Вавилон и Иерусалим. Как один великий город пал, а другой возродился

— Этот город взять невозможно! — сказал персидский воин с черной окладистой бородой в остроконечном сверкающем шлеме и золотых латах. Он стоял с запрокинутой головой — иначе края высоких зубчатых крепостных стен и башен было не увидеть. Отведя наконец взгляд от каменной громады, воин вздохнул и оглянулся на товарищей. Те закивали, соглашаясь с его словами.

Персы были бесстрашным народом, который завоевал под началом своего царя Кира много земель. Но здесь, под стенами Вавилона, они чувствовали себя беспомощными. Уже много месяцев продолжалась осада, но крепкие щиты, колчаны, полные стрел, острые мечи, быстрые колесницы — всё это казалось бесполезным. Солдаты не понимали, как Кир вообще решился подступиться к этому городу! Их царя тоже называли Великим, но величие Кира, казалось сейчас, не шло ни в какое сравнение с могуществом Вавилона!

А меж тем в городе, огражденным неприступными стенами и уверенном в своей безопасности, шла обычная жизнь. Очень уж гордыми были вавилоняне. И не знали еще, какие тучи сгущались над их богатыми домами…

Хитрость персов

Солнце уже садилось за крепость, а те несколько солдат-персов всё ещё стояли в отдалении от лагеря, смотрели на город, и не могли разойтись. У каждого наболело, и каждый хотел высказаться, излить душу:

— Вавилоняне не сдадутся никогда. И штурмом мы их не возьмем, и измором — тоже.

— Ты прав! Они подготовились к нашему приходу. У них полно провизии, и они способны выдержать хоть три года осады!

— Не зря вавилонский правитель Валтасар чуть ли не каждый день устраивает роскошные пиры и угощает всех желающих!

— У нас большое войско, но у них — мощный гарнизон. И полно рабов.

— О, да! Предшественник Валтасара, царь Навуходоносор сжёг Иерусалим и увел тысячи евреев в рабство. Вот уже семьдесят лет иудеи, их дети и внуки служат вавилонянам!

— И ещё, не забывайте: у них есть постоянный источник воды! Через город течёт полноводный Евфрат!

— Мы бессильны что-либо сделать. Нашему царю придется отступить…

Так жаловались друг другу храбрые персидские воины.

Но не таков был царь Кир! Он и не думал отступать! Поняв, что сила и натиск не помогут, Кир решил действовать хитростью. Он послал разведчиков по окрестностям города. Те нашли высохшее водохранилище, связанное с рекой Евфрат несколькими каналами. Когда-то вавилоняне наполняли этот огромный резервуар речной водой, чтобы пережить очередную засуху, но с годами каналы заросли сорной травой, и о водохранилище забыли.

«Вот и отлично! — решил Кир. — Пусть Валтасар пирует. Мы тоже устроим пиршество». Он созвал своих воинов и разделил их на две части. Одним приказал:

— Веселитесь и кутите! В Вавилоне сейчас праздник урожая, вот и вы празднуйте! И делайте это как можно громче, ярче, разгульнее, чтобы всё внимание горожан обратилось на вас!

Другим же воинам Кир велел иное:

— Укрепите стены старого водохранилища и проройте от Евфрата к нему новые каналы! Пусть речная вода побежит в обход вавилонских стен. Но только делайте это тайно и тихо, чтобы никто в городе не догадался.

Закипела работа.

Занятые веселыми хлопотами жители города даже не замечали, что вода в реке, протекавшей через Вавилон, вдруг стала убывать. Кое-где уже обнажилось каменистое дно. А вот поток воды уменьшился так, что через небольшую арку под городской стеной, сделанную для речного русла, мог бы пролезть человек… И даже целый воинский отряд… Но Вавилон по-прежнему пировал и праздновал, считая свой город неуязвимым!..

Киру только того и надо было. Ночью лучшие воины царя без труда пробрались под мощными стенами через ту самую арку и открыли городские ворота. Персидское войско ворвалось в Вавилон и быстро захватило город. Загулявшие вавилоняне не в состоянии были дать отпор неприятелю. Великое царство пало в одну ночь!

Торжествующий царь Кир на радостях приказал освободить всех рабов, которых в разных войнах захватывали вавилонские правители. Среди них оказались и евреи, томившиеся в плену вдали от родины уже семь десятилетий. Милостивый Кир даже вернул евреям множество священных предметов, похищенных когда-то из Иерусалимского храма царем Навуходоносором.

Возвращение домой

Сонный кудрявый мальчик привстал на повозке среди тюков. Потер кулачками глаза. Огляделся. Ослик неспешно перешагивал копытами по пыльной каменистой дороге. Спереди и позади всё так же тянулись гружённые поклажей верблюды, лошади, пастухи гнали стада овец, кто-то шел пешком, кто-то, как он, ехал на телеге, другие — верхом… Где-то кукарекал петух и кудахтали куры — их тоже везли в больших клетках, нагруженных на повозки. Мешки с зерном, бурдюки с водой и вином, свёртки одежды, посуда, ковры, подушки… Казалось, по пустыне тёк целый город.

Мама мальчика сидела рядом с ним на повозке. Отец вел на поводу ослика. Дедушка ехал рядом на верблюде.

— Мама, а долго нам ещё ехать?

— Потерпи, сынок, уже скоро! — ответила мать, улыбнулась, протянула ему лепёшку и кувшин с молоком.

— А почему вы с папой улыбаетесь?

Отец подмигнул мальчику:

— Потому что мы едем домой.

— А почему у дедушки на глазах слезы?

Седовласый бородатый старик в длинных одеждах наклонился к внуку:

— Потому что вы не знаете, какой он — ваш дом. А я его помню!..

Вся эта вереница людей, двигавшаяся из Вавилона в Иерусалим, была и похожа, и не похожа на тот бесконечный людской поток, который семьдесят лет назад тёк в обратную сторону, из Иерусалима в Вавилон. Тогда воины вавилонского царя Навуходоносора гнали в рабство ограбленных, голодных, изнемогающих от жары, от жажды пленников, отцов и дедов нынешних идущих. Дошли тогда не все — многие по пути падали от усталости и истощения и оставались в пустыне навсегда. Вавилоняне захватили земли Иудеи, разрушили храм в Иерусалиме и забрали евреев к себе. Теперь же была совсем другая история: евреи возвращались из плена! Это уже не были нищие обездоленные люди. Некоторые иудеи за время пленения сумели добиться высокого положения, кто-то даже разбогател, приблизился к царю, стал советником. Многие из состоятельных евреев хоть сами и задержались пока в Вавилоне, но зато пожертвовали для первых возвращавшихся на родные земли и деньги, и имущество. И главное — настроение у людей было совсем другое! Они были свободны! Они шли домой!

Да, пока не весь еврейский народ вышел из Вавилонского царства. В первых караванах — только сорок с небольшим тысяч из них. Вдумайтесь в это число: сейчас столько человек живёт в одном небольшом микрорайоне многоэтажек, а в те далекие времена, две с половиной тысячи лет назад, это была половина целого народа!

О чём думали и говорили они по пути домой? Люди вспоминали те семьдесят лет плена. Евреи знали, почему они столько времени страдали, за что Бог попустил для них такое наказание. Путники понимали, что не просто так их постигла великая беда, которая вошла в историю как вавилонский плен. Ведь народ, который Бог избрал, чтобы тот служил Ему и сохранял веру, стал забывать о Творце, о заповедях, которые Бог дал Своему народу, и прежде всего о главной заповеди — верить в Единого Бога и служить только Ему. Всё больше в Иудее становилось языческих жертвенников и идолов… Доходило даже до того, что евреи ставили Господа в один ряд с мелкими божками, с которыми, если надо, всегда можно «договориться», а если не угодили — даже наказать или выкинуть их изваяния.

Были в Иудее цари, священники, пророки, которые пытались вернуть народ на истинный путь, напоминали об обещаниях, которые евреи дали Богу ещё во времена пророка Моисея, но их не слышали и не слушались. Понадобилась великая катастрофа, беда — врагу надо было захватить их земли, весь народ должен был стать скитальцем и оказаться в рабстве в чужой стране, — чтобы люди опомнились и вернулись к вере своих отцов.

Пророки, которых Бог посылал и во время вавилонского пленения, показывали евреям, в чём причина их невзгод, в чём вина и что ждёт их. Рассказывали, что будет избавление и что им предстоит вернуться в землю, обетованную им когда-то Богом. Слабо верилось в это избавление, но час настал — и пророчества сбываются!

Теперь в первых рядах тех, кто возвращается в Иудею, шли священники и еврейские старейшины. Они несли священные храмовые предметы для богослужений, некогда похищенные из храма вавилонянами и ныне возвращённые евреям. Но всех не покидали тревожные мысли: что ждёт их в Иерусалиме? Где встанут эти предметы? Как сложится жизнь на родине их предков?

Руины святого города

Путь подходил к концу. Люди очень устали, им хотелось пить и есть.

— Ничего, скоро будут селения, в них есть виноградники, оливковые рощи. Мы попросим хлеба, масла, нам дадут фиников. А может быть, будет рыба! Свежая рыба! Она такая вкусная! Мы уже близко! Мы почти дома!.. — ободряли они друг друга.

Но вот уже предместья Иерусалима. Где же селения?

— Здесь ничего нет! Только камни и колючки!

— Никаких виноградников!

— Все огороды давно заброшены и заросли сорняками…

— Песок. Всё тот же песок! Пыль и камни! И ни единого человека.

— Да, дома пусты… Да и нет тут ни одного жилого дома. Всё разрушено!

— Колодцы… Они пересохли и закиданы мусором. Здесь уже много лет никто не живёт… Земля бесплодна! Здесь никогда уже не будет урожая! Чем мы станем кормить наших детей? Что будем есть сами? И где нам жить?

Люди хмурились и уныло брели среди груд камней. Лишь некоторые священники всё ещё пытались взбодрить соотечественников:

— Ничего, ничего! Скоро мы войдем в сам город. Там нас встретят! Мы поднимемся на Храмовую гору! Да, наверное, великий храм Соломона пострадал, но мы всё починим и всё восстановим!..

Но вот Иерусалим. Только это не тот великий святой город! Где величественные здания? Где шумные площади и тенистые уютные улочки? Всё разграблено, всё разрушено! Руины, груды камней, мусор и запустение.

Первые путники уже поднимаются на Храмовую гору. Но что с ними? Они встают в оцепенении, смотрят перед собой и не верят собственным глазам. Восстанавливать здесь нечего. От храма не осталось ничего. Здесь нет буквально камня на камне.

Старики плачут. Кто-то из них помнит, как тут всё было семьдесят лет назад. Они вспоминают не только золотые листы на стенах храма, не только дорогие породы дерева и драгоценные камни, нет! Они говорят о древнем храме Соломона как о месте живом! Храмовая гора была как целый город! Огромный комплекс со своими террасами и дворами, галереями и площадями — вот что такое был храм Соломона! Сюда приходили и приезжали евреи со всей страны, чтобы помолиться Богу, принести ему жертвенные дары. Здесь молились и беседовали, спорили и утешались. Здесь жили с Богом и говорили с Ним!

А что же теперь? Нет больше места, где хранились главные святыни иудейского народа. Нет Святая Святых — самой сокровенной части храма Соломона, где было особое присутствие Господа. Получается, Творец не может теперь пребывать рядом со Своим народом.

Евреи забыли о том, что видели только что. Не о разрушенных домах щемило сердце возвратившихся из плена скитальцев. Не о заросших сорняками огородах. О храме Божием думали и плакали они.

Только слезами горю не поможешь. С великим старанием и рвением люди взялись за восстановление жертвенника Богу. Жертвенник — это специальное место, постамент, на котором священники зажигали огонь и сжигали мясо жертвенных животных. Например, быков, баранов или жертвенных птиц. И в самое ближайшее время после возвращения совершили первое всесожжение, то есть принесли Богу жертву по заповеди, которую Господь дал людям очень давно, но которую вдали от храма, в плену они не могли исполнить. Наконец священники могли снова облачиться в свои храмовые одежды, служители храма — вспомнить и исполнить благодарственные гимны, а строители потом — заложить основание нового храма.

Персидский царь Кир назначил своим наместником в Иудее молодого иудейского князя по имени Зоровавель и перед тем, как отпустить евреев из Вавилона, выдал ему деньги для строительства храма. Но конечно, их было недостаточно. Поэтому когда проходила закладка основания храма, из огромной толпы, собравшейся на Храмовой горе, доносились не только восторженные веселые возгласы молодых, но и плач и горькие стенания стариков.

О чем опять плакали старцы? Некоторые из них ещё застали прежний храм и помнили, каким роскошным он был. Теперь о таком нельзя было и мечтать. Новый храм был задуман по образцу первого храма Соломона, но размерами уступал ему втрое. Не столь ценные материалы предполагалось использовать в его отделке — у иудеев просто не было денег на золото и драгоценные камни.

И тем не менее строительство началось. Все старались, торопились, работа кипела, но тут, как говорится, пришла беда откуда не ждали.

Недовольные соседи

Наместник Зоровавель шагал к своему дому так быстро и решительно, что слуга едва поспевал за ним.

— Много их? — спрашивал на ходу наместник слугу.

— Не так чтобы много, господин, но они говорят, что пришли от имени всех самарян и хотят видеть тебя.

О каких самарянах говорил помощник наместника? Когда из Израильского царства евреев угнали в вавилонский плен, их города, в том числе город Самарию, заняли переселенцы. Они смешались с немногочисленными оставшимися на родине евреями. Возникли смешанные семьи. Их потомки и назывались самарянами.

— Зачем я понадобился самарянам? — удивился Зоровавель. — Пока мы были в Вавилоне, они пришли на наши земли, расселились по всей Иудее, и сейчас их в Иерусалиме едва ли не больше, чем евреев! Они живут своими общинами, никто их не притесняет… Чего им не хватает?

В большой комнате дома Зоровавеля наместника действительно ждала целая делегация.

— Что за дело привело вас ко мне? — спросил наместник.

Старший из самарян выступил вперед:

— Мы видим, что вы, иудеи, строите храм Единого Бога. Мы тоже хотим строить с вами.

— Зачем вам это нужно?

— Самаряне поклоняются тому же Богу, что и вы. Мы приносим Ему жертвы уже многие годы. Мы с вами одной веры!

Зоровавель нахмурился. Если бы всё было так просто! Самаряне, их вынужденные соседи, действительно научились почитать Единого Бога, но вера их была далеко не такой крепкой, как у иудеев. Самаряне не забывали и языческих божков и продолжали воздавать своим кумирам почести. То есть соседи вели себя почти так же, как сами евреи до вавилонского пленения: и нашим — и вашим. Кроме того, персидский царь Кир дал разрешение на строительство храма именно иудеям. Поэтому, помолчав минуту, наместник ответил:

— Вы не будете принимать участие в строительстве. Дом Господу, Богу Израилеву будем строить только мы, иудеи. Так повелел нам царь Кир.

Ни слова не говоря, самаряне покинули дом Зоровавеля. Обида их была очень велика.

Между собой они рассудили:

— Эти высокомерные евреи ещё пожалеют о своем решении! Мы найдем, как навредить бывшим пленникам и воспрепятствовать их строительству!

И самаряне выполнили своё обещание. Они отправили персидскому царю письмо. В нем евреи выставлялись как люди опасные. Вот, мол, сейчас они отстроят Иерусалим, отгородятся от всех высокими крепостными стенами и перестанут подчиняться персам. И не будут больше платить ни подати, ни налоги, ни пошлины. А то ещё — кто знает! — поднимут бунт против персидского властителя! Поэтому восстановление и города, и храма нужно немедленно прекратить!

Царь доносу самарян поверил и повелел остановить строительство храма.

Иудеи совсем пали духом: дом Господа недостроен. Неужели не восстановить им Святая Святых, место для присутствия Божия? Кто-то уже жалел, что не остался в Вавилоне. Не так представляли себе свободную жизнь в земле обетованной бывшие пленники!

Но что делать, жизнь продолжалась. Пришлось забыть о высоком и заняться приземлёнными делами: строить и обустраивать свои жилища, расчищать, пахать и засевать поля, заниматься ремёслами, налаживать торговлю с соседями… Люди смирились с тем, что храма у них не будет.

Но Господь рассудил иначе. Он послал иудеям новых пророков, которым предстояло донести до народа Его волю.

Слова пророка

— С чем ты пришёл ко мне, Аггей? — молодой наместник Зоровавель говорил с пожилым человеком с большим почтением, потому что знал, что Аггей не просто мудрец, но пророк Господа!

Голос пророка был уверенным, твёрдым и спокойным. Он ответил:

— Я пришёл, чтобы передать слова Бога. Вот что сказал Всевышний: «Мой народ говорит: “Не пришло ещё время строить храм Господу”. И оставляет его в запустении. Но в таком случае кто внушил вам, что вы сами можете жить в своих украшенных домах? Не ждите ни в чем успеха, пока лежит в руинах Мой дом! Вы будете много сеять, но мало собирать, будете есть, но не наедитесь, пить, но не напьётесь, одеваться, но одежда не согреет вас до тех пор, пока не обратите ваши сердца к Богу и не восстановите Его дом! Поднимитесь на гору! Несите брёвна и стройте храм! Я буду в нем и прославлю его! Слава этого последнего храма будет больше, чем слава предыдущего, что стоял на этом месте. Я дам мир!» Так сказал Бог. А вот что скажу я. Не коварство самарян, не бедность и разруха, а нерадение, лень и страх — вот настоящие препятствия того, что мы перестали строить Божий храм! Каждый из нас сейчас думает о себе. Любовь к собственному благу, внимание к собственному дому заменила нам любовь к Богу и внимание к Его дому! А ведь мы знаем, какое наказание может последовать за нерадение к словам Бога, какие бедствия обрушиваются на народ, отвернувшийся от Творца. Мы только что пережили это, когда на много лет стали рабами и изгнанниками. Не будем же повторять своих ошибок!

Сказав это, Аггей поклонился, и Зоровавель, слушавший пророка с большим вниманием, поклонился ему в ответ.

Несмотря на молодость, Зоровавель был умным и дальновидным человеком. Слова пророка Аггея его убедили. Он понимал, что несёт ответственность и за восстановление храма, и за весь еврейский народ. Он добился у персидского царя — это был уже другой царь, по имени Дарий, — разрешения на продолжение строительства. Да и сами иудеи, слушая Аггея и других пророков — а их Господь посылал народу одного за другим, — все больше убеждались, что проблема не в вавилонянах и не в самарянах, а в них самих. В их вере! Каждый пророк напоминал евреям, что как только слова Бога отзовутся в их сердцах, как только они вернутся к вере своих отцов, так все препятствия к строительству храма уйдут! И всё, чего они чаяли на чужбине, начнёт сбываться.

В то же время из Вавилона прибывали новые караваны — освобождённые пленники продолжали возвращаться на родину. Прибывшие с радостью включались в работу: препятствий к возведению храма больше не было, и люди работали с большим усердием!

Храм в Иерусалиме поднимался и украшался на радость всем. Через пять лет строительства он был торжественно освящен. Да, он был меньше и скромнее древнего храма Соломона — в разрушенной Иудее не было таких богатств, какими обладал царь Соломон. Но новый храм оказался не менее велик!

Минули века, и сбылось пророчество Аггея: в этот храм вошел Тот, Кто принес спасение всем народам, и проповедовал там, и слава храма Зоровавеля оказалась больше славы храма Соломона, потому что проповедником этим был Сам Иисус Христос.

Рисунки Галины Воронецкой