Искусствовед Лидия Кудрявцева в своей книге «Собеседники поэзии и сказки» называет детские иллюстрированные книги хрупкой памятью детства. «Они дарили нам радость открытия мира прекрасного, наполняли его тайной и игрой. Увы, мягкие обложки были им ненадежной защитой. Да и кто их берег! Книжки были нужны нам здесь и сейчас…» Тогда казалось, что они вечны. И лишь сегодня, видя в московском метро людей с электронными книгами в руках, понимаешь, что детство осталось в прошлом, как и любимые книги, рождавшие в душе всплеск самых разных чувств и фантазий. Печально, но факт: крупнейшие собрания детской иллюстрированной книги утрачены, а многие талантливые художники забыты. Однако они продолжают работать. Коринна Претро в их числе.
Первыми ее словами в блокадном Ленинграде были: «Опять зенитки стреляют». Она родилась в семье обрусевших французов, живших в Петербурге со времен Пушкина. Воспитанием ее занималась бабушка, Анна Потаповна, родом с Поволжья. Она была верующей, поэтому, несмотря на сталинские атеистические времена, дважды в год, на Рождество и Пасху, собирала в доме многочисленных внуков. На Рождество были елка и ряженые, на Пасху — куличи и катание крашеных яиц с маленькой горки. Бабушка же отвела Коринну (пионерку!), в Князь-Владимирский собор, где ее крестили с именем Кирилла. Она научила первым молитвам. «Моя добрая бабушка умерла, когда мне было 13 лет, — вспоминает Претро. — Дальше все было, как у многих в те времена. Я никогда не была атеисткой, но и от Церкви была далека. Разве что на Страстной, в Великий Четверг, с мамой ходили в храм. К девяностым годам большинство внуков и правнуков бабушки, в том числе и я, пришли в Церковь».
Коринна Претро рисовала с детства, особенно любила изображать многоэтажки в разрезе — видимо, пошла в двоюродного деда, архитектора И. А. Претро. После художественной школы при Академии художеств поступила в Институт им. И. Е. Репина. «Видя мои постоянные колебания, — вспоминает Претро, — мой преподаватель часто повторял: “Сделайте хоть неудачу, и на вашу неудачу найдется любитель”. Такой “неудачей” был диплом: иллюстрации к русским народным сказкам. Сказки я любила с детства, как и народные песни, которым учила мама. Готовясь к диплому, я целыми днями сидела в библиотеке, изучая фолианты из собрания русских народных картинок-лубков Д. И. Ровинского, ходила в русский музей — словом, напитывалась».
А потом был успешно защищенный диплом, статьи в газетах, покупка диплома музеями и проза жизни: никакой работы в книге. «Графический факультет Института им. Репина готовил из нас станковистов и художников книги. Я выбрала книгу. Мне нравилось работать с пространством. Текст готов — а ты режиссер спектакля: первое действие — обложка, второе — форзац, третье — титул, потом иллюстрации. Как все эти части согласовывать между собой, чтобы они помогали друг другу, а не кричали каждый о себе; какой выбрать шрифт, пропорции, цвет, чтобы одно другому было соподчинено, соответствовало авторскому тексту?! Многому в этом деле меня научили книги для детей прекрасных художников 1920–1930 годов: В. Лебедева, Ю. Васнецова, В. Конашевича, В. Курдова, П. Басманова и других. Это были живописцы широчайшего образования, которые никогда не считали книжную иллюстрацию ремеслом. Напротив, их книжная графика всегда питалась работой с натуры. Многих из этих поистине великих людей я знала; советами некоторых посчастливилось воспользоваться».
После института работы в книжной иллюстрации не было, потому Претро пришлось заниматься промышленной графикой и плакатом. А потом она познакомилась со сказочником Борисом Сергуненковым, впоследствии ставшим ее мужем. Именно он предложил художнице сделать иллюстрации к его сказкам и тем вернул в мир детской книги. Затем начали поступать предложения из-за рубежа. Но к перестройке, как и многое другое в нашей стране, книжная иллюстрация приходит в упадок, став делом третьестепенным.
«Тогда были отброшены все достижения советской детской книги, которой не грех было бы гордиться, — говорит Претро. — Процесс разрушения продолжается. Нынешние издатели считают, что чем больше золота на переплете, чем больше иллюстрации будут походить на дурные американские мультфильмы или фотографии, тем лучше. Я убеждена, что если подобное отношение к детской книге продолжится, книжная иллюстрация как искусство умрет. Все словно забыли, что дети любят красоту, что их надо воспитывать на прекрасном и добром, и только тогда они вырастут прекрасными и добрыми. Книжная иллюстрация должна питаться жизнью. Задача художника — не испортить ребенка, а научить видеть красоту мира, дивных зверей, добрых существ, которые нас окружают. Именно красивыми, а не мультяшно-условными, должны быть изображения. Ведь книга — это воспитание будущего, она не должна быть примитивом. Только живое рисование, живое соприкосновение руки художника с бумагой создает мир самостоятельный и богатый. В том случае, если человек соприкасается с некрасивым и чересчур простым, — его внутренний мир становится слишком убогим. Как следствие, такой человек будет неспособен воспринять ни живопись, ни классическую музыку, он не сможет смотреть картины в Эрмитаже, просто потому, что не поймет, зачем все это… От плохих книг наши дети станут слишком простыми».
Коринна Претро, член Союза художников, книжный и станковой график. Работает в техниках: пастель, акварель, сухая игла. Автор серии офортов «Пейзажи Петербурга». Оформила более 30 книг. В 2009 году на Всероссийском конкурсе книги получила высшую награду за сборник «Заяц белый, куда бегал?». Работы хранятся в Третьяковской галерее, ГМИИ, Русском музее, Музее истории религии, Музее городской скульптуры, Национальной библиотеке им. Салтыкова-Щедрина, Музее Ватикана, Пушкинском заповеднике, Музее современного искусства «Манеж» в Санкт-Петербурге.
В анонсе: Иллюстрация к книге «Заяц белый, куда бегал?»
