В конце XIII века в курских лесах у корней одного дерева была найдена небольшая икона Божией Матери. Икону по месту обретения назвали Курской-Коренной, и над местом ее обретения была построена часовня, где служил священник по имени Боголюб. В XIV веке татары хотели уничтожить часовню, но, как говорит предание, пока там молился Боголюб, они не могли ее поджечь. Тогда его вытеснили из часовни, отобрали икону, разрубили ее на две части, бросили в разных местах и забрали Боголюба в плен. Несколько лет спустя ему удалось освободиться, он вернулся на это место и нашел обе половинки иконы, соединил их, и они вдруг срослись. Но на тыльной стороне образа остался шрам — след того, что икона когда-то была разрублена на две части.
Курская-Коренная икона Божией Матери, в честь которой 10 декабря Православной Церковью установлен праздник, стала одной из самых почитаемых в России наряду с Казанской, Владимирской, Тихвинской, Смоленской и Донской. В 1919 году, чтобы спасти от большевиков, ее вывезли в Югославию. Предполагалось, что это будет временной мерой, однако случилось так, что святыня осталась за границей надолго. С 50-х годов XX века она находится при Архиерейском Синоде в Нью-Йорке. Это самая великая святыня, которая когда-либо была вывезена из России за границу, но осталась в Церкви. По промыслу Божию она стала «Одигитрией (путеводительницей — греч.) русского рассеяния», потому что многие русские люди, оказавшиеся вдали от родины, прибегали и прибегают к этому образу Богородицы за помощью.
После состоявшегося в этом году долгожданного церковного воссоединения я хотел бы отметить две вещи, связанные с иконой. Во-первых, все решения Архиерейских Соборов Зарубежной Церкви принимаются в ее присутствии. Перед заседаниями икону привозят, и мы молимся перед ней, чтобы Богородица и далее вела нас, как вела нас все эти годы, чтобы была исполнена воля Божия. Решение о восстановлении церковного единства было принято с молитвой именно перед этой иконой. А во-вторых, еще в 90-х годах в Москве проводился круглый стол, в котором участвовали представители Зарубежной Церкви и Московского Патриархата. Говорили о церковном разделении, и каждый участник приводил какие-то исторические или церковно-канонические аргументы. А один священник, — кажется, это был протоиерей Артемий Владимиров, — сказал следующее: «Объединение Церкви будет подобно Курской иконе: как две половины срослись, так и будет — Русская Церковь восстанет во всей своей полноте».
Мне казалось тогда, что это несколько идеалистически, нереально: здесь озвучиваются серьезные богословские доводы, а он такое придумал — ничего конкретного... Мне тогда казалось — нет, невозможно. Сейчас я понимаю, что он был совершенно прав, потому что, когда процесс воссоединения начался, он шел будто помимо нас; это было похоже на то, как заживает рана. Я видел, как этот процесс начинается в разделенной Русской Церкви: смягчение сердец, доброжелательство, прощение обид — такая благодать Божия! И когда объединение завершилось 17 мая этого года в Москве, в день Вознесения Господня, я вспомнил слова отца Артемия Владимирова. Это действительно чудо Божие, и я верю, что Сама Богородица способствовала воссоединению Русской Церкви. Любая мать переживает, когда ее дети разделены, и если у нее два сына, которые в ссоре, друг с другом не разговаривают, — это стрела сквозь ее сердце. Так и Божия Матерь вымолила перед Своим Сыном наше духовное единство.