и основного: цели создания данного культа. Цель же эта ничего общего с конкретным человеком, с конкретной личностью (а каждый из нас — полный и неповторимый эксклюзив) не имеет. Строилось бездуховное общество, где четкое и конкретное «я» заменено на серое и будничное «мы», где твоя оригинальность и неповторимость нивелируется до усредненного значения, а труд «в поте лица твоего» оценивается не Творцом, давшим тебе жизнь и бессмертие, а очередным партийным съездом, для которого ты — лишь безликая производственная единица.
