СТЕНА

Стена обители была сплошь покрыта надписями про то, кто здесь был, кто кого кем считает и у кого с кем любовь. По нынешним меркам монастырь расположен слишком неудобно – на берегу озера Ильмень. Рядом городской пляж, а потому и концентрация шпаны здесь особенно велика. С другой стороны к обители примыкает ночной ресторан, а точнее – шашлычная. Ее посетители хоть и шумят, но стен не портят. Правда кто-то прямо возле монастырской стены похоронил свою собаку и воздвиг ей памятник. Монахи не ругаются, лишь грустно смеются. Ведь очень может быть, что хозяин пса искренне верит, что поступил по-христиански.

Так вышло, что выпускник филфака Новгородского университета, отец Григорий, оказался по другую от пляжных “писателей” сторону стены. О своем выборе он еще при нашем первом знакомстве сказал так:

– Помните, герой “Ассы” говорил: жить жизнью скучно? Вот я и искал, где нескучно. Нашел. А вообще, знаете, вряд ли можно словами сформулировать: зачем люди идут в монастырь. Это противоречащее логике, совершенно иррациональное чувство…

До революции Юрьев был Лаврой, то есть особо важным и особо крупным мужским монастырем. Жизнь здесь била ключом, а сегодня в бывшем музейном комплексе – всего семь насельников, да студенты небольшого пока епархиального духовного училища, которое действует лишь третий год. Подняться на былой уровень не хватает сил, но и гаснуть монастырская искра тоже не спешит. Сюда регулярно приходят новые люди, хотя достойных остаться оказывается немного:

– В основном, появляются бородатые персонажи в армейской форме и с горящими глазами, готовые помочь Церкви исправиться и встать на верный путь, – говорит отец Григорий. – А недавно был случай: пришел семнадцатилетний парень. “Постригите меня в монахи!” – говорит. Я начал его расспрашивать. Оказалось: девушка его бросила, вот он с горя и придумал… А по жизни даже в церковь не ходил и о Православии ничего не знал. Часто таким людям мало что удается объяснить, они не хотят ничего слушать… Но все-таки Церковь должна пытаться просвещать. Хорошо бы монахов побольше, но это только мечты. Никакого православного “бума” мы не ждем.

В будние дни в монастыре тихо, зато в выходные – настоящее нашествие туристов. Люди едут посмотреть древнейший памятник русской архитектуры – Георгиевский собор. Многие из них даже не знают, что в стенах бывшего музея вновь возрождается монашеская жизнь.

Свято-Юрьев монастырь – последняя точка нашего путешествия. Попрощавшись с отцом Григорием, мы отправились домой, покидая Великий Новгород. Глядя в окно машины, я вдруг подумал, что если смотреть исключительно со стороны, церковная жизнь действительно выглядит уныло, словно нелепый осколок прошлого, застрявший в нашей реальности полуразрушенными монастырями и пустующими сельскими храмами…

Но для того мы и приезжали в Великий Новгород, чтобы показать все совершенно с другой стороны. Целый мир жизни во Христе, простирающийся далеко за пределы узких монастырских коридоров. Здесь открывают библиотеки и восстанавливают древние святыни. Здесь, в епархиальном училище, вчерашние выпускники деревенских школ на третьем курсе грамотно рассуждают о различии византийской философии и западной схоластики. Не ради карьеры, просто для того чтобы знать…

Если говорить о символической стене, отделяющей многих из нас от Церкви, то нужно признать: не Церковь возводит ее и не Церковь пытается спрятаться от внешнего мира. Скорее, наоборот: многие настороженно или просто агрессивно относящиеся к ней люди “извне” возводят барьер между “миром” и Церковью, не желая допускать Православие в жизнь современной России. И потому ломать стену непонимания нужно опять-таки снаружи. С нашей многострадальной стороны, исписанной множеством вульгарных надписей.