Существуют ли в логике «чёрные дыры»? Что такое антиномия и апория? Почему Ахиллес так и не сможет догнать черепаху? И что с логической точки зрения стоит за фразой христианского апологета Тертуллиана «Верую, ибо абсурдно»?
Об этом и не только рассказывает Дмитрий Гусев, доктор философских наук, профессор МПГУ, РАНХиГС, Московского университета им. С. Ю. Витте.
Расшифровка:
Здравствуйте, дорогие слушатели и зрители. Меня зовут Дмитрий Гусев.
Логика, как мы с вами хорошо знаем, это наука о формах и о законах правильного мышления. А что значит — законы правильного мышления? Законы правильного мышления — это такие принципы или правила, соблюдение которых позволяет нам из истинных суждений всегда делать истинные выводы. Неправильное мышление — это такое мышление, которое не гарантирует нам получение истинных выводов из истинных суждений. Законы логики — такие правила или принципы, которые являются объективными, не зависящими от пола, национальности, возраста, исторической эпохи и многих других субъективных факторов и обстоятельств. Если в мышлении соблюдаются законы логики, то, независимо от содержания мышления, нам гарантируется получение истинных выводов из истинных суждений. И первый закон логики среди множества логических законов — это закон тождества, который говорит о том, что любая мысль должна быть ясной, определенной, недвусмысленной, однозначной и тождественной самой себе. Как понимать: тождественной самой себе? В рассуждении нельзя подменять и путать понятия, уклоняться от темы, создавать двусмысленность, употреблять разные слова в одних и тех же смыслах. Согласно закону тождества равное должно быть равным. А неравное должно быть неравным. Нарушения закона тождества приводят к разнообразным логическим ошибкам, которые засоряют не только повседневное, но и научное мышление, которые мешают нам общаться, понимать друг друга и понимать даже самих себя. Сумбурность мышления, его неясность, неопределенность, запутанность или некая мутность мышления — это прямое следствие нарушения закона тождества. И такое явление логическое, как софизмы, преднамеренные логические ошибки, — это то, что построено на нарушении закона тождества. Давайте вспомним, как строится любой софизм. Берутся две ситуации нетождественные и незаметно в рассуждении отождествляются. И возникает видимость правильного доказательства какой-то ложной мысли. Отождествление нетождественного. Вот анатомия любого софизма. Однако в логике есть еще такое явление, как логические парадоксы. Иногда парадоксы и софизмы, эти два понятия логических, отождествляют. В знаменитом романе Толстого «Война и мир» в третьем томе есть такая фраза: «Известен знаменитый софизм древних о том, что Ахиллес никогда не догонит бегущую впереди него черепаху, хотя идет гораздо быстрее, чем она». Это не софизм. Это скорее парадокс. Но вот великий писатель говорит, что это софизм. И иногда, действительно, такое бывает, что софизмы и парадоксы как-то путают и смешивают. И вот одна из целей нашей сегодняшней встречи — это рассказать о том, чем же отличаются софизмы от парадоксов. «Когда дважды два — не четыре» — первая часть названия нашей темы. Это как раз про софизмы. А вот «Когда лжец говорит правду» — это вторая часть, это логические парадоксы. Итак, софизмы — это логические ошибки. Это подвохи, это уловки. Софизмы — это преднамеренные ошибки, построенные на нарушении закона тождества. А что такое логические парадоксы? Для начала просто скажем, что такое парадоксы. Парадокс не в логике, а в повседневной жизни, парадокс вообще. Мы с вами привыкли к тому, что парадокс — это что-то необычное, что-то удивительное, что-то не совсем понятное, что-то, чего быть не должно, но оно почему-то есть. И вот это мы называем обычно парадоксом. Необычное, удивительное что-то, загадочное, вроде по всем законам быть не должно, а оно почему-то есть.
Логические парадоксы — это такие ситуации, это логические ситуации, удивительные, необыкновенные ситуации, в которых два противоречащих суждения являются одновременно истинными, да еще и вытекают друг из друга. Вдумайтесь! Два противоречащих суждения являются одновременно истинными и вытекают друг из друга. Поскольку такого быть не может, то хочется сказать: это, наверное, какой-то розыгрыш, какой-то фокус, какие-то нарушения логические, это, наверное, софизмы тоже.
Но в том то все и дело, что парадоксы от софизмов отличаются тем, что софизмы — это преднамеренные ошибки, которые всегда можно разоблачить. Как разоблачается любой софизм? В рассуждении мы должны найти некое А и некое Б. И сказать: посмотрите на эти две ситуации, они были нетождественными, но они в рассуждении незаметно отождествляются. Вот и получилась видимость правильного доказательства ложной мысли.
Парадокс — это совсем другая ситуация. Логические парадоксы — это в логике логические тупики. Такие вот белые пятна, такие черные дыры, с которыми до сих пор на 100 % никто не знает, что именно делать. Вы скажете: «Что, в логике такое есть?» Конечно, есть. В любой науке такое есть. И даже в науке всех наук — в математике. Что есть в математике? Недоказуемые теоремы. Теорема есть, доказательства нет. Нерешаемые задачи, математические тупики. Если уж даже в математике, что уж говорить про другие науки.
Так вот, в логике парадоксы — это как раз те самые ситуации, которые представляют собой некие логические тупики. За всю историю логики, я подчеркиваю, окончательных, общепризнанных способов преодоления парадоксов не найдено. Я предполагаю, что некоторые и нынешние, и будущие зрители скажут: как не найдено, да парадоксы давно разрешены… Да. Но именно вот так и вот так. Если мы говорим: «при таком условии и при таком этот парадокс решается так» — а если без этих условий? Если без этих если? Решается он? Универсально, общепризнанно, на 100 %... Нет, не решается. Поэтому тут нужно подчеркнуть: окончательных, общепризнанных, удовлетворительных способов преодоления парадоксов за всю историю логики не найдено. Решений есть множество, но в каждом из этих решений мы вводим какие-то условия, мы создаем какую-то систему координат. И говорим: если вот так — тогда да. Если на цилиндр посмотреть вот так, это будет прямоугольник. А если вот так — это будет круг. А если без если, тогда что? А вот тогда неизвестно что. Об этом в данном случае идет речь.
Итак, рассмотрим теперь сами парадоксы. Сначала — король логических парадоксов. Это знаменитый парадокс под названием «Лжец», или «Парадокс лжеца». Говорят, что он был открыт еще в пятом веке до нашей эры в Древней Греции. Логика как раз и появилась примерно в пятом веке до нашей эры в Древней Греции. Создателем логики считается Аристотель. И вот «Парадокс лжеца» был открыт еще тогда. И вот уже 2000 лет человеческий ум бьется над разрешением этого парадокса. Есть очень много формулировок «Парадокса лжеца», разных форм, формулировок этого парадокса. Рассмотрим самую простую, чтобы было проще. Человек произносит вот такую фразу: «Я лжец». Такое простое, короткое, невинное, на первый взгляд, высказывание. Ну и что? Анализ этого простого, на первый взгляд, высказывания приводит нас к ошеломляющему результату. Итак, любое высказывание может быть истинным или ложным. Например, высказывание «все мухи являются насекомыми». Оно какое? Истинное. Высказывание «все мухи — это птицы». Оно какое? Ложное. Итак, высказывание любое является истинным или ложным. Иногда логика еще называется «двузначная логика». Аристотелевская логика традиционная — двузначная. Любое высказывание принимает одно из двух значений — истина/ложь. Так вот, человек сказал фразу «Я лжец». Это высказывание может быть каким? Истинным или ложным. Когда он произнес эту фразу, он или сказал правду, или он солгал. Рассмотрим два варианта. Вариант первый: допустим, высказывание истинно, то есть человек, когда его сказал, он сказал правду. Но, если он сказал правду, значит, он действительно лжец, но, если он лжец, значит, произнеся эту фразу, он солгал. Что получилось? Получилась удивительная ситуация. Из того, что он сказал правду, вытекает, что он солгал. Одно суждение и второе ему противоречащее, одновременно истинны и еще друг из друга вытекают. Он сказал: «Я лжец». Первый вариант: он сказал правду. Но тогда он действительно лжец. И тогда он солгал.
И второй вариант. «Я лжец», —сказал он. Допустим, что это высказывание — ложное, то есть, сказав эту фразу, он солгал. Если он солгал, тогда он не лжец, но если он не лжец, тогда что он сделал, произнеся эту фразу? — Сказал правду. То есть из того, что он солгал, вытекает, что он сказал правду. Поскольку получается вот эта удивительная ситуация, то первый соблазн, иногда возникающий, — сказать, что здесь нас разыгрывают, это очередной софизм. Это не софизм. Это парадокс, это логический тупик. Это удивительная в логике ситуация. По преданию, какой-то греческий мыслитель дал обет не принимать пищу, пока не разрешит «парадокс лжеца», — и умер от голода. А другой мыслитель, отчаявшись разрешить «парадокс лжеца», даже бросился со скалы в море, утонул. Это предание, это легенда. Но тем не менее как решить этот парадокс, не прибегая ни к каким дополнительным средствам, условиям, ограничениям, не создавая дополнительную систему координат, сказать невозможно. Итак, первый парадокс, «парадокс лжеца», возраст которого —две с половиной тысячи лет.
Второй парадокс — это знаменитый «Парадокс деревенского парикмахера». Возраст этого парадокса совсем скромный, он, говорят, был открыт в XX веке, совсем недавно, английским логиком, философом, математиком Бертраном Расселом. Парадокс деревенского парикмахера. Парадокс называется парадоксом множеств, а его популярная форма — «Парадокс деревенского парикмахера». Итак, в деревне есть один парикмахер. Этот парикмахер бреет только тех жителей деревни, которые не бреются сами. Пока все просто. Мысленно представьте себе. Перед вами доска такая, школьная доска, она поделена пополам. Первая половина — жители деревни, которые бреются сами. Сами бреются. Раз сами — они к парикмахеру не ходят. Вторая половина — это жители, которые сами не бреются. Кто их бреет? Парикмахер. Пока все просто. Вопрос: а может ли этот парикмахер брить самого себя? Понятное дело, не физически побриться может ли он. А логически, если можно так сказать. Хотя логически побриться — это что-то не совсем понятное. Логически как ответить — может ли он брить самого себя? Давайте ответим. Варианта всего два: или да, или нет. Первый — он себя бреет, второй — он себя не бреет. Вариант первый: он сам себя бреет. Он тогда относится к этой группе жителей деревни. А мы помним, что эти жители — это те, кто бреет себя сам. Их парикмахер не бреет. Получается удивительная ситуация: если он сам себя бреет, то из этого следует, что он сам себя не бреет. Из того, что он себя бреет, вытекает, что он сам себя не бреет. Понятно почему? Если он сам себя бреет, он относится к этой группе. Эта группа, помните, это те, которых парикмахер не бреет. Значит, если он себя бреет, значит он себя не бреет. Теперь второй вариант. Он сам себя не бреет. Он к какой половине относится? Сам себя не бреет — вот к этой. Помните, эти жители деревни сами себя не бреют, их бреет парикмахер. Если он сам себя не бреет, то получается, что в этом случае он сам себя бреет. Из того, что он сам себя не бреет, вытекает, что он сам себя бреет. Понятно? Что мы видим? Как из «Парадокса лжеца» — два суждения противоречащих друг из друга вытекают.
Парадоксы лжеца, парикмахера и подобные им парадоксы еще называются в логике таким термином, как антиномия. Очень важное греческое слово — антиномия. Давайте его переведем на русский: «анти» — это «против», а греческое слово «номос» переводится как «закон». Астрономия — законы звезд. Если дословно перевести на русский, получается противозаконие. Как это понимать? По всем законам, как мы говорим, природы, мышления, этого быть не должно. По всем законам не должно быть, что, если он сам себя бреет, он сам себя не бреет. По всем законам этого быть не должно, но это почему-то есть. Понимаете, почему антиномия — противозаконие? Это то, чего быть не должно, но то, что есть. Антиномии считаются наиболее резкими формами логических парадоксов. А есть парадоксы, у которых более мягкая форма.
И следующий парадокс по счету — третий уже в нашем разговоре. Это знаменитый парадокс, который можно назвать так: «Учитель и ученик». Или «Протагор и Эватл». Протагор — учитель, Эватл — ученик. В основе этого парадокса лежит история, которая якобы произошла все в той же Древней Греции две с половиной тысячи лет назад. Был такой софист Протагор, у него был ученик Эватл. Эватл брал у Протагора уроки судебного красноречия. Они договорились, что Эватл заплатит Протагору гонорар за обучение только в том случае, если он выиграет свой первый судебный процесс. Простой, внешне невинный договор учителя и ученика. И, кстати, хороший, справедливый, честный договор, даже как бы гарантирующий качество обучения. Очень хорошо было бы: ходил-ходил к репетитору, готовился к ЕГЭ, написал на 100 баллов, тогда заплачу. А написал не на 100 — все, тогда не плачу. Ну хорошо. Обучил Протагор Эватла, а Эватл взял и не стал участвовать ни в каких процессах. Ну и денег учителю, понятное дело, не платил. Протагор ему говорит: «Эватл, я на тебя в таком случае вынужден подать в суд. А какое может быть решение суда? Или тебя присудят к уплате или не присудят. Если тебя присудят к уплате, ты же мне должен будешь заплатить, потому что тебя присудили к уплате. А если не присудят, ты будешь выигравший свой первый процесс, и ты мне опять должен заплатить…» То есть, Эватл, не дури, заплати мне лучше сразу, потому что в любом случае деваться тебе некуда. Что присудят, что не присудят — ты по-любому мне платишь, правильно? Логично. Эватл ему, догадываетесь, что отвечает? «Правильно, Протагор, меня или присудят, или не присудят к уплате. Если меня к уплате присудят, то я проигравший, а как мы договаривались, я не плачу, если я проиграл. А если не присудят, то тем более не плачу, потому что не присудили». Смотрите, как логично. Причем, что интересно, здесь нет софистики, здесь нет подвоха, здесь нет никакой этой логической казуистики, как иногда говорят. Здесь действительно так и получается. Эватл должен Протагору и заплатить и не заплатить. Два противоречащих суждения одновременно. Два противоречащих суждения истинны. Здесь они друг из друга не вытекают, как в случае с антиномиями. Как в случае с парадоксом лжеца и деревенского парикмахера. Но они два противоречащих друг другу: должен Эватл платить или не должен. До сих пор этого так никто и не знает. Если кто-то из ваших знакомых, друзей учится на юридическом факультете, вот можете спросить, что юристы ответят на этот вопрос. Как в этом случае быть? Платить — не платить. Как решить эту ситуацию, не только логическую, но и юридическую в том числе. Итак, это был третий парадокс из тех, что мы рассмотрели.
Теперь отдельной группой стоят парадоксы, которые называются парадоксы-апории. Апории — это затруднения, это тоже некий тупик, это некая логическая сложность, некое безвыходное логическое положение. Но апории — это почему отдельные группы парадоксов? Потому что апории — это такие группы парадоксов, которые показали нам греческие философы, противопоставив в этих парадоксах два способа нашего познания мира. Есть познание чувственное, есть познание рациональное. Чувственное познание — познание с помощью органов чувств, рациональное — с помощью разума. Так, очень часто познание чувственное и рациональное друг другу противоречат. Данные органов чувств противоречат данным органов мышления и наоборот, поэтому возникает вопрос, философская проблема: а какое познание является более верным, какому доверять, какое рисует нам истинную картину вещей? И вот философ греческий Зенон Элейский разработал несколько апорий, или парадоксов, которые призваны показать следующее: что видим мы одно, а мыслим мы совсем другое. Что видимое и мыслимое часто приходит между собой в противоречие. Сначала общая идея всех апорий. Зададимся вопросом, очень простым: что значит — двигаться? Можете спросить товарища, знакомого: «А что значит — двигаться?» На этот вопрос ответить вот так: «Как что? Перемещаться», —нельзя. Потому что перемещаться — это синоним слова двигаться. Ответить: «ну, это менять положение тела в пространстве» — тоже нельзя. Потому что менять положение тела в пространстве — это синоним слова двигаться. Сделать вот так: это туда-сюда, туда-сюда — тоже нельзя, потому что туда-сюда — это будет апелляция к чувственному образу. Что значит — двигаться? Не с точки зрения органов чувств, а с точки зрения мышления. Ответим на этот вопрос. Ответ получается единственно возможный, но очень странный. Двигаться — это значит находиться в каком-то месте и одновременно в нем не находиться. Но смотрите, какой получился ответ, говорит Зенон. Ответ получился логически противоречивый. Двигаться — значит, находиться в каком-то месте и одновременно в нем не находиться. Но это же невозможно. Это же нарушение закона противоречия. Одного из главных законов логики. Значит, говорит он, мы можем увидеть движение, но не можем его помыслить. Увидеть можем, но помыслить не можем. То есть органы чувств говорят одно, а мышление говорит другое.
Ну а дальше сами апории. Итак, апория первая. Знаменитая апория, называется дихотомия. «Ди» — это два, «томия» — деление. Дихотомия — дословный перевод на русский: деление на два. Апория дихотомии звучит так. Телу нужно пройти из точки А в точку Б. Телу нужно пройти путь из А в Б. Мы можем увидеть, как тело пройдет этот путь? Конечно, можем. Мы постоянно видим, как тела проходят свой путь. А можем ли мы помыслить, как тело пройдет свой путь? Не можем. А почему не можем? Давайте попробуем помыслить, разобрать движение тела из точки в точку, не прибегая к чувственным образам. Не прибегая к этой картинке движения. Отключая чувственность на какое-то время. Итак, что значит пройти путь из А в Б. Помыслить, разобрать этот процесс с помощью только рассуждения. Прежде чем пройти весь путь, надо пройти полпути? Очень простой вопрос. Чтобы пройти мне весь путь, надо мне прежде пройти его половину? Конечно. Если я не пройду половину, я же весь путь не пройду. А прежде чем я пройду полпути, мне нужно пройти половину половины этого пути? Четвертую часть? Ну конечно, надо. Если я четверть пути не пройду, то я и половину не пройду, и весь путь не пройду. А прежде чем пройти четверть пути, нужно пройти одну восьмую часть пути? Конечно. А прежде чем я пройду одну восьмую, мне нужно пройти одну шестнадцатую? Ну конечно. А перед тем как я пройду одну шестнадцатую, мне нужно пройти одну тридцать вторую? А перед этим одну шестьдесят четвертую? А перед этим одну сто двадцать восьмую? А перед этим одну двести пятьдесят шестую? А перед этим одну пятьсот двенадцатую? Так будет продолжаться до… бесконечности. С точки зрения мышления, чтобы пройти путь из А в Б, телу нужно пройти бесконечное количество отрезков пути. Можно ли пройти бесконечное количество отрезков пути? Нельзя. Значит, с точки зрения мышления тело никогда не пройдет свой путь из точки А в точку Б. С точки зрения органов чувств — пройдет, с точки зрения мышления — не пройдет. Это апория первая.
Апория вторая. Апория вторая называется «стрела», или «летящая стрела», или «полет стрелы». Апория эта звучит так. Мы можем увидеть, как летит стрела, причем не обязательно стрела. Как летит футбольный мяч, как летит пушечное ядро, как летит птица, мы можем увидеть, как летит стрела. Но можем ли мы помыслить полет стрелы? Не можем в принципе. Почему? А вот почему. Зададимся сейчас вопросом. Где сейчас находится летящая стрела? Она летит, а мы себя спрашиваем, где сейчас находится летящая стрела? И мысленно подчеркните в вопросе слово «где». Ответить на этот вопрос «в воздухе» — нельзя, потому что вопрос был «где», не в какой среде. «В полете». Вопрос был не в каком состоянии, вопрос был «где». В какой точке своего маршрута. То есть ответить «в воздухе, в полете, на траектории, на маршруте, в состоянии полета» — это все не те ответы. Где сейчас находится летящая стрела? Она сейчас находится тут. И тыкаем в эту точку пальцем. А теперь самое интересное. Скажите, пожалуйста, находиться тут — эта фраза означает движение или неподвижность? Находиться тут — эта фраза означает неподвижность. А нам надо, чтобы двигалась. Ответим по-другому. Где сейчас находится летящая стрела? Здесь. Опять ткнем пальцем в эту точку. Опять та же проблема: находиться здесь — это находиться в неподвижности. Находиться здесь — это покоиться. А нам надо, чтобы двигалась. Ладно, ответим, она сейчас там. А что значит — находиться там? Опять — находиться в состоянии чего? Неподвижности. А нам нужно ответить так, чтобы она двигалась. Как же ответить? Придется ответить так: везде. Или второй вариант: нигде. А самый хороший ответ, единственно возможный: она сейчас везде и нигде. И только в этом случае она движется. Это единственный адекватный ответ на этот вопрос, по-другому нельзя ответить. Но какой получился ответ? Вы заметили? Противоречивый, абсурдный, нелепый, невозможный с логической точки зрения. Что случилось? Мы можем увидеть, как летит стрела, но мы не можем что сделать? Мы не можем помыслить ее полет. Потому что, когда мы начинаем мыслить, у нас получается какая-то абсурдная ситуация.
И третья апория. Та самая знаменитая апория, которую Толстой назвал софизмом древних в романе «Война и мир». Это, конечно, знаменитая апория про Ахиллеса и черепаху. Итак, идет черепаха, за ней идет Ахиллес. Ахиллес идет за черепахой в одну и ту же сторону на каком-то расстоянии. И он с точки зрения органов чувств в скором времени эту черепаху догонит и перегонит. Но мы постоянно, собственно, это и наблюдаем. Органы чувств нам об этом и говорят. А с точки зрения мышления он ее даже никогда не догонит. Ахиллес никогда не догонит идущую впереди него черепаху, хотя он идет в 10 раз быстрее, чем она. С точки зрения мышления. Почему? И тут важно отключить картинку чувственную, вы чувствуете, что эти чувственные образы, они иногда держат нас в плену, иногда, когда рассказываю эту апорию студентам, они говорят, ну какая чушь, ну ничего не понятно, конечно, догонит. Знаете почему? Трудно отключить картинку. А нужно именно отключить усилием воли, никаких образов зрительных, никакого представления, как он ее догоняет, мы слишком привыкли к тому, что догоняет одно тело, перегоняет… Отключите. Только логика, только мышление, только рациональные категории. Расстояние между Ахиллесом и черепахой. Когда он пройдет это расстояние? Помните, что она тоже движется? Она за это время тоже сколько-то пройдет. Сколько? Ну в 10 раз меньше, она же движется в 10 раз медленнее. Значит, пройдет в 10 раз меньше. Она пройдет одну десятую часть пути. От того, что он прошел, одну десятую. И на эту одну десятую будет находиться впереди него. Он пройдет эту одну десятую, она пройдет за это время в 10 раз меньше, а именно одну сотую часть этого пути. И на эту одну сотую будет находиться впереди него. Он пройдет одну сотую, а она на одну тысячную будет впереди. И так он ее никогда не догонит, потому что продолжаться все это будет до бесконечности. В прошлом году мне студенты сказали: сейчас опровергнем. Я говорю: «Давайте». «Вот смотрите. Математика. Никаких чувственных образов, как вы велели. Тысяча шагов. Он прошел тысячу, она — сто шагов. Он прошел эти сто, она — 10 шагов. И на 10 шагов впереди него. Он прошел эти 10, она — один. И на один шаг впереди него. И вот он ее догнал». Подождите. Как догнал? Он прошел этот один шаг, а она одну десятую этого шага. Он одну десятую, она — одну сотую. И так продолжается до бесконечности. Понятно, о чем идет речь? С точки зрения мышления никогда не догонит… Кстати, Зенон сказал, что черепаха движется, если бы он сделал ее даже неподвижной, Ахиллес все равно никогда бы к ней не приблизился. Почему? У вас до выхода из этой комнаты некое расстояние. Несколько метров. Это расстояние можно разделить на 10 частей. А можно на 100? А можно на 1000? А можно это разделить на расстояние бесконечных отрезков пути? Можно. А вы можете пройти расстояние бесконечных отрезков пути? Не можете. Значит, с точки зрения мышления вы никогда не сможете покинуть этой комнаты. С точки зрения органов чувств — пожалуйста. А с точки зрения мышления — никогда. Так получается? Кстати говоря, Зенон, как греческий философ, греческий мыслитель, особенно как представитель Элейской школы, настаивал на том, что как раз мышление дает нам достоверное познание, что органы чувств нас обманывают. Что если мы видим тела движущиеся, то это иллюзия органов чувств. На самом деле все неподвижно и неизменно, неделимо. И вот античная история доносит до нас интересные эпизоды. Когда Зенон в каком-то собрании философов высказал свои аргументы, один из них, по преданию — Диоген, вскочил и начал просто быстро ходить. Из конца в конец ходить по помещению. Ничего не говоря. Тем самым просто эпатируя публику и говоря как бы: видите, я двигаюсь, что за ерунду рассказал вам Зенон, что движение невозможно. Я же двигаюсь. Обратите внимание, Диоген здесь использовал аргумент к какому познанию? К чувственному познанию. Он сказал: смотрите, я двигаюсь. Зенон не отрицает, что тела движутся с точки зрения органов чувств. Он говорит, что помыслить это невозможно. И вот смотрите, какой колоссальный культурно-исторический резонанс имели эти апории и эти события, что уже в XIX веке Пушкин, можно сказать, на другом конце, условно, земного шара по поводу эпизода этого сочинил такие строчки:
Движенья нет, сказал мудрец брадатый.
Другой смолчал и стал пред ним ходить.
Сильнее бы не мог он возразить;
Хвалили все ответ замысловатый.
Но, господа, забавный случай сей
Другой пример на память мне приводит:
Ведь каждый день пред нами солнце ходит,
Однако ж прав упрямый Галилей.
О чем идет речь? Мы же видим, что солнце перед нами ходит? Мы говорим: солнце встало на востоке, солнце дошло до зенита, солнце клонится к закату, явно же. С точки зрения органов чувств солнце что делает? Вокруг нас движется. А вот мы говорим: нет, не движется. Это вроде как Земля вокруг Солнца, да еще вокруг своей оси. Правильно? То есть смотрите, что получается. Вот уже первый пример, что называется из повседневной жизни, мы видим.
А Земля с точки зрения нашего чувственного опыта плоская или шарообразная? Мы стоим на земле, вокруг себя во все стороны смотрим, какая? Плоская. То, что мы фотографии видим, картинки, учебники, это не в счет. Мало ли что можно там сфотографировать, нарисовать, а в космос никто из нас не летал. Так что Земля — плоская с точки зрения нашего чувственного опыта.
Но вроде как говорим: нет, органы чувств нас обманывают, вроде как шарообразная. А Земля еще вокруг оси вращается, кто-нибудь это чувствует сейчас? Как мы на этой чудесной карусели сейчас раскручиваемся. В наших широтах не берусь точно сказать, но на экваторе — 1600 километров в час. А сама Земля примерно 30 километров в секунду движется вокруг Солнца. Кто-нибудь чувствует? Не, никуда мы не движемся. Все нормально. На месте сидим. Сама Солнечная система сейчас со скоростью 250 километров в секунду движется вокруг центра галактики, совершая полный оборот за 200 миллионов лет, галактический год. То есть мы сейчас с этой скоростью совершаем увлекательное космическое путешествие посреди звезд галактики Млечный путь. Представляете, мы тратим огромные деньги, чтобы поехать куда-то там в Европу, в Америку. Зачем? Бесплатно и намного круче среди звезд прямо сейчас и все вместе. Ну разве не фантастика? Фантастика. Но что нам говорят органы чувств? Органы чувств говорят: «Какая ерунда… Что это такое? Мы никуда не движемся, никуда не летим, ничего не бесплатно и все это несерьезно, все равно заплатим сейчас кучу денег и поедем на соседний материк». Зачем? Если среди галактики Млечный путь, участвуя в таком движении…
Итак, о чем идет речь? Один из философских вопросов, можно сказать, один из вечных философских вопросов, это вопрос о чем? Вопрос о соотношении чувственного и рационального познания. Вопрос о соотношении данных наших органов чувств и нашего мышления. Кстати, говоря, на основании этого вопроса уже самые различные выводы строят различные мировоззренческие позиции — сайентизм и антисайентизм, материализм и идеализм, атеизм и религиозное сознание, рациональное и иррациональное мировоззрение. И поскольку логика — это наука о формах и законах правильного мышления, поскольку логика — это инструмент мышления, как говорил Аристотель — органон, инструмент мышления. Поскольку логические приемы, логические средства, они используются, если можно так сказать, в дискурсах, мышлениях самых разных — материалистическом, идеалистическом, биологическом, атеистическом, сайентистком, антисайентистком, напоследок можно остановиться вот на чем.
В многовековом споре между религией и атеизмом со стороны атеистического сознания часто звучит такой аргумент. В мировоззрении религиозном со стороны атеистического мировоззрения много надуманного, много противоречий, много несостыковок. Все с этим сталкивались, нет? Много нелепостей, откровенного абсурда. Еще такой аргумент: ну это же все какие-то мифы, какие-то сказки, какая-то фантастика. Как можно в это верить, это несерьезно, бабушки только старенькие, может быть, из деревни, но для меня-то, человека образованного, современного, на рубеже веков находящегося, который изучал науки и искусства, — ну как верить в эту фантазию? Это невозможно. Понятное дело, что для сознания религиозного эти аргументы ровным счетом ничего не значат. Для сознания атеистического эти аргументы как раз являются железобетонными. Атеистическое мировоззрение на них выстраивает свою мировоззренческую концепцию. Но для человека, который ни то и ни се, для колеблющегося, для сомневающегося человека, который, как мне говорят иногда коллеги: «стою перед закрытой дверью в религиозный мир уже много лет и не могу ее открыть со своей стороны. Потому что как раз вот это препятствует. Противоречия какие-то, какая-то мифология, какая-то сказочность, нелогичность…» Для них-то как раз и нужно об этом сказать. Для скептиков или сомневающихся. Для тех, кто называет себя агностиками. Кто не определился, кто хотел бы, но не получается. Очень хороший ответ, который кажется нелогичным, но при внимательном рассмотрении оказывается очень логичным, ответ на вопрос «как это так, столько противоречий» — это ответ одного из авторов первых веков нашей веры Тертуллиана. Ответ, который в виде тезиса Credo quia absurdum (перевод на русский «верую ибо абсурдно»). Сразу оговоримся, что высказывание Тертуллиана звучит развернуто. Именно такой фразы там нет. Несколько предложений, которые звучат по-другому, но мысль Тертуллиана, сам тезис, он сводится к этому положению, всем знакомому: «верую, ибо абсурдно». Обратите внимание на союз «ибо», который стоит в этой конструкции. «Ибо» — союз, который означает «потому что». Получается, «верую, потому что абсурдно». Иногда говорят: как-то странно сказано. Можно было бы сказать: верую, несмотря на то, что абсурдно. Противопоставить веру и знание. Знание и логика говорит мне о том, что это невозможно, а я все равно верю. На основе только своего свободного волевого выбора. Верую, несмотря на то, что абсурдно. Верую, хотя и абсурдно… Но тут-то сказано — ибо абсурдно. Верую, потому что абсурдно. Поскольку абсурдно, постольку у меня есть желание, вдохновение в это верить. На первый взгляд, выглядит как-то очень странно и даже парадоксально. И как-то нелогично. Мы можем сказать: «Я его люблю, хотя он и негодяй». Но сказать: «Я его люблю, потому что негодяй, я его очень люблю именно потому, что он мерзавец». Попробуйте. Нет, так сказать нельзя, нелогично получается. А Тертуллиан говорит: ибо абсурдно. О чем идет речь в этой фразе Тертуллиана? Представьте себе, что я учил математику до пятого класса и дальше дробей не продвинулся. А потом пришел на лекцию по высшей математике. И сижу, глазами хлопаю, ничего не понимаю, смотрю, как профессор расписывает доску дифференциалами, и ничего не понимаю, и говорю: «Ну что же, я ничего не понимаю, поэтому вся эта лекция — это чушь. И вся ваша высшая математика — тоже чушь». Но это первая возможность. Я могу так себя повести или не могу? Я ничего не понимаю — значит, чушь. Но есть и вторая возможность: не дорос, не доучился, это не она чушь, высшая математика, это разум мой, не доросший до этого, — это чушь. Поэтому пойду, книжками обложусь, подтянусь и буду опять то же слушать, все понимать. Но возможностей-то две. Возможностей две. Если не понимаю, значит, ерунда. Если не понимаю, значит, проблема не в математике, а во мне самом. Так вот первая возможность — это возможность атеистическая, вторая — теистическая. Абсурд для атеизма является критерием ложности этих идей, раз это выглядит абсурдно, нелепо, так значит, это и неправда. И другой вариант: поскольку это выглядит абсурдным, постольку это-то и является истиной. Абсурд здесь — критерий истины. А здесь — критерий лжи. Ну как абсурд может быть критерием истины? Если то, во что я верю, для разума, для моего осознания, понимания представляется абсурдным, нелепым, противоречивым, то это яркое свидетельство в пользу того, что мой разум с этим не справляется, что в мой разум это просто не укладывается. Что объем моего разума конечный не может вместить этот бесконечный объем. И в данном случае реакция моего разума в виде абсурда как раз и говорит мне о том, что раз оно абсурдно, то это для веры нисколько не хуже, а только лучше. Потому что оно, значит, сверхъявственного, сверхразумного происхождения, это еще более вдохновляет меня в это верить. Понятна идея? Мы говорим: не укладывается в голове. Раз не укладывается в голове, значит, виновата голова, а не то, что туда не укладывается. Не укладывается, потому что оно является по объему бесконечным. А голова является — при всех ее возможностях — неким конечным объемом. И вот очень хорошая аналогия в данном случае может быть рассмотрена. Ведь в модели провиденциальной Бог и человек — это кто? Это родитель и ребенок. В фатализме — это хозяин и питомец. Ребенок маленький, трехлетний, уже мыслит? Мыслит, рассуждает, строит умозаключения. И вот представьте себе. Я маму люблю? Люблю. Она меня тоже любит. Она меня в детский сад отдает, но я же туда не хочу. Раз отдает, значит, не любит. Чистая логика. Но она же меня любит. Противоречие. А может быть, я хочу в детский сад? Нет, а она отдает, значит, хочу. Опять противоречие. Это противоречие что показывает? Что разумение ребенка не способно подняться до разумения родителя. Разумение ребенка не может вместить в себя разумение родителя. И поэтому сознание ребенка выдает абсурд, выдает логический тупик. Это с точки зрения логичного — нелогичного. Но можно теперь, смотрите, что сделать. Мы говорим, что нелогичное показывает нам, что это является истиной. А можно подойти иначе. Представим себе такой геометрический объект, как отрезок. Это мы сейчас прибегаем к математике. Что делает Николай Кузанский в своем трактате «Об ученом незнании»? К математическим примерам прибегает, чтобы показать, что, когда мы имеем дело с бесконечностью, мы, конечные, — с бесконечностью, у нас не может не возникать абсурда, поскольку он возникает, то это очень логично, что он возникает. В данном случае нелогичность абсурда оказывается вполне логичной. У отрезка есть центр? Есть. А можно отрезок разделить на 10 частей? На 10 можно. А можно его сократить в два раза? А можно увеличить на три четверти? Все можно. А теперь берем следующий геометрический объект — это прямая линия. Есть у прямой центр? Центра нет. Можно разделить ее на 10 частей? А увеличить в два раза? А уменьшить на три четверти? Чувствуете? С отрезком все сделать можно, с прямой ничего этого нельзя. Почему? Отрезок конечен, прямая бесконечна. И то, что возможно в одном масштабе, невозможно в другом. И наоборот теперь. Логично то, что с отрезком все это сделать можно? Логично. А логично, что с прямой нельзя? Логично. Таким образом логично, что, если при попытке осмысления мной религиозных идей, сюжетов, понятий, догматов, мой разум выдает мне противоречие, абсурд и говорит мне о том, что это нелогично, как раз это-то и оказывается более чем логичным. И здесь, возможно, скрывается истина. Это как раз о том, как нелогичное на первый взгляд при более внимательном рассмотрении может оказать очень даже логичным.
И вот теперь, после того как мы рассмотрели еще и этот сюжет, мы будем сейчас останавливаться. Спасибо вам.
Проект осуществляется с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.
