С 9 по 12 августа 1922 года в здании Полтавского музыкального училища шел показательный судебный процесс над священником Василием Зеленцовым. Весь город, казалось, желал присутствовать на этом процессе. Чтобы попасть в зал, надо было прийти задолго до начала заседания и занять место. Большой зал был битком набит людьми, сотни людей собирались во время заседания и перед зданием на площади.
Посреди высокой эстрады был поставлен длинный стол, за которым располагались судьи, слева от них за отдельным столом разместился прокурор, справа в стороне был поставлен маленький столик для отца Василия; рядом — небольшой столик защитника, за которым сидел известный в городе и уважаемый всеми юрист.
На столике священника были разложены бумаги и лежало Евангелие, которое он читал во время перерыва. Государственным обвинителем был сын некоего священника из Западной Украины по фамилии Бендеровский, имевший высшее юридическое образование; во все время процесса он проклинал, ругался, грозился и требовал самого жесткого приговора для обвиняемого. В качестве свидетеля выступил начальник Полтавского ГПУ латыш Линде; характеризуя свое отношение к отцу Василию, он произнес: «Как служителя культа и как врага советской власти я вас с удовольствием расстрелял бы, но признаюсь, что я уважаю вас как человека убежденного и стойкого...»
По окончании судебных заседаний, прежде, чем произнести последнее слово, отец Василий осенил себя крестным знамением и сказал: «Много за эти дни говорили против меня, со многим я не согласен, и многие обвинения я мог бы опровергнуть. Я приготовил большую речь по пунктам, но я сейчас скажу немного. Я уже заявлял вам и еще раз заявляю, что я лоялен к советской власти как к таковой, ибо она, как и всё, послана нам свыше... Но где дело касается веры Христовой, касается храмов Божиих и человеческих душ, там я боролся, борюсь и буду бороться до последнего моего вздоха с представителями этой власти; позорно, грешно было бы мне, воину Христову, носящему этот святой крест на груди, защищать лично себя, в то время как враги ополчились и объявили войну Самому Христу. Я понимаю, что вы делаете мне идейный вызов, и я его принимаю...» Председатель суда сделал попытку прервать речь подсудимого, но отец Василий перебил его и сказал: «Дайте мне докончить, это мое право», — и, обращаясь к судьям, закончил, —
«Я принимаю ваш вызов, и какое бы наказание вы ни вынесли мне, я должен его перенести твердо, без страха, даже смерть готов принять, ибо нет награды выше, чем награда на небесах».
12 августа 1922 года отцу Василию был зачитан приговор. «Для полноты характеристики личности священника Зеленцова, — читал обвинитель, — необходимо указать, что Зеленцов с высшим образованием, хорошо разбирается в происходящих исторических событиях, дает себе полный отчет в своей деятельности... Вся деятельность Зеленцова, на протяжении четырех лет направленная к борьбе с советской властью, а равно и заявление гражданина Зеленцова, что своих убеждений он не меняет, заставляет Революционный трибунал рассматривать гражданина Зеленцова как определенного, нераскаявшегося контрреволюционера и врага трудящихся масс, а посему Революционный трибунал, руководствуясь интересами республики и революционной совестью, приговорил: гражданина Зеленцова Василия Ивановича — расстрелять». Священник, услышав приговор — «расстрелять», широко перекрестился, благословил присутствовавших и призвал тех, кто ему сочувствовал и для которых этот приговор стал нелепой неожиданностью, успокоиться, смотря на то, насколько он сам радостен и спокоен.
Священномученик Василий родился в 1876 году в селе Зимарово Рязанской губернии в семье священника Иоанна Зеленцова. Окончив в 1900 году Московскую духовную академию, он был назначен помощником инспектора в Красноярскую духовную семинарию. В 1912 году Василий Иванович был назначен на должность окружного миссионера Екатеринославской епархии и преподавателя в Екатеринославской духовной семинарии. Как епархиальный миссионер, он принимал самое активное участие во время богослужений в качестве проповедника. В 1917 году Василий Иванович был избран членом Поместного Собора Российской Православной Церкви. По окончании работы Собора он был послан миссионером в Полтавскую епархию. В 1919 году архиепископ Полтавский Феофан (Быстров) рукоположил его во священника к Троицкой церкви города Полтавы.
Для деятельного противодействия государственному безбожию после прихода в Полтаве к власти большевиков отец Василий организовал при Троицкой церкви Покровское христианское общество молодежи. В 1922 году священник был арестован и приговорен к расстрелу. Адвокат отца Василия подал кассационную жалобу в Верховный трибунал. 20 августа 1922 года Верховный трибунал заменил смертную казнь пятью годами заключения.
В 1925 году отец Василий был досрочно освобожден и вернулся к своей пастве в Полтаву. К тому времени в Полтавской епархии возник лубенский раскол, который возглавил епископ Феофил (Булдовский) при активной поддержке ОГПУ. Отец Василий стал выступать с проповедями и объяснениями, касающимися этого нового движения, и раскол не получил широкого распространения в епархии.
В августе 1925 года архиепископ Полтавский Григорий (Лисовский) постриг священника во иеромонаха с оставлением того же имени и возвел в сан архимандрита. 25 августа 1925 года архимандрит Василий был хиротонисан во епископа Прилукского, викария Полтавской епархии. 27 августа 1926 года власти арестовали епископа Василия и отправили в Бутырскую тюрьму в Москву. 24 сентября Особое совещание при Коллегии ОГПУ приговорило его к трем годам заключения в концентрационном лагере, обвинив в «дискредитации советской власти», и он был отправлен на Соловки.
29 июля 1927 года вышла декларация митрополита Сергия. Ознакомившись с декларацией, епископ Василий выразил свое несогласие с ее содержанием и направил митрополиту письмо, в котором он, в частности, писал: «Постановление Собора от 15 августа 1918 года содержит в себе отказ Всероссийской Православной Церкви вести впредь церковную политику в нашей стране и, оставив политику частным занятием членов Церкви, дало каждому члену нашей Церкви свободу уклоняться от политической деятельности в том направлении, какое подсказывает ему его православная совесть; причем никто не имеет права принуждать церковными мерами (прямо или косвенно) другого члена Церкви примыкать к чьей-либо политике... Политика же митрополита Сергия и его Синода, как и политика почившего Патриарха Тихона, как и политика Карловацкого Собора, суть только их личные, групповые политики, а не церковные политики и ни для кого не обязательны, и никто не имеет права канонического принуждать церковными мерами кого-либо примыкать к какой-либо из этих политик. Стараниям митрополита Сергия и его Священного Синода добиться от гонящих Всероссийскую Православную Церковь большевиков мирного отношения к ней Церковь не может не сочувствовать, ибо христианам заповедано от Бога: “если возможно с вашей стороны, будьте в мире со всеми” (Рим 12:18). Но Христос разрешает Церкви принять от митрополита Сергия и его Священного Синода только такое примирение с гонителями ее, большевиками и их советской властью, которое действительно будет миром Христовым, то есть миром такого содержания и качества, каких требует Христос, сказавши: “Ищите прежде всего Царствия Божия и правды Его” (Мф 6:33), а не земного благополучия и безопасности, ибо всякий иной мир безусловно запрещен Церкви Христом на все веки и вечность...»
22 октября 1928 года епископ Василий был освобожден из Соловецкого лагеря и выслан на три года в Сибирь; он поселился в деревне Пьяново Братского района Иркутского округа. 1 декабря 1929 года последовало очередное распоряжение ОГПУ о его аресте. Деревня была расположена в глухом месте, и только 9 декабря сотрудники ОГПУ добрались до нее, чтобы произвести обыск и арестовать епископа. В январе 1930 года он был отправлен в ОГПУ в Москву и заключен в Бутырскую тюрьму. 3 февраля Коллегия ОГПУ, спустя восемь лет после первого приговора, приговорила его к расстрелу. Епископ Прилукский Василий был расстрелян 7 февраля 1930 года и погребен в безвестной могиле на Ваганьковском кладбище в Москве.
