Для чего в Антиохии построили «Палату мудрости» и другие интересные факты о родине апостола Луки

Добрый вечер, дорогие друзья, меня зовут Сергей Павлович Брюн. Я историк, который уже много лет занимается историей христианской Сирии, многие знают меня как лектора или автора публикаций, статей, крупнейшей монографии, которая была посвящена Антиохийской Церкви, вышедшей на русском языке, «Ромеи и франки в Антиохии, Сирии и Киликии XI–XIII вв.».

И сегодня мы с вами поговорим о христианской Сирии.

Сегодняшняя тема — «Христианская Сирия, что было забыто, потеряно и уничтожено». Здесь важно помнить о том, что сейчас мы свидетели беспрецедентного, казалось бы, в новейшей истории, гонения на христиан на Ближнем Востоке. Но любой историк, занимающийся Ближним Востоком, знает, что мы теряем сейчас десятки памятников, самое страшное, — десятки живых христианских общин, которые бегут из Ирака, из частей Сирии. Но, зная историю Ближнего Востока, вы знаете, что эти гонения отнюдь не беспрецедентны. Недавно мы вспоминали и геноцид армян, и асуров (?) и понтийских греков; мы знаем, что чудовищные гонения имели место раньше на Ближнем Востоке. Но в данном случае мы обратимся с вами не к ХХ веку, не к началу ХХI, а к ХII–ХIII вв. Мы поговорим о той христианской Сирии, которая уже во многом была стерта с лица земли, о стране, регионе, где значительная часть населения была христианской, а после гонений мы лишились целых городов, монастырских центров, бесчисленных памятников, а христиане были сведены к числу зачастую безмолвствующего меньшинства. Действительно безмолвствующего, потому что после гонений и завоевательных компаний, и разорений, инициированных мамлюкскими султанами Египта, пришедшими к власти в середине ХIII века, многие христиане на Востоке буквально впали в состояние анабиоза.

Предположим, мы возьмем коптов, христиан Египта. Была цветущая культура, создавались великолепные памятники, строились и перестраивались, и расписывались монастыри. Помните: под исламским правлением. Здесь важно понимать, что мы не можем поставить знак равенства между мамлюкскими репрессиями и называть это мусульманскими гонениями, потому что мамлюки, фанатичные воины-рабы, действительно не жалели никого и ничего. Но это отнюдь не отражает всего комплекса отношений христиан и мусульман на Ближнем Востоке, не отражает отношения Праведного халифата к христианам, не отражает значительного периода благоденствия христианских общин под мусульманским правлением. Поэтому здесь важно помнить: мы говорим о гонениях, но, несмотря на то, что эти люди, которые совершали гонения, считали себя рьяными и чистыми мусульманами, мы не можем тут обвинять именно религию. Не можем обвинять всех последователей этой религии, точно так же, как все христиане или все католики не несут ответственности за преступления или разорения крестоносцев. Как православные не несут ответственности за чудовищные по своей жестокости кампании византийского императора Никифора Фоки, или императора Юстиниана, или святого Андрея Боголюбского. Это тоже важно помнить. К сожалению, никакая вера, как показывает история, не спасает людей, далеко не всегда их удерживает от совершения чудовищных поступков.

Ведь что страшно, когда мы теряем памятники? Забвение. Мало того что уничтожаются памятники, но память о них стирается. И это особенно болезненно чувствуется, когда христиане, особенно христиане Востока, которые, казалось бы, вопреки всем обстоятельствам столько поколений воспитывали себе обращение к истории, обращение к своему прошлому, обращение к своей идентичности, — даже они полностью зачастую забывают о тех стертых с лица земли храмах, которые когда-то образовывали сердце их Церкви. Когда они забывают о величайших людях, которыми должна гордиться их поместная Церковь, их епархия, их община. И христианский Восток в этом плане, христианская Сирия, православная Сирия, — выпотрошенное пространство. Выпотрошенное, потому что зачастую сами православные сирийцы и ливанцы, которые совершают подвиг настоящей веры, сохраняют совершенно удивительное по своей яркости, по своему переживанию состояние Православной Церкви, к которому другие Поместные Церкви могут только сейчас стремиться, смотря на это возрождение, на это мученичество, на эти миссии, на эту открытость; на это сочетание Традиции с большой буквы и этого человечного отношения.

Исполнится ровно 750 лет, как армиями мамлюкского султана Бейбарса была стерта с лица земли одна из главных жемчужин Востока, величайший город христианского Востока — Антиохия. Город со всеми храмами, святынями, населением был разграблен, методично уничтожен, сожжены, разбиты все храмы. Оставлена только часть городских укреплений. Все дворцы, все дома — все уничтожено было, и Антиохия превратилась в город-призрак. Сейчас на этом месте турецкий городок Антакья, который вписан в потрясающий ландшафт. Над городом возвышаются две сросшиеся как сиамские близнецы, горы: гора Сильп и гора Стаурин. Высота Сильпа чуть-чуть не доходит до 500 метров. На эту гору вздымались крепостные стены, воздвигнутые императором Юстинианом. На вершине располагался великолепный замок цитадели Антиохии. В самом городе располагались великолепные церкви — собор святого Петра, потрясающая двухэтажная кафедральная церковь Антиохии. Монастырь святого Павла, монастырь святого Георгия, идеально-круглая церковь Пресвятой Богородицы, которая считалась одной из самых красивых церквей, когда-либо воздвигнутых Юстинианом Великим. Дворцы, свезенные Юстинианом в город, поздние античные статуи. Более того, там располагался планетарий.

При Антиохийском дворце, поскольку Антиохия в этот период — центр Антиохийского княжества, располагался планетарий с куполом, в котором были модели небесных светил, которые вращались. Был росписью или мозаикой, не совсем ясно, изумительно украшен купол звездами, звездным небом и знаками зодиака. Это все входило в комплекс ряда зданий, где собирались философы, где были библиотеки. Все это называлось Палатой мудрости.

Все это срыто, все это уничтожено. Как скажет французский историк Клод Каэн, после разорения 1268 года Антиохия превратится в небольшую деревеньку, где путник тщетно будет искать следы прошлого, следы былого величия. Несмотря на это, пять предстоятелей пяти христианских Церквей по сей день носят титул «Патриарха Антиохии и всего Востока». С XIX века туда вернулись, образовались маленькие, крошечные, микроскопические христианские общины: есть православная община (кстати, в основном, туркоязычная) с православным храмом, который был там поставлен, есть католическая община, но их крайне мало. Но пять патриархов носят титул «Патриархов антиохийских». Это православный патриарх всего Востока, пребывающий с 1359 года в Дамаске, это греко-католический патриарх Антиохии и всего Востока, это сирийский сиро-яковитский патриарх, это маронитский патриарх и сиро-католический патриарх. Пять разных Церквей Востока все равно связывают себя с этим уничтоженным городом, с памятью о нем.

Я не думаю, что не нужно напоминать нашей аудитории о том, что именно в этом городе, если мы откроем Деяния апостолов, мы вспомним о том, что зародилось само имя христиан. В Антиохии ученики впервые стали называться христианами. Можно богословски спорить, были ли апостолы первыми епископами или они ставили во главу первых епископов, но, так или иначе, во главе общины находился апостол Петр. В городе, соборе до уничтожения находилась кафедра святого Петра. То есть дощечка, остаток позднеантичного стульчика, табуреточки, вокруг которого был создан, украшен пальмой и серебром инкрустированный перламутром трон, на который восходили православные, критские и сиро-яковитские патриархи. Там хранились цепи (не вериги, не наручники) святого Петра и клеть, где, по преданию, его держали, потому что сами вериги были перенесены в Константинополь и в Рим, соответственно. Это родной город евангелиста Луки. Это родной город Иоанна Златоуста. Это город, где епископом будет великий Игнатий Антиохийский и многие другие.

Антиохия являла собой важнейший центр христианства в Сирии — и Антиохия, и окрестные территории. Окажись мы с вами в XII веке в Антиохии, мы бы увидели вдоль центральной улицы колоннады великолепный, как я сказал, двухэтажный кафедральный собор святого Петра. В нижнем ярусе это была еще раннехристианская церковь, а на нем был воздвигнут великолепный, уже поздний X века, украшенный мозаиками храм, где и хранились основные святыни, где располагались гробницы православных и позднее — латинских патриархов, антиохийских князей. Окажись мы там с вами после 1190 года, мы бы еще увидели, как на хорах у алтаря возвышается порфировый саркофаг, где покоится плоть Фридриха Барбароссы. Великолепное убранство описано в этом храме.

Попади мы в воскресенье в этот храм и в этот город, мы бы застали еженедельную процессию, когда народ идет от собора святого Петра на верхнюю часть города в сторону севера, где располагалась идеально круглая, я уже о ней говорил, великолепно украшенная мозаиками VI века Круглая церковь Пресвятой Богородицы, или Юстинианова церковь Пресвятой Богородицы.

Вот сейчас весь мир, чтобы увидеть шедевр эпохи Юстиниана, мозаик эпохи Юстиниана Великого, едет в Равенну, в базилику Сан-Витале смотреть. Прокопий Кесарийский, автор византийский, кто описывает все постройки Юстиниана, он базилике Сан-Витале не уделяет много времени, как и другие ранние византийские авторы, а вот о круглой Юстиниановой церкви Пресвятой Богородицы пишут постоянно и пишут много как об одном из самых красивых творений Юстиниана. Она была настолько красива и столь почитаема, что ее не разоряли ни разу до уничтожения города. Даже когда тюрки-сельджуки захватывали город и разоряли другие храмы, ее не трогали. В храме хранилась чудотворная икона Пресвятой Богородицы.

К северным стенам, там, где они вздымались в гору Епифанию, дальнюю гору, прилегал монастырь святого Павла. «Блошиный» монастырь, как называли его арабы, по непонятным для нас причинам, где был грот, где по преданию, отдыхал святой Павел. Где, когда там при крестоносцах утвердились монахи-бенедиктинцы, они собрали великолепнейшую, одну из лучших библиотек на Востоке, и сохранившиеся печати аббатов, одного из аббатов, XIII века, нам позволяет судить о том, что там, скорей всего, был поставлен раннеготический кафоликон, соборный храм. Плеяда церквей. Церковь святой Варвары мученицы, тоже византийская, крайне почитаемая всеми сирийскими христианами, православными и яковитами, которые обязательно совершали ежегодное шествие, где впереди ехали мальчики на дромадерах, на верблюдах — знатные сирийские юноши, мальчики и дети. Помним мы об этих вещах, помним об этих памятниках, даже когда вспоминаем о святой Варваре, когда совершаем ее поминовение ежегодно?

Но мало самой Антиохии с ее церквями — мы перечислили далеко не все, у нас, к сожалению, нет на это времени. Вокруг Антиохии было такое число монастырей, что святая гора Афон кажется провинциального рода просто небольшим полуостровом, очень таким единообразным. Потому что вокруг Сирии, вокруг Антиохии, в плодородной долине Дафна, и в сторону Средиземного моря — город 17 км от моря, на Дивной горе, как ее называли, и к Северу от города, там, где идет горная цепь, горы Аманоса, отделяющие Северную Сирию от Киликии, и Черную гору, как ее раньше называли. Там располагались десятки монастырей самых разных. Во-первых, если мы берем православных чад Антиохийской Церкви, православные монастыри, то в этот период там подвизаются те, кого мы будем называть и тех, кто сам будет себя со временем называть греками, ромеи грекоязычные византийские монахи, мелькиты — арабоязычные православные, православные арамееязычные сирийцы, которые служат на классическом сирийском, не на арабском, не на греческом, а на классическом сирийском, армяне-халкидониты, то есть армяне, принадлежавшие к Византийской Церкви, и огромное число грузин.

Антиохия была центром перевода греческих, византийских и античных текстов на грузинский. Там трудились такие великие святые Грузинской Церкви, как святой Ефрем Мцире, который был настоятелем монастыря, в долине Дафна Кастанский монастырь под Антиохией, величайший святой начала ХII века. Арсений Икалтойский там долгое время подвизался и многие другие блистательные фигуры. И конечно, что интересно, были не просто отдельные монастыри, где все эти общины подвизались (у армян — свой, у грузин — свой монастырь, этот мелкидский арабоязычный, византийский, скорее, греческий). Нет, были монастыри, где все они подвизались совместно. Конечно, величайшим монастырем всего этого северо-сирийского региона была Лавра святого Симеона Дивногорца.

Тут, как ни странно, у многих людей когнитивный диссонанс и путаница, потому что в Сирии было два великих монастыря, связанных с Симеонами Столпниками. Во-первых, Симеонов Столпников было вообще три, два — особо значимых. Один жил в V веке, другой жил в VI веке. Симеон Старший, первый Столпник, подвизался к северо-востоку от Антиохии, немного к северо-западу от Алеппо. И на месте его подвижничества был воздвигнут грандиозный, огромный, созданный из четырех соединенных крестообразно, базилик, собор и вокруг монастырь Калаат Самаан. Он более-менее сохранился в руинированном, но не на столько руинированном виде. Так что это монастырь святого Симеона Калаат Самаан. А рядом с Антиохией подвизался выходец из Антиохии — в четырех километрах от моря, 10 км от города, на высокой горе, — Симеон Младший, Симеон Дивногорец, в VI веке. И на месте его подвига, его столпа, еще при его жизни стали отстраивать монастырь. Симеон Младший очень беспокоился — он сам не сходил со столпа, но гонял своих учеников на Евхаристию, подчеркивал важность литургического общения. Это, кстати, тоже важно, интересное очень сочетание, потому что иногда были определенные перегибы, когда подвиг аскета начинает перевешивать в глазах многих верующих ценность регулярного литургического общения. Церковь стоит на великих старцах. Нет, все-таки Церковь остается Церковью, пока она у литургической Чаши.

И Симеон это всячески подчеркивал, по его просьбе был воздвигнут храм в честь Святой Троицы, там возникла Лавра, и вот в интересующий нас период там подвизаются одновременно в этом монастыре в том числе такие блистательные авторы-интеллектуалы, как Никон Черногорец, один из самых влиятельных византийских авторов-аскетов XI века, арабоязычные христиане. Там примет постриг, умрет один из величайших врачей в истории Ближнего Востока и вообще в истории средневекового мира. И там была колоссальная община грузин: и в период второго византийского правления в XI веке, и в период франкского правления. Как раз в период франкского правления, а франки-крестоносцы очень почитали этот монастырь, его несколько раз разоряли мусульмане, когда вторгались в пределы Антиохийского княжества, франки-крестоносцы все время давали средства, для того чтобы восстановить этот монастырь, но там все равно продолжала господствовать православная община, плюс к ним присоединилась маленькая община бенедиктинцев.

То есть представляете, это XII век, когда латинские, византийские богословы изливают просто тонны чернил, изводят тонны пергамента, обличая друг друга. В стенах этого монастыря сосуществуют мирно латинские и православные монахи под омофором латинского Патриарха под властью франкских князей. В этом монастыре находилась одна из величайших библиотек Востока, в том числе величайшая библиотека грузинских текстов. Все это сожжено, все это было разорено султаном Бейбарсом окончательно, когда он уничтожает Антиохию, как и все окрестные монастыри Черной горы. Если вы возьмете такой блистательный текст как «Путешествие Макария Антиохийского в Россию», на самом деле оно называется просто «Путешествие Макария Антиохийского», составленного сыном этого знаменитого Антиохийского Патриарха XVII века, Павлом Алеппским. Стоп, стоп, стоп — скажете вы, — какой у Патриарха может быть сын? То есть, конечно мог быть, но насколько это было законно? Законно, потому что ребенок, зачатый тогда, когда его отец был в белом духовенстве, не был еще монахом, потом овдовел — стал епископом. То есть, папа — Патриарх, сын — архидьякон. Внук, который тоже станет Патриархом. Архидьякон Павел в начале книги описывает начало путешествия, как из Дамаска и Алеппо они переезжают в Антиохию и поднимаются на Дивную гору, и в опустевшем монастыре, на руинах, над морем, в виду опустевшей Антиохии, служат литургию. Перед отправкой в Малую Азию, Валахию, Украину, Москву. Потрясающая картина, на самом деле.

Но когда я сказал, что монастыри Черной горы и долины Дафна и Дивной горы — монашеский центр, который на самом деле затмил абсолютно все другие центры, почему? Не только за счет многонациональности, но и за счет многоконфессиональности. Потому что там подвизаются, помимо православных, армяне, Армянская Апостольская Церковь, сирийцы сиро-яковиты, а потом — крестоносцы. Кстати, потом очень интересно, что, когда крестоносцы берут Антиохию, устраивают там свое княжество, несмотря на то, что нормандские князья Антиохии воюют с Византией, основатель Антиохийского княжества Боэмунд I строжайше запрещает латинским монахам занимать восточные, действовавшие на момент турецкого разорения, обители. Латиняне могли основывать новые монастыри или переходить и восстанавливать полностью разоренные, на которые восточные общины не претендовали. А все восточные монастыри получали не только обратно свои храмы и земли, но и все доходы, все ренты, все привилегии, которыми пользовались в византийское правление.

Время нас безжалостно гонит вперед, поэтому покинем территорию Антиохии, сердце Антиохийской Церкви. Представляете, какой удар для Церкви, когда сердце Церкви, ее столица, кафедральный град, ее главные святыни, ее главные монастыри, всю патриаршую епархию просто стирают с лица земли в течение года? Мамлюки целенаправленно будут уничтожать, они всегда целенаправленно уничтожали в первую очередь латинские, православные и армянские монастыри как главных своих противников. Сирийцы, сиро-яковиты еще некоторое время будут существовать, но тоже придут в упадок. Но перенесемся чуть дальше, в Эдессу. Современная Урфа, как и Антакья, это сейчас юго-восточная провинция Турецкой Республики.

Эдесса, или Урфа, находится на Восточном берегу Евфрата, где Евфрат совершает дугу. Тоже древнейший сирийский город, город, который был разорен раньше. Этот город станет центром первого государства крестоносцев на Востоке в 1098 году, это город преимущественно христианский был до своего разорения мусульманами в XII веке, большую часть христиан составляли либо сиро-яковиты, либо армяне. Но была значительная община православных, это была митрополия Антиохийской Церкви. Выходцы именно из Эдессы, предположим, в VIII веке, в основном, занимали Антиохийский Патриарший престол. И в числе храмов, в числе монастырей, центральное место занимала перестроенная при императоре Юстиниане эдесская церковь святой Софии.

Церковь настолько красивая, что она считалась одним из главных сокровищ Дар-аль-ислама, то есть исламского мира. Когда арабы заняли весь Восток, арабы-мусульмане, они признали четыре церкви (арабо-мусульманские авторы пишут о четырех церквях как о четырех жемчужинах). Мусульмане гордятся этими церквями, они неприкосновенны. Это Юстинианова церковь Пресвятой Богородицы в Антиохии, о которой я уже сказал, это церковь святого Георгия в Лидде (не современный храм, потому что его потом снесет безумный фатимидский халиф Аль-Хаким), старая византийская базилика святого Георгия в Лидде, новая церковь Константина в Иерусалиме (тоже уничтожена в XI веке), и это эдесская София. Я сейчас показываю кадр, где цитадель Эдессы, потому что эдесская София не сохранилась, но она очень красиво описана. Со своим великолепным, привлекавшим взгляды киворием, или куполом над святым престолом, высокой бемой, или солеей, окнами, через которые лился свет. И особой часовней, которая располагалась к югу от алтаря, где хранилась одна из величайших святынь христианского мира — Спас Нерукотворный. Эта церковь была настолько почитаемая, что халифы, подражая византийским императорам, продолжали ей дарить земли, лавки, ренты, собственность, освобождая от всех податей. И эдесская София была центром жизни православных, которые жили вдоль Евфрата, главной святыней. Четырежды в год выносили Спаса Нерукотворного из этой часовни. Потом его перенесут в Константинополь. И в XII веке, когда падет графство Эдесское, а франки сохранят базилику святой Софии за православными до конца, за православной общиной, мелькитами, то есть сами не займут, сами будут восстанавливать разоренный большой храм, который построят и переосвятят в честь Иоанна Крестителя, этот будет латинским кафедральным собором.

Так город будет разорен, причем будет разорен дважды, первый — в 1144 году, когда его захватят войска атабека Алеппо и Мосула Занги, потом — франки во главе с Жосленом II Эдесским, вновь отбивают город, христиане вновь пытались уйти к Евфрату, к переправе с христианским населением, мусульмане устроили чудовищную бойню, преследуя их отступавшие колонны, и повторно провели уже карательную операцию в Эдессе, эдесская София была снесена с лица земли к 1147 году — на самом деле, величайшее бедствие,— как и многие другие монастыри и храмы Эдессы. И в этом парадокс: фактически разорение базилики святой Софии происходит почти ровно через 200 лет после того, как она лишилась своей главной святыни — Спаса Нерукотворного, когда он был перенесен в Константинополь. А Спас Нерукотворный пережил свою церковь, где его так долго хранили, свой старый дом, приблизительно на 60 лет, пропадет в Константинополе после разорения крестоносцами города (1204 год). 944-й, 1144-й, 1204-й — связь святынь и храмов, их хранивших, и общин, их оберегавших.

Ну и поскольку мы уже сейчас потихонечку будем подходить к концу, нельзя не сказать еще об одном центре Антиохийской Церкви — о городе Тир. Тирская митрополия — это в числе епархий Антиохийского Патриархата, была первой по чести. Этот византийский подход к иерархии, который, конечно, на сегодняшний день в Православной Церкви почти не присутствует, только на Востоке. Когда есть иерархия — не просто архиепископы, митрополиты, епископы, — нет, есть иерархия, какой митрополит важнее всего в силу древности своей кафедры в конкретном патриархате. То есть после Антиохийского Патриарха, главный иерарх церкви фактически — это митрополит Тира. Когда после арабских завоеваний некоторое время будут вдовствовать кафедры — в Антиохии Патриаршей, в Александрии, Тирский митрополит и будет оберегать православные общины и фактически играть роль Местоблюстителя Патриарха для всех православных и в Египте, вместо Александрийского, и в Северной Сирии. Периодически они будут принимать такую же роль в Иерусалиме, когда там будут проблемы с патриархом.

Величайший христианский город, древнейший финикийский город изначально, основанный финикийцами на северной части ливанского побережья. Мы смотрим на то, что остается от его памятников. Город будет разорен, все его соборы уничтожены мамлюкским султаном аль-Ашрафом, уже когда он будет уничтожать последние города крестоносцев на северо-ливанском побережье в 1291 году. А город был великолепный. В кафедральном соборе, который изначально строился еще при Константине Великом, перестраивался даже, там была могила Оригена — великий неканонизированный богослов. Там, на основе этого старого, обветшавшего ранневизантийского собора, крестоносцы, когда займут город, они его берут в 1124 году, они начнут возводить новый собор, и это будет крупнейший готический собор в континентальном Леванте, собор Пресвятой Девы Марии.

Когда крестоносцы потеряют Иерусалим, именно в Тире, именно в этом соборе будут совершать коронации иерусалимских титулярных королей — правителей, лишившегося Святого града Иерусалимского королевства. Помимо этого, православные будут сохранять невероятно-значимое присутствие. То есть два крупнейших собора: это собор Пресвятой Девы Марии, который теперь латинский кафедральный. И рядом будет располагаться, в другой части города, православный византийский храм Пресвятой Богородицы, который будет кафедральным храмом для православных. В этом храме пройдет собор Антиохийской Церкви, и митрополит Тира, архиепископ Тира, Кирилл III, будет избран Патриархом при крестоносцах в 1187 году, то есть за четыре года до уничтожения города. Тирские церкви тоже будут стерты с лица земли. Община там фактически вымрет на некоторое время, потом, на побережье вернутся православные, даже община достигнет определенного достатка в период османского правления. Но на сегодняшний день большая часть византийских христиан Тира принадлежат Греко-Католической Церкви, а православное присутствие там очень-очень небольшое. Тоже забытый, уничтоженный город.

Конечно, когда мы говорим об уничтоженных святынях Антиохийской Церкви, именно об общинах и храмах, не будем забывать о Католикосате Ромагирды. Никогда не слышали о таком? Или Ромагиры? Это православная Средняя Азия. Когда мы говорим о православии в Средней Азии, мы думаем о русских миссиях времен Александра II, Александра III, Николая II, после того как Туркестан был завоеван и присоединен к Российской империи. Вот о чем мы думаем — о знаменитых, с прекрасными переводчиками, русских миссионерских усилиях, о переселенцах, о строительстве храмов. Мало кто помнит о том, что православное присутствии в Средней Азии было там задолго до того. То есть помнит, что там было христианское присутствие, когда речь идет о той же Церкви Востока, о несторианах, которые уходили на Восток и проповедовали среди персов, народов Средней Азии, монголов, кераитов, китайцев, — об этом-то еще помнят. Но то, что там был православный католикосат, подчиненный Антиохийскому престолу — в Хорезме, вдоль Амударьи, в Хорасане, в таких городах, как Хорезм, Мерф, Нишапур располагались православные митрополии. Управлял, опять-таки же всем католикос Ромагирда, который подчинялся Антиохийскому Патриарху, рукополагался Антиохийским Патриархом и направлялся на Восток.

Молились эти православные христиане, говорили и служили на каких языках? На фарси, на персидских наречиях, редко когда на арабском, на греческом почти нет. На согдийском — это дальний самый форпост Византии. Конечно, сначала монгольских, а потом уже, Тимуровых разорений этот католикосат не пережил, он был уничтожен, хотя опять же, еще в XI веке мы бы с вами увидели удивительные совершенно процессии. Предположим, в день сретения Марии и Елизаветы — это был огромный праздник для чад Антиохийской Церкви, и для среднеазиатских христиан особенно. Собирались свежие урожаи роз, к этому времени — белые и алые, совершали процессии с разных города навстречу друг другу, символизируя сретение Марии и Елизаветы. У них были очень странные традиции, которые не встречаются в других частях Православной Церкви. Предположим, празднование хануки — второе освящение иерусалимского храма. Они это праздновали обязательно, церемониальным было омовение всех церквей в Средней Азии.

И кто об этом пишет, где мы можем об этом прочесть? Многие знают наверняка среднеазиатского хорезмского ученого, философа аль-Бируни. Легенда для Средней Азии, символ великой цивилизации, которым может гордиться Средняя Азия. Так вот, аль-Бируни написал целый трактат, который в переводе означает «О календарях мелькитов» (то есть православных) либо «О праздниках мелькитов». Переведен на английский язык. Выдержки на русском есть в моей книге. Тем не менее это все зафиксировано, но полностью забыто.

И вот тогда на просторах Средней Азии… мы с вами прервемся сейчас, а потом поговорим уже о конкретных святынях, о конкретных людях и о некоторых еще традициях, связанных с православной Сирией, которая тоже, к сожалению, забыта.

Спасибо большое!