Говоря о свободе творчества, надо прежде всего понять что есть свобода и что есть творчество как некие понятия вообще.
Свобода и творчество — это две вещи, которые среди прочих определяют образ Божий в человеке и тем самым возвышают его над всем остальным творением.
«В начале сотворил Бог …». Бог Сам есть Творец и полагает творческое начало в основание нашего мира. Когда Господь заповедал Адаму хранить и возделывать Едемский сад, то говоря: «храни» — повелевал не допускать никакого изъяна в саду, а говоря: «возделывай» — повелевал обрабатывать, улучшать, то есть совершать творческий акт.
Итак, творчество свойственно человеку по его богоподобной природе. И творчество присуще Церкви, как телу Христову. Не только хранить веру православную, но и творчески трудиться в лоне ее.
Со свободой дело обстоит сложней. Свобода не есть что-то существующее само по себе. Свобода может быть только от чего-то. Что мы имеем в виду, говоря о свободе?
Свобода дорожной пыли, поднятой ветром и плавно оседающей на придорожные кусты. Или свобода отвязавшейся лодки, носимой в открытом море, а может быть свобода листа, оторвавшегося от дерева и думающего, что летит навстречу судьбе, на самом же деле падающего на землю, чтобы сгнить. Это опасно для себя самого.
Но может быть и свобода автомобиля, стоящего на склоне, у которого сорвало тормоза, и он покатился, никем не управляемый, давя всех и снося все на своем пути, пока не влетит в стену или фонарный столб. Или свобода железнодорожной цистерны с бензином, которую нерадивый стрелочник решил спустить с «горки» в свободный полет, хотя на ней строго написано «с горки не спускать». А это опасно уже для окружающих… Аккуратней надо со свободой…
Свобода может быть в несдержанных проявлениях низменных страстей или развязного поведения юнца. Все это множество свобод либо оказывается банальной распущенностью, либо, имея вид свободы, на самом деле ведет к гибели самого человека или других людей.
Свободой надо научиться пользоваться. Свобода — это сложный инструмент, могущий неожиданно становиться опасным оружием. Имея свободу, нельзя ее употреблять во зло, но только ко благу. То есть необходимо проверять все, что исходит из моего сознания и подсознания. Дело в том, что действующая в искусстве категория «воображение» может исходить из разных источников:
— воображение человеческой фантазии;
— воображение галлюцинации больного сознания;
— воображение демонического видения-наваждения;
— и, наконец, воображение прозрения или божественного видения.
В человеке должна быть внутренняя цензура, вырывающая плевелы и оставляющая злаки.
И здесь мы подходим к другой большой проблеме — проблеме соотношения добра и зла. Что есть добро и что есть зло — где добрый злак, а где плевел? Без веры на этот вопрос ответить невозможно, потому что в безбожном мире все относительно: «тебе плохо, а мне хорошо; вы страдаете, вам противно, а нам нравится, мы от этого удовольствие получаем, вы считаете, что это уродливо, цинично, пошло и кощунственно, а мы называем это “актуальным искусством”».
Где определитель, где камертон, где эталон? И вот тут надо твердо сказать — все решается только во Христе. «Тогда сказал Иисус к уверовавшим в Него иудеям: если пребудете в слове Моем, то вы истинно мои ученики, и познаете истину, и истина сделает вас свободными».
Надо стать во Христе новой тварью, надо обрести по слову апостола «ум Христов», тогда Закон Бога будет написан на скрижалях нашего сердца. Тогда, что бы мы ни делали, как бы ни пользовались своей свободой — все будет Божье, «ибо верующему все содействует ко благу», потому что «где Дух Господень, там свобода», а вне этого все разговоры о возможной или невозможной свободе, в том числе свободе творчества просто бессмысленны.
Читайте также другие материалы в проекте "Свободы творчества"
