"Я был старшим иподиаконом Святейшего почти 13 лет. Для меня это особое время, и с этими годами связано много воспоминаний. Но сейчас у меня перед взором — последние дни служения Патриарха. Это были дни уже неземной жизни: Святейший находился словно бы на пороге иного бытия. Было видно, что он перестал обращать внимание на те мелочи, которые многим из нас кажутся важными. Его служение в дни перед кончиной было особо благодатным.
Во время последних служб Святейшего у меня было такое чувство, которое можно выразить разве что словами послов после их встречи с князем Владимиром: я уже не мог понять, где нахожусь — на земле или на небе. Особенно поражал свет лица Патриарха в эти его последние дни. Это был уже человек Царствия Божьего — подготовленный, очищенный, украшенный добродетелями.
Символично, что кончина Святейшего произошла именно после праздничного богослужения в день Введения во храм Пресвятой Богородицы и вечернего служения у раки с мощами святителя Патриарха Тихона. Это было его введение во Храм, людям невидимый. Это было его свидание с Патриархом Тихоном, подвиг которого он во многом повторил, сдерживая натиск тех, кто враждебно относился и к нашей Церкви, и к русской государственности. На своем поприще Святейший служил до конца. Он трудился как мог. И я думаю, что страна пережила все тяготы последних лет во многом именно благодаря молитве дорогого моему сердцу Патриарха Алексия".
