Что такое благочиние? Как устроена церковная жизнь на уровне района? Зачем Церковь создает ансамбли юных барабанщиков и футбольные команды? И что для нее самое главное?
Слово «благочиние» не слишком известно далеким от Церкви людям. Но тут нет ничего сложного: просто каждая поместная Церковь делится на епархии, во главе которых стоят епископы. Если епархия маленькая, то епископ лично может контролировать дела в каждом приходском храме. Однако в России епархии огромные, границы их иногда даже совпадают с границами областей и регионов, и одному епископу тут явно не справиться. Поэтому епархии делятся на округа, которые называются благочиниями. Во главе такого административного образования назначается опытный священник, он называется благочинным, и его задача — контролировать жизнь приходов в своем округе, помогать другим священникам решать как духовные, так и другие вопросы. Например, вопросы социального служения, вопросы работы с молодежью, с детьми. Как же строится такая работа? Об этом я решил поговорить с благочинным Красногорского округа Подмосковья, протоиереем Константином Островским.
Отец Константин не похож на начальника, администратора — скорее, он вызывает ассоциации с дедом в старинной крестьянской семье (да, я сужу по литературе, машины времени у меня нет) — с дедом, который хранит опыт поколений, который знает, когда пахать, а когда боронить, который находит убедительные слова и для взрослого, бородатого сына, и для маленького внука.
Пространство соприкосновения
Разговор начинается с того, что отец Константин строго предупреждает: не надо думать, что Красногорское благочиние чем-то принципиально отличается от остальных: «У нас типичное небольшое благочиние. Не “штрафники”, но и не самые лучшие. Ведется, конечно, работа, как и везде. Но я общаюсь с другими благочинными — у многих замечательный опыт в занятиях и с детьми, и с молодежью. Иногда даже завидно становится. Но стараюсь не завидовать, а перенимать опыт».
Я соглашаюсь с ним, но вместе с тем понимаю, что нельзя объять необъятное и для начала нужно поговорить хотя бы о чем-то конкретном — да вот о том же Красногорском благочинии. Тем более мне тут уже приходилось бывать: в 2008 году я писал очерк о детском ансамбле «Знаменские барабанщики», созданном при красногорском храме Знаменской иконы Божией Матери. Тем интереснее узнать, что делается в других здешних приходах.
Главное, что делается — это, естественно, богослужение и проповедь. Для того Церковь и существует, чтобы призывать людей ко Христу и давать им возможность встречи с Ним в богослужениях, в молитвах, в таинствах. Тем не менее жизнь церковного прихода не ограничивается только стенами храма.
— Отец Константин, — спрашиваю я священника, — в вашем благочинии чего только нет! И музыкальная школа, и православная гимназия, и спортивные секции при храмах, и юные барабанщики, и воено-патриотический клуб, и детский театр. Скажите, а зачем это Церкви? Наверняка ведь кто-то скажет, что вы распыляете силы вместо того, чтобы целиком сосредоточиться на духовном окормлении...
— Пока никто не осуждал, все хвалят, — улыбается отец Константин. — Даже опасаюсь, ведь «Горе, егда добре рекут нам вси человецы». Но, если серьезно, вся наша внешняя деятельность — эти хоры и фортепиано — вытекает из потребностей духовного окормления. Сначала у нас в воскресной школе был только «Закон Божий». Но хотелось, чтобы дети пели на службе, для этого им нужно было учиться петь. Если чем-то заниматься не всерьез, то становится скучно. Поэтому стали заниматься музыкой углубленно. Внешние занятия создают пространство соприкосновения. Если оставить только уроки по Священной истории, точек соприкосновения с современными детьми окажется слишком мало, и дети просто разбегутся.
А еще — добавил бы я к тому, о чем говорит мой собеседник, — когда человек всерьез обращается ко Христу, начинает жить духовной жизнью, искренне кается в своих грехах, это всегда рано или поздно начинает приносить плоды. Человек становится неравнодушным к тому, что делается вокруг него, начинает помогать людям, потом оказывается, что эти проблемы типовые и нужно искать эффективные пути их решения, далее находятся единомышленники, помощники... и что-то сдвигается с мертвой точки, создаются школы и библиотеки, культурные центры и благотворительные общества, детские объединения и молодежные клубы...
Но тут у многих может возникнуть естественный вопрос, и я адресую его отцу Константину: «Ну хорошо, только Церковь-то здесь при чем? Ведь все это частная инициатива конкретных людей, причем вполне светская инициатива, Церкви-то какой резон этим заниматься, в это вкладываться? Зачем вам эти концерты, конкурсы?»
«Обычные дети не могут петь только церковные песнопения, им нужно и приобщение к высокой светской культуре, — отвечает отец Константин. — А если они разучивают классические или народные произведения, то нужно же их где-то исполнять. Вот мы и устраиваем концерты. И для прихожан, и в другие места выезжаем, на фестивали, там сами поем и других слушаем, учимся друг у друга».
Что ж, логика тут понятна. Для того-то церковным приходам и нужны детские театры, музыкальные школы, футбольные команды... чтобы люди хоть взглянули на православных христиан вне храма, пообщались, задумались... и некоторые в итоге уверуют во Христа, вольются в Церковь. По сути, благодаря вроде бы вполне светским инициативам создается пространство соприкосновения неверующих людей с Православием.
Пусть будет музыка
В разговоре я мысленно пытаюсь выстроить карту такого «пространства соприкосновения» — сперва в масштабах храма Успения Пресвятой Богородицы, где отец Константин — настоятель. Первая «опорная точка» — это созданная здесь детская музыкальная школа.
Строго говоря, музыкальная она де-факто — официальное лицензирование оформлять не стали: задача вполне решаемая, но не очень нужная. Ведь задача такой школы не внушительную бумажку дать, а научить детей музыке... и не только музыке. «Наша музыкальная школа существует на правах воскресной, — поясняет отец Константин. — Собственно, она и есть воскресная: главная задача школы — воцерковление и церковное воспитание детей. Но поскольку ее ведущие учителя были по образованию и по опыту работы музыкальными педагогами, то мы и решили, наряду с обычными предметами, какие есть в любой воскресной школе, учить детей и музыке, причем на серьезном уровне».
Ведущие учителя — это прежде всего Надежда Валентиновна Зинина, которая руководит старшими хорами. Затем — Елена Михайловна Кузнецова, заведующая всей младшей частью школы, Светлана Юрьевна Безрукова — постоянный помощник и заместитель Надежды Валентиновны. Все они в свое время окончили учебное заведение, которое в советское время называлось Училищем имени Октябрьской революции, а сейчас — колледжем имени Шнитке.
И вот они в 1991 году предложили сделать на базе воскресной школы церковную музыкальную. «Парадоксальная ситуация, — усмехается отец Константин, — я ведь сам никаких наклонностей к музыке не имел, да и сейчас не очень-то имею — и тем не менее я директор этой музыкальной школы. Тогда, в 1991 году, я согласился на их предложение, просто потому что не понимал его фантастичности. Но Господь нам содействовал, и постепенно воскресная школа доросла до настоящей музыкальной».
Тогда, в начале 1990-х, в школе было немного учеников, около двадцати человек, а сейчас — около трехсот. Уровень обучения, судя по словам отца Константина, вполне приличный. Некоторые выпускники поступают в такие серьезные учебные заведения, как Гнесинское училище, училище при Консерватории, колледж имени Шнитке, Хоровую академию Свешникова. Конечно, это не большинство, это лучшие ученики, но достаточное базовое образование они получили именно в приходской воскресной школе. Основное направление — хор. Точнее, хоры: кроме четырех дошкольных, младшие мальчики, младшие девочки, старшие девочки, и самый известный разновозрастный коллектив — Ушаковский хор мальчиков и юношей. Иногда он выступает в полном составе под таким названием, иногда выступают только мальчики, иногда — только юноши... но руководитель у них все равно один, Надежда Валентиновна Зинина.
Репертуар — классический, ну и, само собой, церковное пение. Высшее достижение хора юношей — они пели «Глорию» Вивальди. А это, по словам знатоков, очень и очень непросто.
Кстати, вот что интересно: рядом, буквально через дорогу, лет десять назад появилась очень известная музыкальная школа «Алые паруса» (до того она располагалась в другом месте). Возникла угроза конкуренции. В самом деле, в Успенском приходе музыкальная — и у них музыкальная, здесь хор — и там хор. Педагоги приходской школы поначалу боялись, что все дети туда убегут. Кто-то убежал, но учеников в церковной музыкальной школе с тех пор стало не двести, а триста. Отец Константин вообще против конкуренции в духовной жизни. «Наоборот, — замечает он, — мы с “Алыми парусами” дружим. Каждому надо заниматься своим делом, и если дело хорошее, точнее сказать, если оно Богу угодно, то Бог и поддержит».
Мне, как человеку, тоже причастному к работе с детьми (я веду детскую литературную студию), естественно, интересны профессиональные моменты — откуда появляются ученики, каковы критерии отбора, как строится общение с родителями... По моим представлениям, музыкальная школа должна начинаться с прослушивания, после которого некоторым дают от ворот поворот. Но, оказывается, здесь не так.
«Маленьких берем всех, начиная с четырех лет, — говорит отец Константин, — и они у нас растут-растут и переходят, наконец, в хор девушек, в хор юношей. Как только у мальчика начинается мутация голоса, мы отправляем его в хор юношей... и, кстати, никого оттуда не выгоняем по возрасту. Там у нас есть даже один многодетный отец... пришел в хор, еще будучи подростком, да и остался».
Здесь, к моему удивлению, не отслеживают специально, откуда приходят дети. Кто-то из прихода, кто-то со стороны, кого больше, статистики нет. Принимают всех — но и ставят четкие условия. Прежде всего, если ребенок принят — он должен ходить на занятия по всем предметам. Дело в том, что есть довольно много людей, которые просто хотят попользоваться. Поскольку школа бесплатная и есть занятия по фортепиано, то почему бы не отправить сюда ребенка, чтобы он бесплатно освоил фортепиано? Все остальное — ни хор, ни тем более церковные предметы таким родителям не нужны. Поэтому если здесь замечают, что ребенок начинает на всех прочих предметах «болеть», а ходит только на фортепиано, то сначала беседуют с родителями, потом снимают с фортепиано. Большинство делает правильные выводы, но кто-то и уходит. Что ж, это естественный процесс.
Бывает и так, что младших детей, дошкольников, родители приводят просто для некого «общего развития», как в кружок... а потом забирают их. Конечно, педагогам это обидно: три года они с ребенком занимались и очень хотели бы, чтобы тот пошел в младший хор, а он уходит.
«Да, по-человечески все это понятно, — кивает отец Константин. — Но я прошу коллег не считать, что усилия потрачены зря. Все-таки главная наша задача — дать ученикам церковное воспитание. Уже то, что ребенку здесь рассказали о Боге, он причащался, он был в храме — это замечательно... То есть заложено семя, а дальше уже оно может прорасти, спустя какой-то срок... иногда и длительный».
То есть срабатывает то самое «пространство соприкосновения». Музыкальное образование — это, конечно, замечательно, это полезно, но в смысле целеполагания в данном случае это не главное. Главное — дать возможность юному человеку войти в духовную жизнь. И если этому способствует музыка — пусть будет музыка.
Молодежь
Вторая точка «пространства соприкосновения» — это работа с молодежью. «Работа с молодежью» — звучит, конечно, сухо, официально, но надо же это как-то называть. И, кстати, сразу возникает вопрос: кого считать молодежью. «Мы вообще не проводим какой-то четкой границы между нашими прихожанами моложе 18 лет и старше, — отвечает отец Константин. — Они все равно все наши. Я уже говорил про хор юношей — там есть и подростки 13-14 лет, и совсем взрослые люди».
С молодежью, конечно, надо работать. Но кто будет это делать? Отец Константин замечает, что здесь необходим активный человек, у которого есть энергия, есть идеи, есть лидерские задатки. «Если Бог такого человека дает, — добавляет он, — то молодежная работа налаживается, а если этого человека по каким-то причинам убрать — то и все развалится».
В Успенском приходе такой человек есть — это молодой священник Павел Островский, младший сын отца Константина.
К нему сразу потянулись ребята, стали открываться. Ребята, подчеркну, не только из прихода, а и со стороны. Отец Павел уже несколько лет ведет занятия в медицинском училище, и учащиеся в восторге. Более того, он ведет занятия даже в местном ПТУ, а это аудитория, скажем так, специфическая, очень трудная. Однако ему и с ними удается наладить контакт. Причем отец Павел общается с ребятами не только «вживую», но и в Интернете, по «Скайпу», в соцсетях. Например, в социальной сети «ВКонтакте» он создал группу «Добрые дела», там сейчас около сотни участников. Самые разные люди — и совсем молодые, и постарше — ищут нуждающихся в помощи. Самые разные ситуации — и многодетные семьи с низким уровнем дохода, и проблемные семьи, и больные дети, и одинокие, никому не нужные старики... Ребята знакомятся с ними, выясняют, в чем проблема, как можно помочь — и помогают. Помогают и материально, то есть собирают деньги, и решают разные бытовые вопросы, и просто общаются — а искреннее человеческое общение во многих случаях значит гораздо больше денежной помощи. Кроме того, они наладили контакт с красногорской районной соцзащитой, те сообщают им о нуждающихся, и сейчас ребята опекают около двадцати человек.
«Подчеркну, — замечает отец Константин, — что это делается не за счет прихода. Да, ими руководит священник, но в основе своей это самостоятельная активность молодых людей, многие из которых познакомились именно благодаря Интернету».
Волонтерскими делами, конечно, работа не ограничивается. Многим ребятам, познакомившимся с отцом Павлом через группу «Добрые дела» и через приходской хор (а туда, кстати, приходят не только очень воцерковленные люди), стало интересно узнать больше о Боге, о Церкви, то есть получить основы духовного образования. У отца Павла (замечу, к некоторому даже удивлению отца Константина) открылся преподавательский дар, и люди с большой охотой ходят к нему на занятия — в воскресную школу для взрослых. Причем иногда к молодежи на этих занятиях присоединяются и люди значительно старше.
Другие
Продолжаю мысленно строить карту красногорского «пространства соприкосновения». Самое время поставить там новые точки, относящиеся уже к другим храмам благочиния. И отец Константин охотно рассказывает о том, что делается у других.
Прежде всего он называет приход Знаменского храма, где настоятель — протоиерей Владимир Шафоростов, тот самый, про барабанщиков которого «Фома» уже писал пять лет назад. Уточню: речь идет о детско-юношеском ансамбле «Знаменские барабанщики», в котором занимаются ребята от десяти до восемнадцати лет. Подростки под руководством музыканта высочайшего класса Алексея Аникина осваивают искусство игры на барабанах, успешно выступают и на региональных, и на всероссийских творческих конкурсах. Кстати говоря, в этом ансамбле — не только приходские дети, но и со стороны, в том числе порой из совершенно светских семей. Механизм понятный: юные барабанщики рассказывают о своих занятиях друзьям, одноклассникам, тем становится интересно, они приходят... и нередко остаются.
Помимо барабанов тут, в Знаменском приходе, несколько лет существует православная Свято-Георгиевская гимназия. Сейчас в гимназии занимаются только начальные классы, но в планах на будущее у отца Владимира — сделать гимназию полноценной, с первого и до одиннадцатого класса. Задача эта очень непростая, но, видимо, решаемая.
Следующая здешняя точка на карте — работающий уже три года военно-патриотический клуб для подростков. Там с ними занимаются историей России (как общей историей, так и военной), обучают владению оружием, боевым искусствам.
И, наконец, здесь же, в приходе Знаменского храма, отлично поставлена театральная деятельность — уже много лет действует детский театр «Слово», постоянно ставятся спектакли. В основном юные актеры — ученики и выпускники Свято-Георгиевской гимназии, их друзья и знакомые.
Но Знаменским храмом дело не ограничивается. Отец Константин рассказывает и о других. Например, в красногорском микрорайоне Опалиха есть Елизаветинский храм в честь преподобномученицы великой княгини Елизаветы, где настоятелем служит протоиерей Василий Пичушкин. У него своя специализация — спортивная работа с детьми.
«Вообще, — рассказывает отец Константин, — отец Василий раньше был человеком совсем нецерковным, но у нас в музыкальной школе учились его дочки, он их водил на занятия, постепенно стал воцерковляться, у него появился духовный отец... (нет, не я!), а потом и сам он священником стал, и храм построил». А построив храм, создал при нем лыжную секцию для детей и подростков. Ходят туда преимущественно ребята из прихода. С ними занимается профессиональный тренер, очень опытный. Ребята участвуют во всероссийских соревнованиях, и, как замечает отец Константин, весьма неплохо.
Но спортом дело не ограничивается. Еще там есть студия изобразительного искусства, причем огромная — занимается больше сотни детей, обучают их профессиональные педагоги. И в этом же приходе есть священник, который организовал компьютерный класс и обучает детей компьютерной грамотности. «Не забудьте, — добавляет отец Константин, — что и секция, и студия, и компьютерный класс — это всё направления работы их воскресной школы».
...Новая точка на моей воображаемой карте — протоиерей Иоанн Безруков, настоятель Иоанно-Златоустовского храма в деревне Козино. Он бывший футболист — и создал у себя на приходе футбольную команду, которую сам же тренирует. Правда, это уже не дети, а взрослая молодежь, причем не очень-то воцерковленная. «Но благодаря общению с отцом Иоанном они меняются, — уточняет отец Константин. — Матом на тренировках уже не ругаются, начали молиться перед соревнованиями, интересуются православным вероучением».
Тот же принцип «пространства соприкосновения»: для тех людей, которые сами, скорее всего, не пришли бы в Церковь, священник создал ту среду, в которой Церковь приходит к ним.
И вот тут возникает тонкий момент. Точек на карте много, и кажется, что надо бы непременно вписать их в какую-то единую фигуру. Сразу представляешь, как все эти проекты можно друг с другом соединить, наладить постоянное взаимодействие, создать некую огромную, «общеблагочинническую» детско-молодежную структуру.
Отец Константин, однако, охлаждает мою фантазию.
«Знаете, — поясняет он, — такие идеи время от времени у нас возникали, но мне кажется, что тут излишняя активность может даже повредить, заформализовать все или породить какую-то конкуренцию... Надо держаться естественности. Надо знать друг о друге, кто чем занимается, у кого какие проблемы.... но не стоит всех сгонять в общую толпу. Да, бывают ситуации, когда ребята из разных приходов общаются, знакомятся. Например, к нам многие приходят на концерты, к отцу Владимиру — на детские спектакли, и бывает, что у ребят возникает желание поучаствовать в чем-то еще помимо своих приходских дел. Тут главное — не мешать».
По-моему, «не мешать» — это ключевое слово. Ведь если все эти социальные проекты основаны на опыте подлинной духовной жизни, на Евангелии, если они — плоды покаяния и христианской любви, то не надо ими «рулить» с помощью административных механизмов. То, что от Бога, само найдет себе дорогу, появятся и соратники, и помощники, и благотворители.
И еще: не надо думать, что все эти добрые дела — самое главное в жизни Церкви. Это плоды, но не бывает плодов без дерева, без корней, без ствола, без листьев. Главное в Церкви — это Божественная Литургия, где каждый православный христианин может реально таинственным образом соединиться со Христом. В Церкви человек получает силу справиться со своими грехами, взрастить в себе любовь к Богу и к людям. Но именно это — то есть духовная жизнь — чаще всего незаметно при взгляде со стороны. Чтобы понять смысл существования Церкви, надо войти в Церковь — иного пути нет.
Но дальше уже встает вопрос: а как войти? Как преодолеть незримую, но мощную преграду между Церковью и светским миром, основанным на совсем иных ценностях? Вот тут, мне кажется, и может помочь то самое «пространство соприкосновения». Впрочем, его можно назвать и иначе. Отец Владимир Шафоростов предпочитает выражение «единое педагогическое пространство» — то есть среда, воспитывающая ребенка на основе христианских ценностей. И гимназия, и ансамбль, и театр, и патриотический клуб, и музыкальная школа, и лыжная секция — всё это составные элементы, опорные точки такого пространства. Дети могут сегодня участвовать в театральной репетиции, завтра тренироваться в единоборствах, послезавтра обучаться игре на барабане — но принципы, на которых построено общение с ребенком, ценности, которые им прививают педагоги, единые. Это православные ценности, обращенные к миру.
И мир, усвоивший такие ценности, уже способен услышать голос Церкви.
Фото предоставлено приходом Знаменского храма города Красногорск
