Фото Владимира ЕштокинаИстории современного храмостроительства в России всего четверть века. В годы большевицкой порухи речь шла не о создании новых храмов, а о том, чтобы отстоять немногие оставшиеся. Возведение новых храмов началось только после празднования в 1988 году тысячелетия Крещения Руси — этот юбилей на языке советской политики вышел чем-то вроде константинова эдикта о веротерпимости. Церковь отныне перестала быть гонима и стала пользоваться благоприятством со стороны государства.
Началось строительство новых храмов — и тут же вернулись вопросы архитектуры и эстетики. Храмы-новоделы сразу же стали сравнивать с храмами прошлого — и сохранившимися до наших дней, и уничтоженными в годину церковной порухи, — и результат сравнения не всегда оказывался благоприятным.
Отчасти по объективным причинам — зодчество вообще деградировало, свидетельством общего упадка может служить то, что здания светской архитектуры грешат теми же изъянами, что и новодельные храмы: эклектика, "сделайте мне красиво" etc. Отчасти по причинам вкусовым: воспроизводится все более византийский стиль эпохи Александра III, при том, что у этого направления в церковном зодчестве довольно много оппонентов. Есть, наконец, причина психологическая: храм дореволюционной постройки, даже не будучи шедевром архитектуры, является "намоленным" не только в церковном, но и в чисто мирском смысле. Патина времени обволакивает его, скрывая недостатки. Любовь к новоделам, еще в середине XIX в. вполне присущая рядовому духовенству — "Об этой церкви нечего жалеть, она была старая" — сейчас значительно менее распространена, и при восприятии архитектурного наследия — хоть мирского, хоть церковного — почтительность к прошлому весьма велика.
При этом как люди, горячо и искренно верующие, так и явные богоборцы имеют меж собой то общее, что ни те, ни другие особенно не заморачиваются архитектурными достоинствами культовых зданий. Для богоборца строительство нового храма есть зло по определению, и будет ли это аляповатый новодел или вдохновенный молебен в камне, ему довольно все равно. Как все равно было разрушителям храмов в советское время.
Человек, искренно верующий, исполнен благоговения и смирения. Благоговение подсказывает ему, что храм, где приносится Бескровная Жертва, уже тем самым достоин и свят. "Ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них (Мф. 18, 20)", а об архитектурных достоинствах в Слове Божием ничего не сказано, то есть они достаточно факультативны. Что же до смирения, то один горячо верующий католик соблазнился было при посещении магазина предметов благочестия, что близ базилики Св. Петра в Риме. Некоторые предметы носили на себе отпечаток недостаточно изысканного вкуса, говоря прямо, были весьма аляповаты. Он преодолел соблазн, рассудив, что более насущно тут подумать о недостатке собственного смирения, и возможно, эстетическое испытание ниспослано ему в видах борьбы с гордыней. Рассуждение, вполне пригодное не только для католика, но и для православного.
Пожалуй, более всего архитектурные достоинства и в особенности недостоинства храмов занимают людей, чуждых богоборчества, почтительных к Церкви, но неверующих, либо если и верующих, то весьма теплохладно. Они и являются главными критиками современного церковного зодчества.
Кроме того, что похвальный пример католика, приехавшего в Рим, и для них годится, есть и другое соображение исторического, скажем так, характера. Далеко не все церкви того же Рима суть безусловные архитектурные шедевры, есть и шедевры так себе — и в Риме, и в иных местах. Что, однако, не мешает благочестивому принесению молитвы.
Более того, если мы поедем по провинции в такой стране, где богоборческого разрушения церквей вовсе не было или оно было не столь свирепым как в России, то вряд ли бесчисленные романские храмы итальянских или французских деревушек окажутся сплошными чудесами архитектурного гения. Бывают и вполне так себе, что, однако, не мешает etc.
Со временем — Бог даст — случится нечто подобное и на нашей земле. Иные типовые церкви будут достроены и благоукрашены, всех их со временем улучшит благодетельная патина времени, а пока в ответ на голос чрезмерно требовательного эстетического вкуса можно вспоминать, что церковь не в бревнах, а в ребрах и что лучше сосуды деревянные, да попы золотые, чем сосуды золотые, да попы деревянные.
Смотрите также:
