Современники говорили, что каждая новая картина Виктора Попкова вызывала резонанс не меньший, чем премьера спектакля в театре на Таганке. Глоток свободы, островок истины и доброты в мире казенщины и серости, — вот чем были работы Попкова в официально признанной живописи в 60-70-е годы. Интерес к его творчеству не угасает и теперь, спустя более чем тридцать лет после трагической гибели художника.
Виктор Попков родился в 1938 году в Москве, куда его семья переехала из деревни. Отец его погиб на Великой Отечественной войне, мать одна воспитывала троих детей. С двенадцати лет Виктор ходил в изостудию, потом поступил в художественное училище, а после его окончания — в Суриковский институт к академику Е. А. Кибрику. Сокурсники и преподаватели Попкова отмечали не только его природный талант, но и необыкновенную работоспособность: к диплому он подготовил не 3-4 графические работы, как другие студенты, а целых тринадцать. Защитился отлично, некоторые из его работ были даже приобретены Третьяковской галереей.
Но, столь успешно дебютировав как график, Виктор практически сразу переключился на живопись, которой остался верен до конца своей жизни. За 42 года им были созданы более семидесяти картин и несметное количество этюдов, эскизов и рисунков.
Поначалу он был востребован и обласкан властью. Государственная премия, участие в комитете по присуждению Ленинских премий, отклики и рецензии в газетах и журналах... Но внутренний нравственный и духовный суд художника оказался значительно строже. Он не остановился на достигнутом, не почил на лаврах, а постоянно искал что-то новое.
Одной из первых работ, четко обозначивших направление его творческого поиска, стала картина «Двое», получившая Гран При Биеннале в Париже. Вещь эта до сих пор вызывает интерес. Умение автора в простом сюжете подняться до высокого обобщения и глубокая литературная наполненость стали отличительной особенностью живописи Попкова.
Важнейшее место в ней занимает образ матери — Степаниды Ивановны, с которой у художника на всю жизнь сохранилась глубокая духовная связь. Он постоянно ездил к ней в Мытищи, много ее рисовал. Степаниде Ивановне посвящена замечательная работа «Мать и сын». По воспоминаниям друзей художника, мать его была не только настоящей русской женщиной — стойкой и бесконечно доброй, но и человеком глубоко верующим. В какой-то степени эту веру она передала и сыну.
Этапным для Виктора Попкова стал цикл картин о русском Севере «Мезенские вдовы»: «Воспоминания. Вдовы», «Северная песня», «Сени», «Северная часовня», «Художник в деревне», «Сентябрь на Мезени», «Деревня Кимжа». Работы эти, написанные в скупой, почти иконописной манере, повествуют о скорби русских женщин, потерявших своих· мужей на войне, о горестях одиночества и силе духа, с какой приняли вдовы свою нелегкую долю. В их жизни и воспоминаниях художник нашел отражение судьбы и своей матери.
Немало у Попкова и портретов, и автопортретов. Самые интересные из них «Мой день» и «Шинель отца». «Мой день» — картина-загадка. В ней нет определенного сюжета, ясной взаимосвязи между героями — старухой, художником и молодой женщиной. Кто они, почему вместе, чем связаны? И при чем здесь ключ? Сам художник объяснял сюжет так: «...Художник — это я, написавший за последнее время картины о старости — „Воспоминания“ и о молодости — „Двое“, картины, которые уже ушли от меня. И я опять остаюсь один на один с новым холстом, и мне нужно снова искать ключ к новой работе».
С совершенно иным настроением сделана «Шинель отца». Здесь автор снова обращается к размышлениям о своей семье, о трагедии своего послевоенного «потерянного поколения», росшего без отцов.
Последней работой художника стала тонкая и лиричная вещь «Осенние дожди» (1974), посвященная А. С. Пушкину. Образ поэта в ней далек от навязанных штампов. К сожалению, художник не успел дописать эту картину. Обращение Попкова к судьбе Пушкина кажется не случайным: художник, как и поэт, погиб от пули в расцвете духовных сил, возможно, на пороге нового этапа в творчестве. Виктору Попкову было 42 года, когда он ушел из жизни, но время, отпущенное ему, он использовал очень плодотворно. Он создал свой живописный язык — язык полифонической притчи, наполненной глубочайшими подтекстами и философией. Вместе с тем, его работы не были надуманными, «изобретенными» в мастерской, каждая тема была взята из жизни, каждую предваряли десятки, сотни натурных этюдов и рисунков.
Правдивый, мощный и по-настоящему глубокий мастер, Виктор Попков черпал свои силы в традиции иконописи и в национальных мотивах, в истинно народном стремлении к правде и красоте, в духовном порыве, который не остановит и не уничтожит никакая неправедная власть или лживая идеология.
