Детский приют при Свято-Лазаревском женском монастыре города Верещагино — единственный приют в Пермском крае. А сам монастырь — единственный в России в честь Лазаря Четверодневного. Двери открыты для сирот и для трудных детей. Волонтеры уверены: главное, что может дать приют своим воспитанникам, — это желание в будущем создать свою собственную семью.
…Этой девочке было всего двадцать пять дней. Ее мать, сама бывшая воспитанница детского дома, в то время сильно пила. Принесла ребенка в храм к отцу Борису: вот, говорит, девочку родила, а жить негде — может быть, возьмете ее себе? Отец Борис девочку удочерил. Сейчас у протоиерея Бориса Кицко большая семья: шесть родных детей и десять приемных. Но в каком-то смысле его семья еще больше, и детей в ней — сорок восемь. Все они — бывшие и нынешние воспитанники Верещагинского детского приюта при Свято-Лазаревском женском монастыре в Пермском крае.
Судьба каждого попавшего в приют ребенка — маленькая повесть. Однажды в Верещагино приехала женщина из города неподалеку и рассказала о своих соседях:
— Двое детей — мальчик и девочка — живут вместе с мамой. Она пьет. И мужчин регулярно меняет. А дети, голодные, ходят по помойкам или попрошайничают. Если денег не принесут — мать их даже домой не пускает…
Отец Борис взял детей в приют. Старшая сестра сейчас учится в техникуме, брат — в старших классах школах. А мама со временем одумалась — и к детям сама приехала. Но не чтобы забрать, а чтобы остаться с ними в Верещагине — помогать, чем может. Не деньгами, конечно, а собственным участием. И таких мам здесь немало. Как правило, у них нет даже двух-трех тысяч рублей… Требовать от них пожертвований никому в голову не придет.
А однажды сына-подростка в приют привезла и вовсе интеллигентная семья из Санкт-Петербурга. Их мальчик успел пристраститься к наркотикам. Победить своими силами родители отчаялись. В приюте мальчик пробыл три года. Наркотики бросил, возвращения к ним боится как огня. Теперь регулярно приезжает в Верещагино в гости.
— Только не подумайте, что дети попадают в приют — и через день исправляются, как по мановению волшебной палочки, — говорит волонтер приюта Елена Ивановна Розенфельд. — Инерцию старых привычек преодолеть трудно. Поначалу дети часто воруют друг у друга — они же так всегда делали на улице. Иногда они просто от нас сбегают. А мы потом ищем их по вокзалам… Дети начинают что-то в себе менять, только когда понимают: они — оказывается — нам по-настоящему нужны.
Был в приюте мальчик Саша — трудный подросток, ни одна школа не хотела его брать. Когда Саша сбежал, а Елена Ивановна нашла его на вокзале, он спросил только:
— А Вы бить меня не будете?
— Саша, ну зачем мне тебя бить?!
А через несколько лет Саша с отличием окончил среднюю школу и поступил в Высшую школу ФСБ в Калининграде. Пришел к Елене Ивановне просить написать ему характеристику, а сам плачет — должно быть, много «прошлых заслуг» вспомнилось… Елена Ивановна ему отвечает:
— Саша, главное, что ты стал тем, кем мы все надеялись. Ну разве это не награда нам с тобой за труды?
Один из выпускников Верещагинского приюта сейчас служит священником. С будущей супругой он познакомился в приюте — она тоже была воспитанницей. Несколько человек учатся в Пермской духовной семинарии. Но большинство получают светское образование, часто среднее специальное. Некоторые — высшее. Каждый по своим силам.
— Пусть у них очень простые профессии — газосварщик или слесарь — не это самое главное, — говорит Елена Ивановна. — Главное — все они создают или как минимум хотят создать свою семью.
Все верещагинские юноши уходят в армию. За годы существования приюта только трое не служили — по состоянию здоровья. Есть среди воспитанников дети с условным сроком заключения — по идее, такие должны служить в стройбате. Но в приюте за своих воспитанников «бьются» по всем фронтам — и добиваются снятия судимости. Ни один из приютских подростков не ушел в стройбат. К тому же один из покровителей Верещагинского приюта — Прикамский казачий корпус. Мальчиков с детства обучают верховой езде, владению шашкой и всем остальным казачьим искусствам. В военном билете у каждого воспитанника есть специальная отметка о том, что перед вами — казак. Верещагинский приют уже сумел дать миру нескольких казаков-десантников и одного казака-спецназовца.
— Вы бы видели, как наши мальчики любят своих лошадок, — рассказывает Елена Ивановна. — Ребят никаким телевизором домой не заманишь, прибегут из школы, скинут вещи — и тут же к своим скакунам.
Официально Верещагинский приют открыт при Свято-Лазаревском женском монастыре. Как практически в любом монастыре, здесь большое хозяйство. Им занимаются монахини, но и у каждого ребенка есть свое «послушание» — помогать: одни смотрят за кроликами, другие за козами, третьи за коровами… Но только в свободное от уроков время.
— Обязательной у нас считается только вечерняя молитва, — рассказывает Елена Ивановна. — Исповедоваться и причащаться, само собой, мы никого не заставляем. Главное для нас — чтобы дети не озлобились на мир, и особенно — на своих родителей. Брошенным детям не так-то просто их простить. И помочь ребенку к этому прощению подойти — одна из главных наших задач.
Конечно, в Верещагинском приюте Православие — это основа повседневной жизни. Но проявляется это не во внешних вещах — не в распорядке дня, не в одежде и т. д. Никто здесь не ходит в платках и длинных юбках, никого не заставляют смиренно опускать глаза в пол.
— Нам поначалу не доверяли, — говорит Елена Ивановна, — мол, вы из детей хотите монахов сделать. Но это не так. Нам только важно, чтобы дети не боялись Церкви и понимали, что такое вера в Бога и что она значит для человеческой души.
Первое время даже местная администрация не одобряла появление приюта. Оно и понятно: с какой это стати молодой священник (отцу Борису Кицко был тогда тридцать один год) за такую работу берется? Но постепенно в администрации увидели, что плоды добрые. И проблемы стали решаться сами собой.
Верещагинский приют существует уже семнадцать лет. Отец Борис Кицко был назначен в Верещагино в начале 1990-х. Единственный в городе храм святого Александра Невского был построен в 1906 году, закрыт в 1937-м, и потом в его стенах сменяли друг друга кинотеатры и магазины. Последним был магазин хозяйственных товаров. Когда храм вернули Церкви, здание находилось в таком состоянии, будто его долго и упорно бомбили. Начинать с нуля приходскую жизнь в глубинке всегда непросто. А тогда — в начале 90-х — люди теряли работу, от безысходности начинали пить. Нередкая, в общем, картина для российской провинции того времени. Когда отец Борис увидел на улицах брошенных, оборванных, голодных детей, он не смог пройти мимо и обратился к своей общине с просьбой — не только накормить детей, но и попытаться социализировать. Так появился приют.
— Строгость и любовь — два слова, которые лучше всего характеризуют отца Бориса, — говорит Елена Ивановна. — Мы с детьми между собой называем его просто «папа». И это в полной мере отражает его отношение к детям. И отношение детей к нему.
Однажды отец Борис прочитал книгу про святителя Иоанна Шанхайского. Во время революции этот святой вывез из России в Китай два детских приюта. Всех воспитал и всем дал образование. «Если святой Иоанн смог сделать такое, то и мы должны», — эта мысль давала надежду и утешение, когда приют находился в особенно тяжелом финансовом положении. А святой Иоанн Шанхайский навсегда стал ориентиром.
— Мы в ответе за них всех, — говорит Елена Ивановна. — Даже за тех, кто уже вырос и живет самостоятельной жизнью. Они все равно наши. Это семья в полном смысле слова. Когда наши дети идут по улице, никто никогда не догадается, что они из приюта. Это совершенно обычные дети из большой семьи. А знаете почему? Мы любим их всех такими, какие они есть.
P. S. Информация для всех, кто может помочь детскому приюту Свято-Лазаревского женского монастыря г. Верещагино, Пермской епархии Русской Православной Церкви:
Р/с 40703810049100000132
в Верещагинском ОСБ №1623
Западно-Уральского Сбербанка РФ
Кор/с 30101810900000000603
ИНН 5933151511
КПП 593301001
БИК 045773603
Юр. адрес: 614120, Россия, Пермский край,
г. Верещагино, ул. Карла Маркса № 28.
Телефон: 8 (34254) 3-14-70. Мобильный телефон: 8 (951) 925-32-14 — Елена Ивановна Розенфельд.
