Прошло пять лет с тех пор, как появился наш «Фома» — православный журнал для сомневающихся. Мы долго думали, что бы такое «юбилейное» поместить в десятый номер журнала. Сначала ничего не приходило в голову, но потом решили провести «юбилейный опрос». Причем провести так, чтобы он не стал всего лишь поздравительным реверансом в открыточном духе «ах-какие-вы-все-молодцы»!
На самом деле мы считаем, что праздновать пока особенно нечего.
Журнал по-прежнему находится в процессе становления, и нам дейсвительно очень важно услышать критику в свой адрес. Поэтому мы очень обрадовались, когда стали получать искренние ответы. Конечно, не со всеми замечаниями мы можем согласиться: у редакции есть своя принципиальная позиция по ряду вопросов, и мы не намерены от нее отступать. Тем не менее «резать» ответы мы не стали, оставив за собой право ответить на некоторые претензии. Но — все по порядку.
Опрос состоял всего из трех пунктов:
- Как Вы считаете, справляется ли журнал со своей миссией?
- Каковы наши основные промахи и удачи?
- Чего ни в коем случае не должно быть в журнале «Фома»?
Протоиерей Максим КОЗЛОВ, настоятель храма Святой великомученицы Татианы (при Московском государственном университете):
Как Вы считаете, справляется ли журнал со своей миссией?
Справляется ли журнал? Смотря с какой стороны к этому подходить. За эти пять лет, кажется, массового обращения российской молодежи и даже московского студенчества не произошло. В этом смысле не только журнал «Фома», но и все, кто занимается внутренней миссией, должны бы себе сказать: «До конца не справляемся». Что-то делаем, но сколько еще людей (в том числе и ваших читателей) так и не стали православными христианами! Так что успокаиваться нельзя. Это с одной стороны.
Но есть и иная сторона — Евангельская. Ведь Господь радуется и об одной спасенной овце! Такие спасенные есть. Даже если бы за эти пять лет был всего только один человек, который, прочитав журнал, отстал от своего светского, мирского, атеистического мировоззрения, стал ближе к Церкви, сделался православным христианином, то уже ради этого стоило все начинать, ради этого одного человека. А он-то, конечно, не один, я надеюсь. Так что Бог вам в помощь, трудитесь!
Каковы наши основные промахи и удачи?
Здесь я могу сказать только, что лично мне нравится или не нравится.
Мне, например, кажется неким заигрыванием подпись под названием журнала. Вот как не нравилось мне, когда «Русский дом» назывался «журнал для тех, кто ЕЩЕ любит Россию». Сейчас лучше — «для тех, кто любит Россию». Так же и у вас. По-моему, не нужно писать «православный журнал для сомневающихся». Это какое-то заигрывание со светским читателем: «Вот, ты — человек свободомыслящий, сомневающийся, не то, что эти уже воцерковлённые фанатики. Для них другие журналы, а мы — только тебе адресованы». Это — «остаточки» от светской прессы.
Я думаю, надо всякого читателя уважать, не только сомневающегося, но и того, кто к вере пришел и старается стать глубже в своем православном мировоззрении. Этот подзаголовок — характерный, такое же панибратство, эдакое заигрывание проскальзывает иногда и в материалах, мол, ребята, мы — такие же как вы! Да не такие же, в чем-то уже другие!
К несомненным достижениям журнала относится то, что он в основном состоит из авторских материалов. Очень важно, что это не перепечатки, что вы можете представить себе своего читателя, знаете, каким образом к нему обратиться. К тому же, журнал развивается — он стал богаче по темам и интереснее. Авторы хорошие. Авторов не скучно читать. Очень важно, чтобы православное издание было интересно читать, хотя при этом нельзя скатиться к чистой развлекательности.
Чего ни в коем случае не должно быть в журнале «Фома»?
Не должно быть, во-первых, конъюнктурных материалов, напечатанных из неких посторонних соображений, ради какой-то пользы: например, этого напечатаем — нам деньги дадут, а этот нас познакомит с тем-то. Этих законов, законов светской прессы, светского мира надо избегать.
И во-вторых — не должно быть среди тех, кто пишет не письма, а более крупные материалы, людей, равнодушных к Православию. Людей, пусть блестящих по дарованию, но для которых Православие вещь периферийная, неважная (как бы ни хотелось найти для молодежи какого-то привлекательного персонажа), не следует печатать. На это тоже надо суметь не купиться.
Ричард (Фома) БЭТТС, глава Отделения Валаамского общества Америки в России:
Как Вы считаете, справляется ли журнал со своей миссией?
С самого начала «Фома» замысливался как православный журнал для тех, кто сомневается в общих вопросах веры, но искренен в своем стремлении отыскать ответы на вопросы о смысле жизни, смерти, любви, боли и вере в Бога. По моему мнению, «Фоме» удается общаться с читателем на эти темы, создав атмосферу искренности и открытости, что вполне соответствует намеченной цели.
Каковы наши основные промахи и удачи?
Полагаю, что наибольший успех журнала очевидным образом проявляется в том, что редакция и авторы журнала постоянно пытаются отыскать все новые возможности для общения с читателем, вовлекают читателей в диалог. Этот диалог ведется сразу на нескольких уровнях. Темы статей настолько разнообразны, что, кажется, что-то обязательно должно заинтересовать даже самых разных читателей. Редакция также весьма преуспела в своей попытке завязать живой диалог через интернет-сайт «Фомы». Мне кажется очень важной и похвальной попытка обращения к иноязычной аудитории с помощью перевода и размещения на сайте отдельных статей из «Фомы» на английском языке и — насколько мне известны планы редакции — в перспективе на французском.
Мне также очень импонирует то, что журнал не является трибуной для одной точки зрения или одного оратора. Думаю, что именно этот факт помогает редакции оставаться объективной в глазах читателей.
Все, что мне хотелось бы пожелать, это чтобы нашлись наконец постоянные спонсоры, способные обеспечить стабильное финансовое существование, чтобы редакторы беспокоились о содержании очередного номера, а не о том, где взять деньги на его издание.
Чего ни в коем случае не должно быть в журнале «Фома»?
Одна из самых положительных характеристик журнала — актуальность материалов, их близость к жизни. Это дает возможность говорить о Православии как о живой, настоящей вере, а не как о музейном экспонате. Поэтому единственное, чего не должно быть в «Фоме», как мне кажется, — это слишком большого числа «безопасных» статей, т. е. таких материалов, против которых нечего возразить. Ведь такие статьи, как правило, скучны и безжизненны. Реальная же жизнь полна риска. Поверить — это тоже огромный риск. Но зато такой, который очень многое дает тому, кто способен искренне верить.
Алексей Николаевич ВАРЛАМОВ, писатель, кандидат филологических наук:
Как Вы считаете, справляется ли журнал со своей миссией?
Вообще, идея «Фомы» мне очень симпатична. Настолько симпатична, что кажется, выполнить ее так, чтобы быть полностью довольным, очень трудно. Всегда будет противоречие между тем, чего хочется и что есть на самом деле, всегда остается какое-то поле для работы.
Из педагогических соображений можно сказать, что ваш журнал справляется со своей миссией не вполне
— просто чтобы вы не расслаблялись, не успокаивались, а работали. Потом (это никак не является претензией), но когда за 5 лет выходит 10 номеров, издание нельзя назвать журналом. Журнал — это то, что выходит с определенной периодичностью. Скорее, получается альманах. Ничего плохого здесь нет, но все-таки журнал — это журнал, а альманах — это альманах.
Я понимаю, что редакция вряд ли может нести ответственность за экономические проблемы, за бесперебойный выход, но, если возможно, надо стремиться. Читатель должен привыкать к журналу, скучать без журнала, он должен с радостью ждать следующего номера и знать, что через месяц или два выйдет номер, он никуда не денется. А когда номер выходит раз в полгода, то это не очень хорошо.
Еще журнал — это, конечно, обратная связь. У вас заявлен тираж 5000, тираж неплохой, и если у вас все это расходится, то это удачно. Эти атрибуты журнала: тираж, периодичность, ничуть не менее важны, чем, например, содержание, потому что, быть может, они говорят о содержании больше, чем какой-то наш пристрастный взгляд на те материалы, которые там содержатся.
Каковы наши основные промахи и удачи?
Промахи быстрее забываются. А что касается удач — то, что печатаете диакона Андрея Кураева (исполняет функции иностранного агента). Для меня встреча с этим человеком в журнале всегда очень любопытна, у него наталкиваешься всегда на какую-то свежую мысль. Если бы журнал публиковал бы еще и критику на Кураева (исполняет функции иностранного агента), которая сейчас есть, наверное тоже было бы хорошо.
Наверное, это вопрос непростой. Для литературной жизни такая полемика — я говорю одно, кто-то говорит другое, мы спорим, выясняем отношения, иногда даже часто переходим на личности — это более менее нормально. Насколько будет нормальным полемический разговор священнослужителей, насколько в глазах читателей это приемлемо для них, не роняет ли их авторитет — с этим даже лучше к самим священнослужителям обратиться. Согласятся ли они встретиться на одной площади, возможен ли диалог, просто нормальный диалог, полемика Кураева (исполняет функции иностранного агента) и какого-то его оппонента на страницах журнала, причем не заочно? Не знаю, хорошо ли это или нет с церковной точки зрения, но журналистски это было бы крайне любопытно.
Коль скоро заявлен такой неофициальный церковный журнал, у него больше свободы, не глубокой, конечно, которая в других вещах заключена, а чисто внешне условной свободы, поэтому, чем больше будет полемики, дискуссий, тем лучше. Тем более, раз вы — православный журнал для сомневающихся. Ходят же по Москве разные миссионеры, их тоже можно пригласить в редакцию, устроить с ними диалог, причем устроить это дело так, чтобы показать свое превосходство. Позвать какого-то человека, сделать это тонко, не грубо. Бить их их же оружием, на их активность отвечать своей активностью. Если есть такой потенциал, если есть люди, которые способны вести такой диалог с теми, кого они считают противниками нашей Церкви, то в этом есть смысл. Те люди, которые хотят увести народ от Православия, именно сомневающихся к себе заманить, может быть, их тоже надо звать, не бояться этого, объявлять им какую-то войну или принимать их вызов. Это сделает журнал более острым.
Мне кажется, чем острее будет этот журнал, чем больше в нем будет таких спорных публикаций, тем лучше. Конечно, есть риск и самим если не в ересь свалиться, то какие-то ошибки допустить. Я не знаю, как у вас это дело обстоит, сейчас во всех литературных журналах есть такие общественные писательские литературные советы. Здесь тоже можно было бы создать такой совет, не писательский, а именно из священников, которые могут эти материалы смотреть, если такие материалы появятся, чтобы не было там «ляпов», как-то более ответственно все это делать. Это то, к чему журнал должен стремиться.
Чего ни в коем случае не должно быть в журнале «Фома»?
Не должно быть учительства, не должно быть навязчивости, не должно быть осуждения, не должно быть отталкивания. К сожалению, у нас очень сильна тенденция оттолкнуть того, кто не на 100% «свой» . Если человек хоть в чем-то сомневается или что-то не так думает, или кто-то ему не нравится или, наоборот, нравится (например, философ о. Сергий Булгаков, а о. Сергий Булгаков с точки зрения многих православных людей еретик), значит ты не наш, уходи прочь. Этого в журнале быть не должно. Коль скоро есть в истории Церкви XX века такие неоднозначные фигуры, давайте писать о них, как о неоднозначных фигурах.
Можно сейчас еще раз осмыслить наследие русских философов начала века, устроить какой-то круглый стол, обсудить. Мне кажется, что использовать такие традиционные формы: в еженедельнике, например, собираются люди за круглым столом что-то обсуждать. На мой взгляд это интересно.
Но это интересно, когда журнал периодический, а когда он выходит раз или два раза в год, то все это теряется. Если наладится периодичность, то к этим материалам есть смысл обращаться. Многие писатели, я уверен, согласятся стать авторами, потому что журнал дает уникальную возможность выйти на православного читателя. Тот факт, что он распространяется в храмах, где не распространяется ни один литературный журнал, ни одна современная литературная книга, это огромная аудитория, любой писатель в этом заинтересован, поэтому можно дружить с какими-то литературными журналами, можно материалы какие-то им давать, какое-то сотрудничество возможно. Чем больше будет открытости, контакта, активности, тем лучше.
Сергей Владимирович ВЕРЕЙКИН, редактор издательского дома BURDA:
Как Вы считаете, справляется ли журнал со своей миссией?
Могу судить лишь по себе: за то время, что я читаю ваш журнал, сомнений у меня убавилось, в том числе и с помощью «Фомы». На многие вопросы я получил ответы, а в каких-то случаях увидел путь к ответам. С другой стороны, сомнения мои не исчезли совсем. Но это, скорее, недостаток не журнала.
Каковы наши основные промахи и удачи?
Главная проблема (извините уж, что начинаю с этого) — отсутствие четкой периодичности. Понимаю, что не от вас это зависит, и все же не могу не досадовать. Дело не в том, что хочется, как восторженному подростку «всего побольше и почаще». Но некая система в выходе журнала наверняка поспособствовала бы лучшему контакту с читателями, что, в свою очередь, повлияло бы само издание.
А удача — главная удача — это что нашлись таки люди. Что вас свела вместе судьба, что у вас хватило сил и таланта, чтобы затеять и развивать этот журнал, что у заесть замечательные авторы, что вам удается сохранить тепло, которое, уверен, так же, как и я, чувствуют все ваши читатели. Это не реверанс, а чистая правда. От людей и поступают положительные отзывы на журнал.
Чего ни в коем случае не должно быть в журнале «Фома»?
На этот вопрос трудно ответить. Столь категоричные негативные формулировки как-то не вяжутся у меня с «Фомой». У вас ведь самые разные материалы появляются — и по тематике, и по стилю. Пожалуй, одной вещи не должно быть точно — равнодушия. Впрочем, это уже тогда и не «Фома» будет.
Александр Леонидович ДВОРКИН, заведующий Информационно-консультационным центром священномученика Иринея, епископа Лионского:
Как Вы считаете, справляется ли журнал со своей миссией?
Прежде всего необходимо сказать, что, безусловно, журнал «Фома» удался: он стал по существу единственным православным молодежным журналом. Многие пытались такой журнал создать, но лишь у вас это получилось. И в этом качестве «Фома» стал любимым чтением для православной молодежи (и не только молодежи).
Каковы наши основные промахи и удачи? Чего ни в коем случае не должно быть в журнале «Фома»?
Самой удачной рубрикой журнала являются ответы на вопросы. И вопросы подобраны очень важные, жизненные и животрепещущие, и ответы на них даются очень хорошо, глубоко и тактично.
Самое слабое — наверное, все-таки «культурологическая» часть. Понятно, что редакция стремится показать колеблющейся молодежи, что православные — тоже люди, тоже ходят в кино, ничто человеческое им не чуждо и проч. Получается что-то вроде психотерапии: не бойтесь, в Церкви быть не так страшно, мы тоже любим кино и ходим на рок-концерты… Но тогда непонятно, а зачем собственно делаться православным? Что это изменит в моей жизни? А вот на этот вопрос ответ получается иной раз довольно размытым. Может быть, лучше было бы занять более четкую позицию, в том числе и не бояться открытой конфронтации с идеалами мира сего? Но это принесло бы в журнал некоторую полемичность, которой редакция, по-моему, сознательно сторонится. Но вместе с тем я понимаю, как сложно найти и удержать «золотую середину».
Скажем, очень хороши, полезны и поучительны рассказы об обращении в Православие. Но такого рода рассказы приводятся в каждом конфессиональном (или даже сектантском) журнале — особенно их любят евангелики и харизматики. Но мы-то знаем, что самое главное — т. е. христианская жизнь — начинается после Крещения.
Выходит, как в сказке, которая всегда заканчивается свадьбой. Но любой женатый человек скажет, что свадьбой все начинается, а не заканчивается. Я вспоминаю бродвейский мюзикл, в котором были продолжены известные сказки. И выяснилось, что Золушкин принц оказался бабником и пьяницей, и ей пришлось с ним развестись, Рапунцель была невероятной кокеткой и пустышкой, так что ее принц в конце концов влюбился в Красную Шапочку и пр. Может, и обращения, о которых рассказывается в журнале, заканчиваются столь же плачевно? И поэтому, мне кажется, было бы очень полезным также приводить рассказы о жизни христианина, о его взлетах и падениях, о страшном состоянии богооставленности, через которое каждый неизбежно переживает, о покаянии и верности Христу и Его Церкви, верности иной раз вопреки всему — только ради первой любви и ради данного слова.
Наверное, главное в том, что адресат журнала до сих пор до конца не выяснен. Точнее, к тем, для кого он был задуман — к «Фомам» — к людям, у которых много вопросов к Церкви, но которые находятся на пути к ней и жаждут верных ответов — журнал почти не попадает. Да он по большей части и не адресован им. Наверное, это общая проблема нашей публицистики, что мы очень плохо умеем обращаться к людям «внешним» и все время сбиваемся на разговор с единомышленниками. К сожалению, даже многие наши прославленные и глубокие пастыри не всегда находят те верные слова, которые нужно обратить к человеку нецерковному.
Впрочем, это лишь периферийные замечания коллеги. Главное в том, что журнал состоялся, и в том, что он является одним из самых любимых наших журналов, и православная молодежь находит в нем очень много нового и полезного для себя.
Марина Андреевна ЖУРИНСКАЯ, редактор журнала «Альфа и Омега»:
Как Вы считаете, справляется ли журнал со своей миссией?
В общем, да, как говорила Ахматова. Представить себе православную публицистику без «Фомы» уже вряд ли возможно. И, наверное, тот разумный уровень дидактичности, которого придерживается «Фома», близок к оптимальному.
Каковы наши основные промахи и удачи?
Первая и главная удача — это общий тон журнала, доверительный и сдержанный. Определение адресата -сомневающиеся — тоже можно считать удачным. Встречающиеся чисто технические «ляпы» — вещь почти неизбежная в нашем журналистском деле, к тому же их немного и со временем становится все меньше. То, что часть читателей упорно считает «Фому» молодежным журналом, вряд ли можно отнести к числу промахов редакции, так как количество «молодежных» материалов диктуется естественным положением дел. К тому же все они написаны так, что их может с пользой для себя прочесть и поколение «родителей». А степень актуальности и уместности того или иного материала — это ведь всегда предмет для дискуссии, и ничего страшного нет в том, что такие дискуссии возникают. Наша православная публицистика молода, как и «Фома», и «Фома» взрослеет вместе с другими.
Чего ни в коем случае не должно быть в журнале «Фома»?
Категорически недопустима не только прямая внутриконфессиональная полемика, но даже любая попытка косвенного ее преподнесения. Недопустимы обобщения типа «все, кто думает иначе, обречены погибели». Единственный тон, в котором можно обращаться к сомневающимся, — это тон уважения к уважения к проблемам их интеллектуальной и душевной жизни. Надо понимать, что в сомнение они впали не по собственной вине, а по обстоятельствам нашего нелегкого бытия.
Андрей Константинович ИСАЕВ, депутат Государственной Думы, секретарь Федерации независимых профсоюзов России:
Как Вы считаете, справляется ли журнал со своей миссией?
Мне кажется, что журнал «Фома» справляется со своей миссией, но с определенным трудом, с определенным напряжением. Напряжение состоит в том, что «Фома» балансирует на очень тонкой грани. С одной стороны, как журнал миссионерский, он должен быть интересен достаточно широкому кругу читателей, а в силу этого он по своему содержанию должен быть адаптированнее, проще. Журнал постоянно балансирует между таким миссионерским изданием, направленным вовне, и журналом, который делается для своей среды, для своего круга лиц, который можно определить так: интеллигентные новообращенные православные христиане. Он балансирует между журналом для сомневающихся и журналом для новообращенных интеллигентных православных христиан. И ранние номера в этом плане получаются разными. Есть номера, которые захватывают, их я читаю с очень большим интересом. А есть номера, которые оказываются несколько скучноваты… Иногда возникает ощущение, что редакция переписывается сама с собой. То есть пока журнал, на мой взгляд, со своей миссией справляется, но существует опасность замыкания в себе.
Каковы наши основные промахи и удачи?
Мне кажется, что большим успехом является существующий диалог между сомневающимися и верующими людьми, когда задаются прямые и даже резкие вопросы: зачем нужна исповедь? Неужели обязательно рассказывать о своих грехах постороннему человеку? И т. п. И на них даются квалифицированные доброжелательные ответы.
Хотя и здесь тоже бывают неудачи. Не всякий священнослужитель, при всем моем уважении к сану, является миссионером. Я понимаю, что ответ, который дан верующему человеку и ответ, который дается сомневающемуся человеку, должны быть все-таки разными. Скажем, некоторые священнослужители отвечают всегда, как в общине, то есть в таком намеренно старорежимном стиле, с оборотами старого образца, с разъяснениями, какие барским крестьянам давали доброжелательные попы. Эти вещи для той среды, которая читает «Фому», могут звучать отталкивающе. Поэтому здесь нужно выбирать в качестве отвечающих тех священников, которые в наибольшей степени обладают даром миссионерства, которые умеют терпеливо объяснять. Ведь кто такой сомневающийся? Это человек, который в один момент верит, в другой не верит, и не очень понятно, в какой из этих моментов «Фома» попадет к нему в руки. Поэтому мне кажется, что каждый ответ должен быть и как для неверующего человека. То есть он должен содержать нечто такое, что задевало бы даже неверующего человека. Иногда это в журнале пропадает. С того момента, когда это пропадает, мне кажется, пропадает и диалог с читателями.
Думаю, что безусловной победой «Фомы» стало начало диалога о свободной любви. Это очень интересный диалог. А вот среди рассказов, наряду с очень интересными и содержательными, встречаются и другие: в стиле баптистских агиток, со слишком большой долей нравоучительности, видно, что человек сел писать не потому, что выражает свою мысль, свои чувства, ощущения, а потому, что у него есть некая мораль, которую он непременно должен посредством художественного пересказа изложить. Такие рассказы не очень удачные. Среди хороших хотел бы вспомнить рассказ про человека, который задумал креститься (рассказ А. Варламова «Тутаев», «Фома», № 2 — Ред.). У него это не получилось, он пришел, разговорился с матерью и выяснилось, что его крестили в детстве, просто он об этом не знал. Это очень удачный рассказ, который передает настроение, интересно читается. И есть рассказы, написанные в стиле Демьяна Бедного.
Чего ни в коем случае не должно быть в журнале «Фома»?
«Фома» должен быть открытым, доброжелательным, в том числе и по отношению к разным людям, и иногда диким вопросам. (Например, в Интернете «Фома» отвечал на вопрос, сформулированный таким образом: преступна ли мастурбация? И я помню, что ответ был спокойный, не злой). Это как учитель в школе: когда он пришел в класс, он должен быть морально готов к любому вопросу и должен ответить на любой вопрос, а не обижаться: «Как это вы смели мне такой вопрос задать?! Учитель должен разъяснять, потому что у него есть некая цель. Тоже самое в «Фоме». Журналу нужно избегать снобизма, который прорывается у всех у нас, у православных: мол, мы правильной веры, а остальные неправильной. Это самое неприятное, что могло бы возникнут! здесь, такое чванство, снобизм. Главное — это терпеливость и доброжелательность.
Виктор Борисович КИРИЛЛОВ, проректор по учебной работе Московского государственного института международных отношений МИД России:
Как Вы считаете, справляется ли журнал со своей миссией?
Миссия журнала является настолько сложной, что вполне соответствовать ей было бы нелегко. Однако мне кажется, что в последнее время журнал становится все более профессиональным.
Каковы наши основные промахи и удачи?
Основной удачей журнала является наличие «живых» авторских материалов, которые в большей степени способны затронуть читателя, нежели перепечатка пусть и классических, но ранее издававшихся текстов. Наличие значительного числа «перепечаток» отношу к промахам.
Чего ни в коем случае не должно быть в журнале «Фома»?
Занудства, нравоучительности и назидательности.
Владимир Николаевич КРУПИН, писатель, редактор журнала «Благодатный огонь»:
Как Вы считаете, справляется ли журнал со своей миссией?
Насколько я знаю, журнал читают верующие, и уж они, вооруженные арсеналом «Фомы», идут к неверующим.
Каковы наши основные промахи и удачи?
Совершенно необходимы материалы, подобные миссионерскому дневнику Светланы Таджикской («Крещение в Синегорье», «Фома», № 9). Его текст подкреплен личным участием автора в воцерковлении «малых сих».
Чего ни в коем случае не должно быть в журнале «Фома»?
Не должно быть потакания низкому вкусу, погони за сенсациями, какими бы «православными» они ни казались. И не должно быть замыкания в кругу «своих» авторов.
Руслан Николаевич ПУХОВ, директор Центра анализа стратегий и технологий:
Как Вы считаете, справляется ли журнал со своей миссией?
Журнал в целом справляется со своей миссией. Однако хотелось бы видеть как бы еще один журнал или отдельную большую рубрику. На мой взгляд, журнал адресован двум аудиториям: тем, кто не имеет ни малейшего представления о Православии, таком понятии как Христианство, вера, да и религия вообще, и тем «начинающим» православным, у которых несколько другие проблемы (синдром неофита, первый кризис веры, первое послекрещенское сомнение и т. д.). И тем, и другим нужны разные тексты и размышления. Первым «далеко» до проблем вторых, а вторые — в лучшем случае могут сказать: «Как жаль, что я не знал о журнале ранее». Это вовсе не беда, однако следует подумать о разделении этих двух аудиторий (возможно, даже запустить новый журнал).
Каковы наши основные промахи и удачи?
Само появление и существование журнала — уже большая удача. По объективным причинам журнал был запущен слишком поздно. И здесь я могу лишь повторить вышесказанное: «Как жаль, что я не имел счастливой возможности читать его в 1992-94 годах, когда я мучился в поисках Истины и проходил первые кризисы веры». То же самое мне говорили некоторые мои друзья.
Чего ни в коем случае не должно быть в журнале «Фома»?
Мне трудно ответить на этот вопрос, так как журналу нужны разные материалы. Я знаю, что многие считают, что в журнале не должно быть и тени менторства. Я с этим не совсем согласен. Если человек всерьез решился на какой-то шаг, он может (и должен) иногда и уметь поучение выслушать (конечно, мягкое и доброе, но все же). Это «недемократично» звучит, но такова жизнь.
Илья Викторович СМИРНОВ, историк и публицист:
Как Вы считаете, справляется ли журнал со своей миссией?
«Фома» с максимальным достоинством и эффективностью выполняет заведомо невыполнимую задачу: одухотворить искренним религиозным чувством организацию, которая самоопределяется в направлении… Как бы его назвать? Политико-этнографическом, что ли. Похоже на коммунарское движение 70-х гг., когда хорошие ребята пытались перестроить по заветам Карла Маркса воспитательную работу брежневских чиновников.
Каковы наши основные промахи и удачи?
Успех или неуспех дела зависит от поставленной цели. Лично мне интересны в «Фоме» те материалы, в которых речь идет о человеческой жизни. Менее интересны попытки подверстать ее под единственно верную идеологию. От обычной церковной литературы, написанной на «возвышенном», архаичном жаргоне, «Фому» отличает нормальный русский язык.
Чего ни в коем случае не должно быть в журнале «Фома»?
Ни в коем случае не должно быть иконы Н. А. Романова.
ОТ РЕДАКЦИИ: Мы не собирались комментировать высказывания участников опроса, даже тех, с которыми совершенно не согласны, но в случае с последней репликой Ильи Смирнова хотим все же прояснить свою позицию. «Фома» — православный журнал, а император Николай Александрович причислен Русской Православной Церковью к лику святых. И абсурдно даже предполагать, что церковное издание не может поместить иконы русского святого. Кроме того, хотя канонизации Государя предшествовали жесткие споры, редакторы «Фомы» не сомневались и не сомневаются в том, что это решение — справедливое. И под тем, что говорит в этом номере по данному поводу митрополит Сурожский Антоний, мы готовы полностью подписаться. Впрочем, готовы мы и к дискуссии, если она будет вестись достойно.
Александр Владленович ШУБИН, сотрудник Института Всеобщей Истории, доктор исторических наук:
Как Вы считаете, справляется ли журнал со своей миссией?
Вопрос жестко поставлен. Есть несколько систем оценок. Одна пятибалльная, другая — «уд», «неуд». В такой ситуации всегда хочется поставить «уд», чтобы людей не обижать. Но это было бы слишком просто.
Все же хотелось бы большего. Журнал «Фома» — это журнал для сомневающихся, тем не менее, он разъясняет вопросы, как правило, очень однозначно. Сама эта однозначность часто упускает или какие-то нюансы, или сложность проблемы. Для меня это удивительно, поскольку я знаю людей, которые занимаются этим журналом, и в личных разговорах вижу их как раз с другой стороны. У меня такое впечатление, что журнал боится сказать лишнего, что есть «око всевидящее» над ним, но не только Божеское, а какое-то еще человеческое. Но этот взгляд часто не убеждает людей новообращенных, либо сомневающихся, которым я иногда даю почитать журнал. По-моему, этот журнал эффективен пока лишь для людей юных, и уже решивших найти себя в Православии. Этот уровень хорош. Когда же речь идет о философии, о каких-то проблемах бытия, то мне он кажется таким простым журналом. Что не обязательно плохо, но часто неубедительно. И мне хотелось бы, чтобы журнал был смелее в постановке вопросов.
Каковы наши основные промахи и удачи?
Я плохо помню конкретные публикации и не готов проводить детальный анализ… Помню вот, что именно в «Фоме» впервые прочитал очень интересный текст о Туринской Плащанице. В продолжение моего предыдущего ответа: хороши те тексты, которые основаны на подробном знании предмета, на рациональной логике. В Православии, как и вообще в христианстве, есть две составляющие: одна иррациональная, основанная исключительно на вере, другая рациональная. И если мы уверовали, то дальнейшее наше продвижение, тем не менее, не должно чуждаться рациональности, которая лишь укрепляет нас в понимании того, во что мы верим. Публикация о Плащанице в этом плане была очень сильной. Были публикации по креационизму. Мне они показались хорошим вкладом в решение проблемы. Вообще, хотелось бы, чтобы журнал был более внимателен к проблеме сложившихся мифов — мифов дарвинизма, мифов, существующих в нашей истории. «Фоме» нужно больше дружить в наукой. Потому что наука в конечном итоге подтверждает правоту православного учения.
Где неудачи «Фомы»? Это ложная ортодоксальность, которая, к сожалению, вообще очень характерна для православной литературы. Я бы назвал это «розовой водичкой», сладенькой такой. Мне кажется, «Фома» должен быть больше обращен к обществу, более активен в объяснении сути вещей с христианской позиции. И тогда он станет не просто журналом, который должен убедить не очень правильных людей в правильной позиции, а тем местом, где думающие люди, идущие к христианству, действительно интересно общались. Поэтому я с печалью воспринимаю, что в «Фоме», хорошем журнале, очень и очень много таких пресных и банальных суждений, которые и так везде. Любую брошюру открой: православие для детей. И здесь читаешь то же. Но это журнал для других людей, он уже не для детей, он уже для взрослых людей. Может быть, об этом стоит подумать.
Чего ни в коем случае не должно быть в журнале «Фома»?
Конечно, есть вещи, которые я категорически не хотел бы видеть в «Фоме», но их там и так не будет. В «Фоме», вероятно, не будет никакой бесовщины.
Иногда в православных изданиях приходится читать воинственно-националистически-державное, одержимое, политизированное чтиво, которое чуждо христианскому пониманию терпимости. Причем речи не идет о вседозволенности и о духовной терпимости, речь идет о терпимости к другим людям, к другим народам. «Фому», слава Богу, минула чаша сия, «Фома» не относится к этому спектру псевдоправославной литературы. Я верю, что в «Фоме» этого и дальше не будет.
Даже этой розовой водицы, о которой говорилось выше, не считаю, что ее категорически не должно быть в «Фоме». В православном издании всего должно быть понемножку, и этого тоже. Я противник каких-то железных барьеров. Я скорее бы приветствовал большую «фактологичность». Если речь идет о нравственных проблемах, то может быть больше психологизма, попыток погрузиться в суть вещей с православной позиции и больше тех проблем, которые называются скользкими, как у Галича: «Ой ты, тема, какая-то склизкая, немарксистская, ой, немарксистская». Пусть больше будет таких «немарксистских» тем в «Фоме», таких вопросов, на которые, казалось бы, в православной среде есть уже ответы. Но среда изменилась, и общество наше изменилось, может быть на какие-то вещи нужно с христианских позиций посмотреть иначе.
Архиепископ ТИХОН: «Фома» нашел своих читателей
На вопросы нашего корреспондента отвечает Председатель Издательского Совета Московской Патриархии архиепископ Бронницкий ТИХОН
— Владыка, Вы стояли у истоков журнала, каждый номер «Фомы» получает одобрение Издательского Совета. Нам очень важно услышать от Вас ответы на вопросы, которые мы задавали читателям.
— Я был очень рад, когда редакторы журнала обратилась ко мне с просьбой поддержать их начинание — издание православного журнала для сомневающихся. Мне кажется, что именно такой периодики и церковной литературы не хватает в нашей стране. И хотя сегодня выходит довольно много различных изданий, много печатается книг, но далеко не все из них говорят на языке современного человека. А это очень важно: как-то пытаться приближать те высокие истины, которые даны нам в Священном Писании.
Конечно, делая эти высокие истины удобопонимаемыми для современного человека, важно не принижать их, не искажать смысла, а наоборот современного человека поднимать до этих высоких истин. Это очень сложная задача.
Думаю, что по тем откликам, которые приходят на журнал, по тем письмам, которые публикуются, можно говорить, что «Фома» нашел своих читателей, находящих с помощью издания путь ко храму. Думаю, что из ныне выходящих журналов для людей околоцерковных он самый важный и нужный. И считаю своим долгом всячески помогать редакции журнала.
Справляется ли «Фома» со своей миссией? Поле, которое для себя выбрал журнал, настолько не возделано, что можно прямо сказать, что журнал справляется, потому что больше пока некому на этом поле работать. Журнал «Фома», я думаю, полностью соответствует, так сказать, канонам журнала для околоцерковных людей, журнала миссионерского.
— Каковы, на Ваш взгляд, наши основные удачи и промахи?
— Сложно сказать, я не занимался подсчетом всех удачных или неудачных мест. Здесь хотелось бы пожелать, чтобы мы обратили внимание на такую слабую сторону нашей проповеди, как изучение святоотеческого наследия. Труды святых отцов — это опыт Церкви, потому что святые отцы писание растолковывают и их подход именно миссионерский: для разных людей, разных поколений, в разных условиях… К сожалению, даже в духовных школах мало внимания уделяется патрологии, и в современных церковных журналах и газетах церковных. Конечно, тема очень сложная. Древние отцы не всегда хорошо переведены. Сложность даже в том, что мы зачастую далеки от духовному опыта святых отцов, поэтому не всегда способны осмыслить святоотеческое наследие. Здесь, конечно, важен свой собственный духовный возраст и духовный опыт.
Я думаю, что можно обратиться к профессорам духовных школ: я думаю, что профессора и студенты там очень много над этим работают, они пишут и рефераты, и курсовые сочинения, и диссертации, и можно что-то брать готовое и как-то популяризировать их творения святых отцов. Я думаю, что это основное, а остальное, мне кажется, пока в журнале все нормально, на своем месте.
— Чего надо избегать?
— Думаю, что всяких политических тем. Задача церковной периодики — говорить о спасении души. Социально-политические темы — это нечто второстепенное, неглавное в жизни человека. Об этом и так все светские издания пишут ежедневно. Наша задача — евангелизация, от слова Евангелие — Благая Весть. В Евангелии говорится о преображении человеческой личности. Если мы хоть одному человеку поможем нашими публикациями, то, думаю, уже наша задача выполнена.
Полагаю, что тот опыт, который вы нарабатываете в журнале, надо использовать более широко: выпускать в качестве приложения книги, обсуждать методику работы с сомневающимися, с нецерковными людьми. Подобный опыт обобщения накопленного материала есть у профессора А. Л. Дворкина, занимающегося современными сектами (см. интервью с проф. Дворкиным на стр. 48 — Ред.)…
А вообще, хотелось бы пожелать редакции дальнейших успехов и расширения деятельности, потому что «жатвы много, а делателей мало» (Мф. 9, 37).
